[mini] Лунная дорожка

[aoi_kaze]

деанон на сикрет санте. первый раз писала про фудзи и тэдзуку >_> зеркальное отражение Лабиринта, поэтому много похожего. мне хотелось узнать, что будет чувствовать тот, кто окажется по другую сторону и будет ждать. а фудзи, после игры с тэдзукой в у-17, был идеальным подопытным.
а еще, благодаря Джей *счастливые обнимашки*, у меня есть иллюстрация к 9му разделу (на санту использовать не стала, по понятным причинам, но себе сокровища уносить надо).


Подарок для Дамарии по заявке:
хочу
а) Лучше авторский фик, но можно и перевод.
б) Что-нибудь с Фудзи. Платина. Татибана и Титосэ. Про великого Атобэ или могучего Санаду. Джен про любую команду.
в) Жанр любой, рейтинг лучше низкий. Из критичного - вхарактерность персонажей.
г) Не хочу юмора, переходящего в безудержный стеб, драмы, переходящей в черный ангст, романса, переходящего в сахарный флафф.

Название: Лунная дорожка
Бета: Джей
Пейринг или персонажи: Фудзи, Тэдзука и другие
Рейтинг: PG
Размер: мини (4000 слов)
Жанр: сказка, АУ, джен, пре-слеш
Саммари: Фудзи ждет, отчаянно скучает и разговаривает сам с собой. А у Тэдзуки есть пять ступеней к цели и карта.

0.
– На что ты готов ради самого дорогого? – спросил Фудзи. Вопрос прозвучал буднично, словно на самом деле речь шла о том, что лучше съесть на завтрак. Но при этом он смотрел прямо на Тэдзуку, не отрываясь, очень внимательно. И ждал ответа.
– Все зависит от обстоятельств? – попробовал Тэдзука и добавил помолчав. – Но я не был бы беспечен.
Фудзи рассмеялся. Легко – бабочка вспорхнула, качнув цветок. Его смех опал хрустальными лепестками и затих. Тэдзука поправил на плече теннисную сумку.
– Идем.
Город заливало закатом. Он переваливался через горизонт, будто не собирался уходить вовсе, и все буйство цвета должно было символизировать его вечную жизнь. В желто-оранжевом свете тени удлинялись, предметы уже теряли свои очертания, и, казалось, самую суть. Корты, школьный двор, асфальт – все исчезало в закате безвозвратно, навсегда изменяясь.
Фудзи смотрел на тень Тэдзуки. Следил, как серый перетекает в черный, а потом превращается в провал, где нет ничего, и так продолжается, пока тень не обрывается и становится отбрасывающим ее человеком.
– Сыграем завтра? – вдруг проговорил Фудзи, почему-то глухо, ему даже пришлось кашлянуть, чтобы придать голосу силу. Но Тэдзука этого не заметил, только кивнул в ответ.
В тот вечер все было самым обыкновенным, кроме только слишком яркого заката.
А на следующий день Фудзи не пришел в школу.
– Переехал, – сказал Ойси. – Неужели ты не знал?
Тэдзука качнул головой. Не знал.

1.
Когда Фудзи открыл глаза, сон будто продолжился. Он по-прежнему видел вокруг только белесые стены, уходящие вверх стрелками опор, теряющийся в этой белизне потолок и огромную настежь открытую дверь, выходящую на балкон, за которым громоздились горы, белые, как и все остальное.
– Хочу проснуться, – прошептал Фудзи и откинулся на подушку. Было очень мягко и тепло.
– Ты и проснулся. Мне кажется, это место достаточно реальное, чтобы не считаться сном?
Фудзи резко сел и внимательно посмотрел на говорящего. Это был невысокий мужчина в чем-то сером, и одежда его выделялась ярким пятном на фоне окружающей белизны, от которой болели глаза. Возраст его определить было невозможно, а описать внешность Фудзи не смог бы, даже если бы очень захотел. Мужчина был абсолютно непримечательным, обычным.
– И что это за место? – спросил Фудзи, просто чтобы сказать хоть что-то.
Человек повел рукой. По комнате пробежала рябь, и белый выцвел, поблек, стал из ослепительного обычным цветом, таким могут быть облака в середине зимы. Отвечать на вопрос человек не стал.
Фудзи выбрался из постели. Без удивления увидел себя одетым в удобную и бесцветную одежду, ощутил приятную прохладу каменного пола. Выглянул на балкон, и на миг у него закружилась голова: за изящными тонкими перилами зияла пустота провала в бесконечность.
– Зачем я здесь?
– Теперь ты герой, – сказал человек. Фудзи отметил, тембр его голоса менялся, как и лицо.
– Герой?
– Второстепенный. Но без тебя история не получится.
Человек шагнул в сторону и исчез, а Фудзи подумал, что его, наверное, никогда и не было здесь, вообще не существовало физически. За окном потемнело, заснеженные склоны окрасились в нежно-красный, где-то садилось невидимое солнце. И Фудзи просто стоял, смотрел, как его лучи играют со снегом, диктуя свои немыслимые цветовые условия. Все закончилось очень быстро, солнце просто исчезло с горизонта, уступив звездному рою. В этом небе не было луны, были только звезды, слишком много звезд, их яркий свет падал вниз, освещая горы ничуть не хуже заката. И когда их холодное сияние разделило комнату надвое, Фудзи сел на пол, прислонившись спиной к стене, и закрыл лицо руками.

2.
Все было неправильно. Тэдзука не сомневался в этом ни минуты. Смотрел в глаза одноклассников, учителей, ребят из клуба и чувствовал только одно: все неправильно. И когда после тренировки вечером подошел Инуи и похлопал по плечу, пробормотав что-то про понимание и откровенность между близкими людьми, Тэдзука стиснул кулаки и пошел к дому Фудзи.
Пустые темные окна смотрели на него осуждающе. «Здесь нет того, кого ты ищешь, зачем пришел?» – как будто говорили они, и Тэдзуке слышалась скользкая злая насмешка в этих словах. А потом пошел дождь, и Тэдзука все стоял перед домом, время остановилось и превратилось в темноту, шепчущую вокруг мягкими каплями холодной воды.
– Интересуешься?
Тэдзука резко обернулся и почти столкнулся с мужчиной в мягком коричневом плаще. Стекла его очков поблескивали от дождя, и в неверном свете уличных фонарей полностью лицо разглядеть было невозможно. Вода стекала по волосам, и на секунду Тэдзуке показалось, что он смотрит в зеркало.
– Вы знаете, куда уехала жившая здесь семья?
– Знаю. Но тебе туда не добраться, Тэдзука-кун.
Дождь прекратился. Тэдзука автоматически отметил это краем сознания, цепляясь за клочки реальности, разлетающейся в прах.
– Но, с другой стороны, тебя ведь это не остановит? – человек усмехнулся. Достал из кармана изрядно помятый лист оберточной бумаги, обычной, серой и безликой. Разгладил, подул, словно смахнул пыль, которой там не было, и протянул Тэдзуке.
– Не очень понятно, но так ведь только интереснее? Удачи.
Мужчина хохотнул противно, но Тэдзука не обратил на него внимания. Лист, который он держал теперь в руках, был картой. Ровные круги, один меньше другого, сходились в центре. Тэдзука поднес лист ближе к глазам, и из маленькой точки вырос замок с островерхими башнями, развевающимися на ветру флагами, высокими стенами и глубоким рвом, опоясывавшим его словно змея. Тэдзука почти не удивился, когда вслед за замком стали проступать и другие элементы. Незаметные прежде, теперь четкие и яркие, как работа искусного мастера миниатюры, вот только ни один художник на свете не мог бы нарисовать живые картинки.
Когда Тэдзука оторвался от карты, в небе уже висела огромная луна. Словно прошло полночи, она стояла высоко над горизонтом, ее свет падал под ноги, и казалось, что можно ступить на лунные лучи и подняться в небо.
Тэдзука аккуратно сложил карту в карман и шагнул на лунную дорожку.

3.
– Думаешь, мне это доставляет удовольствие?
– Думаю, да.
Фудзи сидел на полу, спину холодила стена – мерцающий изнутри камень был похож на мрамор. Безликий мужчина стоял напротив, облокотившись о спинку стула, что придавало его фигуре не только нелепый изгиб, но было в этой позе что-то обыденное, будто он, стул, комната и горы за окном действительно могли существовать.
– Ты так плохо обо мне думаешь? – спросил мужчина, прищурившись.
– Не думаю о тебе вовсе, но сейчас ты просто не оставил мне других вариантов, – Фудзи пожал плечами. Он почти привык к нелепости окружающей обстановки и почти научился разговаривать со своим странным соседом.
– Мне скучно, – добавил Фудзи.
– Это правильно, – кивнул мужчина. – Героям второго плана полагается скучать, пока главные герои совершают подвиги.
– Глупо звучит.
Мужчина тихо рассмеялся.
– Мне почему-то кажется, ты мне не веришь. Может быть дело в лице? Давай попробуем по-другому.
Фудзи моргнул, и Этидзэн уселся на пол рядом с ним.
– Сплошное разочарование, сэмпай. Я думал, ты будешь играть в полную силу, – сказал он.
Фудзи прикрыл глаза, усмехнулся. Почувствовал, как шевельнулся воздух, как будто открыли дверь и впустили сквозняк. Так и есть, Этидзэн уже стоял в коридоре, и со своего места Фудзи видел, что там тоже все белое и светящееся изнутри.
– Ну? – спросил Этидзэн.
Фудзи встал и последовал за ним.

4.
Дул ветер. Со всех сторон, сверху и снизу был только ветер, и Тэдзуке иногда казалось, что стоит лишь подпрыгнуть повыше, и он унесет куда-то за край света. Ветер мешал дышать, сбивал шаг, застилал глаза. Наверное, было холодно, Тэдзука не был уверен в том, что ощущает.
Кроме ветра еще была темнота. Объемная, живая, на нее можно было опереться, сквозь нее было тяжело идти. Все, что существовало в памяти Тэдзуки, теперь было ветром и темнотой, и нужно было очень постараться, чтобы вспомнить что-то другое.
Еще был голос. Или тысячи голосов, но звучали они как один. В ветре, в темноте, в памяти бился этот голос, и Тэдзука никак не мог понять, о чем он говорит. А понять было важно, обязательно нужно было понять, разобраться, почувствовать, вспомнить.
Времени не было так же, как и не было ничего другого. Или время стало ветром, Тэдзука не был уверен, что знает, что такое время, и для чего оно нужно. Теперь он знал только ветер.
Решение пришло само. Внезапно, как вспышка, крик из прошлого, и Тэдзука вдруг понял, о чем твердит ему незнакомый голос. И тогда он высоко подпрыгнул и ухватился за поток. Ветер понес его куда-то, и было почти не важно куда, вот только там появился просвет. Как будто кто-то проделал дырку в черном ящике, и сквозь нее внутрь пробрался одинокий луч света. Маленький, но достаточно сильный, чтобы победить тьму.

5.
Библиотека была огромной. Фудзи никогда в жизни не видел столько книг сразу. Полки уходили вверх бесконечными этажами, терялись в темноте и тишине. Было странно видеть что-то кроме белого, но здесь белого почти не было, зато были все остальные цвета, о которых Фудзи успел забыть. Все оттенки коричневого в тяжелом дереве, в переплетах, все буйство красок, на которое только хватило фантазии неведомых оформителей всех этих обложек: твердых и мягких, толстых и тонких, огромных и крошечных, таких разных и таких одинаковых в одном – все они были живыми, куда более настоящими, чем обычные книги. Фудзи чувствовал невероятную энергию жизни, бурлящую вокруг, заключенную в сотнях миллионов слов, перешептывающихся на этих бесконечных не существующих полках.
– Знаешь, что у них общего? – спросил Этидзэн. Фудзи вздрогнул, услышав его голос, он уже успел забыть, что теперь его собеседник выглядит именно так.
– Они все про тебя, – сказал Этидзэн, не дожидаясь ответа. – Ну, не то чтобы про тебя, но про таких, как ты. Вторых.
– Странное определение, – Фудзи подошел к ближайшей полке, тронул корешки. На пальцах остались крупицы пыли и легкий запах времени. – Ты уже не первый раз говоришь это, и по-прежнему остаешься непонятым.
Этидзэн пожал плечами и начал подниматься по крутой винтовой лестнице, ведущей куда-то наверх. Всю библиотеку пересекали извилистые лестницы, висячие мостики и длинные переходы, тянущиеся, насколько хватало глаз.
– Сообрази сам, сэмпай, – крикнул Этидзэн прежде, чем превратиться в тень, которую унес порыв неизвестно откуда взявшегося ветра.
Фудзи взял книгу наугад. Это оказалась «Златовласка», сказка про девушку, заточенную в высокой башне в ожидании избавителя. Фудзи раздраженно поставил книгу на место, не открывая.

6.
Было жарко. Пот заливал глаза, и кожа болела от тепла, окружающего душным коконом. Все сложнее и сложнее становилось двигаться, но Тэдзука не намеревался останавливаться только потому, что солнцу вдруг вздумалось превратить все вокруг в пылающий ад.
В какой-то момент он перестал видеть. Чувства закончились незадолго до этого, и теперь, в пустоте, была только температура, не доступная человеческому телу. Тэдзука отстраненно подумал, что можно было бы закричать, просто чтобы сделать хоть что-то, хоть как-то обозначить свое существование в этом мире. Но кричать не хотелось, так же как не хотелось двигаться, но тело все равно упрямо продолжало идти вперед. По крайней мере, Тэдзука думал – что продолжало. И совсем не был в этом уверен.
Потом появился звук. До этого была только тишина, трепещущая жаром, и этот новый звук показался чем-то пугающим и несущим надежду одновременно. В нем не было ничего определенного, только само понятие – звук. Он не был высоким или низким, громким или тихим, не принадлежал живому существу или механизму. Он просто был, и постепенно вытеснил жар, а Тэдзука вновь начал чувствовать.
И тогда понял, что этот звук – шелест прибоя.

7.
Коридор бесконечностью уходил куда-то в темноту. Фудзи не знал, просто чувствовал, что конца не будет никогда, но все равно шел вперед. Ему даже нравилось это движение, оно приносило какую-то осмысленность в его существование. После библиотеки, в которой оставаться было противно, коридор казался приятной альтернативой. Кроме того, теперь Фудзи представлял, где находится, несмотря на то, что все еще не нашел ни одного окна, из которого открывался бы достаточный вид на здание. Просто где-то внутри сидело понимание, представление, образ замка, его башен, стен, складывающих их кирпичей.
Он мог бы спросить у стен, для чего они здесь, но знал, какой услышит ответ, и молчал. Рассуждения замка с меняющимися лицами были смешными поначалу, потом вызывали раздражение, и теперь Фудзи не сомневался, что если услышит их еще раз – не сдержится и скажет какую-нибудь грубость. Грубить знакомым – не хотелось, пусть даже и не настоящим – ярким подделкам, как в детской книге с раскрасками.
– Я бы тоже заскучал, одни только коридоры, и совершенно нечего делать, – раздался за спиной легкий голос с узнаваемым акцентом. Фудзи пожал плечами.
– Когда нет альтернатив, приходится довольствоваться тем, что имеешь, ведь так?
Сираиси возник рядом, и Фудзи подумал, что, наверное, сначала голос его был бестелесным, как будто замок не был уверен, что Фудзи понравится это воплощение.
– Когда нам скучно, мы делаем то, что любим больше всего, – улыбнулся Сираиси, привычным жестом поправив волосы.
Фудзи улыбнулся:
– Здесь нет ни одного теннисного корта.
– Здесь есть только то, что ты хочешь видеть, – Сираиси пожал плечами.
Коридор закончился так резко, что Фудзи не успел удивиться. Теперь перед ними расстилался залитый желтым солнцем сад. Под теплым ветерком его зелень, в которую вплелись всевозможные цветочные оттенки, легко колыхалась, в самом воздухе висело мягкое ощущение свежести из миллиона запахов.
В центре сада располагался пруд, его неестественно ровная гладь, казалось, существовала в другом измерении, рябь не портила это глубокое зеркало.
– Хочешь знать, что сейчас происходит? В действительности происходит?
Фудзи ступил к пруду, на миг его поверхность затуманилась, и отражение Фудзи расплылось, уступая место чем-то другому, бесконечно далекому и почти нереальному.
– Тэдзука? – прошептал Фудзи.
– Герой уже осилил две пятых пути. Но все равно ожидание будет долгим. Еще скучать и скучать.
Сираиси присел на большой поросший мхом камень и подпер подбородок рукой, внимательно глядя на пруд, в глубине которого Тэдзука замер, чтобы решиться на следующий шаг.

8.
Плавал Тэдзука хорошо. Но не задумывался о том, каково это – находиться в океане, у которого нет берегов. Вообще никаких. Это было просто знание, и Тэдзука не смог бы ответить, откуда оно пришло. Двигаться не хотелось, осознание тщетности усилий оставляло в сердце лишь желание закрыть глаза и уйти на дно. Да, это был бы конец, но, возможно, не самый плохой.
Но Тэдзука не останавливался. Продолжал двигаться, продолжал дышать. Упрямо, как если бы играл матч против слишком сильного противника, и с удивлением понимал, что не может выиграть. И не было никаких мыслей, кроме шелестящей воды вокруг, темной, мутной. И чувств тоже не было, кроме воды, хотя – Тэдзука понимал это краем сознания – должна была быть усталость, или хотя бы какое-то физическое напряжение. Кажется, вода поглотила все.
Солнце блеснуло на волнах, больно ударив по глазам. И Тэдзука задумался – неужели кроме воды в мире существует что-то еще? Он забыл о солнце и теперь, внимательно прищурившись, неотрывно следил за его бликами. Теплые лучи скользили по воде, просвечивая ее насквозь, прошивая, как золотая нить прошивает холщовую ткань, преображая.
От солнечных лучей взгляд Тэдзуки переместился к горизонту, где из воды поднимался высокий и плоский, как тарелка, берег.

9.
– Из тебя получился плохой соперник, – сказал Фудзи, глядя, как Сираиси истончается, бледнеет под солнечными лучами, упавшими с неба. Сираиси хотел что-то ответить, но Фудзи не стал слушать, просто ушел под гулкие своды замка.
Стало прохладно. Фудзи поежился и вздрогнул, когда за спиной раздался недовольный голос Юты:
– На, простудишься же.
Фудзи обернулся, чтобы взять протянутую куртку. Юта смотрел с вызовом, решая, уйти сразу же или задержаться.
– А еще старший, – пробормотал он. – Мог бы и следить за собой.
– Спасибо, – Фудзи улыбнулся и застегнул куртку. Пронесся сильный порыв ветра, растрепавший волосы и заставивший порадоваться теплой одежде.
– Вживаешься?
Фудзи пожал плечами. Они медленно пошли вдоль мерцающих в солнечном свете колонн, отливающих серебром и дышащих холодом. В этом коридоре не было стен, да и не коридор это был вовсе, скорее легкая галерея на головокружительной высоте, Фудзи даже думать не хотел о том, что может быть в зияющей провалами белизне внизу. Ветер прошивал галерею насквозь, посвистывал между колоннами и прятался где-то в их резных верхушках.
– Просто жду.
– Чего? – в голосе Юты проскользнуло любопытство.
– Чего-нибудь. На самом деле... – Фудзи шагнул к ближайшей колонне, приложил к ней руку. От ладони в разные стороны побежали ярко-синие полосы-трещины, но не на поверхности, а где-то глубоко внутри. – На самом деле, это место ужасно раздражает.
Юта неопределенно хмыкнул.
– Потому что решает оно, а не ты?
Фудзи кивнул.
– Не люблю это чувство.
– Побудешь на моем месте хоть разок, – пробормотал Юта нарочито громко, хотя и обращаясь будто только к самому себе. Фудзи не стал отвечать.
Они прошли дальше. Синие трещины, оставленные Фудзи на колонне, расползались дальше, и скоро уже вся галерея, еще недавно блестевшая молочно-белой идеальностью, теперь походила на лист, на который пролили чернила. Синий растекался, не оставляя белому ни шанса.
– И потом, – Юта как будто продолжил брошенный ранее разговор. – Если нет вторых, которые просто ждут, как определить, кто первый?

10.
Песок тянулся, на сколько хватало глаз. Почему-то сначала он казался темно-серым камнем, потом зеленой травой, но теперь совершенно точно был песком. Тэдзука слушал, как он скрипит под ногами, шелестит вокруг, подхватываемый невесомым ветром. Этот звук был даже хуже, чем дыхание воды и шепот ветра, этот назойливый шорох проникал в самое сознание, засоряя песком все, оставляя песочный привкус на зубах и песочную шелуху под рубашкой.
Тэдзука уже не был уверен, что когда-то видел воду. Жажду он начал чувствовать очень давно, и теперь она превратилась в единственную мысль, оставшуюся в сознании. Он не знал, ради чего идет вперед через этот бесконечный песок, но почти не сомневался – ради того, чтобы напиться. От него самого ничего не осталось, только тупые рефлексы, сокращения мышц, которые так просто не остановишь.
За гаризонт садилось солнце. Тэдзука не знал, какого дня угасает теперь свет, не хотел знать, хотя, глядя на этот кровавый закат, где-то глубоко трепыхались остатки воспоминаний, наверное, из другой жизни. Как будто закат уже был, как будто он имел какое-то значение. Когда воспоминание, наконец, обрело плоть, Тэдзука ощутил в пальцах карту.
Он находился почти у цели. От сверкающего серебром замка с высокими башнями его отделял всего один черный, чернее безлунной ночи, круг. Взглянув вперед, Тэдзука, увидел его.

11.
Наступила ночь, но спать не хотелось. Фудзи надоело бродить по пустым залам и коридорам, он вернулся в комнату в башне. Нашел ее не задумываясь, словно точно знал, куда надо идти, по каким лестницам подниматься.
– Где принцесса должна ждать своего спасителя, – проговорил он, с сомнением разглядывая постель с пологом. – Не самое увлекательное занятие.
– Но оно должно на чью-то долю выпасть, – прозвучал за спиной мягкий голос.
– Мог бы оставить меня одного хотя бы на какое-то время, – Фудзи обернулся и качнул головой. Юкимура повторил его движение, и это было почти жутко.
В комнате царил мягкий полумрак, будто не было непроглядной ночи за окном, ровный белый свет исходил от стен, потолка, пола и даже тонких занавесей полога. Этот свет – холодный, придающий живому оттенок мертвенной бледности, казался единственно возможным светом здесь и чем-то напоминал звезды.
– Почему ты? – спросил Фудзи. – Могу понять Этидзэна, Сираиси и брата, но почему ты?
– Может быть, потому что мы понимаем друг друга?
Юкимура как-то неуловимо пересек комнату, оказался у распахнутых дверей на балкон и теперь смотрел в ночь, скрестив руки на груди.
– Не думаю, – ответил Фудзи. – Не в том смысле, который это место пытается мне внушить.
– Ты почему-то все еще не веришь ему.
Фудзи подошел ближе, так же заглянул в ночь. Там было тихо, едва ощутимо пахло какими-то цветами и снегом одновременно. И было бы очень темно, но в этой темноте над отсвечивающими острыми силуэтами гор блестели звезды. Так много звезд, что их свет заполнял собой все вокруг и почти превратился в живое существо, казалось, еще немного – и заговорит. И Фудзи готов был поклясться, что на грани слышимости, где-то бесконечно далеко, слышит голос звезд, висящих в недостижимой дали чужого неба.
– Наверное, верю. Просто, – Фудзи повел плечом. – Мне не нравится значение, которое он вкладывает в мою роль.
– В ней нет ничего плохого или постыдного, – начал Юкимура.
– Не в этом дело. В ней ничего нет, вот в чем суть.
Фудзи протянул руку и коснулся падающего светящимся дождем звездного света. Он был ледяной на ощупь, как струя горного источника, но Фудзи не отдернул руки, хотя пальцы пронзило острой болью. И тогда Юкимура тоже протянул руку, прикоснулся к Фудзи, убирая его ладонь. На краткий миг Фудзи задохнулся, как будто холод из пальцев пробежал к сердцу и остановил его. Но потом Юкимура убрал руку, и жизнь вернулась.
– Хорошо, что ты так думаешь, – кивнул он. – Ты уже почти прошел свой путь.
– А он? – голос Фудзи дрогнул.
– Он тоже.

12.
Сначала Тэдзука думал, что вокруг ничего нет, но потом понял, что просто не может ничего чувствовать. Опять пронзило чистое знание, и он представил, как вокруг продолжает кружиться, вихриться переливами буйной энергии жизнь, а он больше не участвует в этом.
Как будто время остановилось.
Или он застыл во времени – мухой в капле янтаря.
Он не знал, не мог представить, сколько это продолжалось. Вместе с остальными чувствами исчезло и ощущение уходящих минут. И была только цель – Тэдзука пытался сосредоточиться на чем-то еще, но все мысли как будто превратились в слабые тени, по сравнению с этой, горевшей ярким маяком.
И Тэдзука разозлился. Он ясно помнил, что прошел, сколько времени и сил это заняло. Хорошо помнил первый шаг на зыбкую лунную дорожку, решивший все. И по-прежнему не сомневался, что идет в верном направлении. Нужно лишь вырваться из паутины последней ловушки, вернуть времени ход, а вместе с ним и остальные чувства. Чтобы добраться до треклятой сверкающей надменным шпилем башни.
Кажется, он кричал. Громко, вкладываясь всю ненависть к неведомому строителю этой башни, кричал долго и надрывно. И когда крик захлебнулся, к знанию о нем прибавились другие чувства. И Тэдзука понял, что стоит у гостеприимно распахнутых ворот, ведущих в темную неизвестность внутреннего двора белого замка.

13.
Юкимура растворился в темноте, и Фудзи этому порадовался. Потом он лег спать, просто провалился в вязкий сон без сновидений, нужный лишь, чтобы восстановить силы. Спал совсем не долго, как ему показалось, и открыл глаза, чтобы увидеть медленно поднимающееся над гребнем гор солнце. Его желтые неторопливые лучи бежали по покрытым снегами склонам, подбираясь к как будто таким же заснеженным стенам замка, и дальше теряли свою силу, неспособные раскрасить этот белый во что-то еще. Фудзи долго следил за восходом – ему показалось, что прошло несколько часов. А потом наступил день, и по замку пробежала легкая дрожь. Фудзи скорее просто осознал ее, чем почувствовал.
– Время, – проговорил голос, в этот раз не принявший никакой формы. Замок разговаривал с Фудзи напрямую. – Надеюсь, тебе понравилось.
– Зря, – Фудзи выбрался из постели, с сожалением оглядел свою изрядно помятую одежду, и вышел на балкон.
Где-то по гулким пустым коридорам замка сейчас шел Тэдзука. Не оглядываясь, уверенно находил лестницы и переходы, ведущие все выше и выше, точно зная, куда направляется. Может быть, – Фудзи усмехнулся, – ему даже попадется какое-нибудь чудовище на пути, и нужно будет доблестно сразить его. Фудзи даже представил, как Тэдзука будет выглядеть с мечом в руках – тяжелым, двуручным мечом, который, конечно, он никогда раньше не видел даже, но теперь будет знать, что делать.
Это было забавно, и Фудзи подумал, что не смог бы соперничать с Тэдзукой в этом. Может быть, на корте, по крайней мере, обязательно попытался бы. Может быть, просто в жизни – и даже отыграл бы пару геймов. Но не в умении идти вперед, не разбирая дороги – здесь он Тэдзуке был не соперник. И так было всегда, следовало признать. Потому что стремление вперед для Тэдзуки всегда было важнее всего остального, может быть, даже важнее конечной цели. Движение ради движения.
– И для этого есть я. Чтобы видеть, чтобы наблюдать. Для сравнения. Так? – Фудзи обращался к потолку, в этом было хоть что-то смешное.
– Ни один первый не может существовать без второго, – отозвался замок. Фудзи скривился.
– Ради такой очевидной истины все и затевалось?
Послышался какой-то новый звук. Фудзи уже привык к ватной тишине замка, где звуки умирали, едва родившись, как будто уходили в стены. И даже звуки голосов не разносились под гулкими сводами, а опадали ворохом слов под ноги, как только оказывались услышанными.
– Это не простая истина, пока ты сам ее не примешь, – голос изменился. Теперь он был скрипучим, очень-очень старым, так могла бы говорить гора или океан.
Или луна.

14.
– Вот на что ты готов? – пробормотал Фудзи едва слышно. Перевел дыхание и добавил громче:
– Это было безрассудно.
Тэдзука покачал головой:
– Обстоятельства вынудили.
Внизу по-прежнему расстилались горы. Их вершины золотило садящееся за замком солнце, добавляя виду ирреальности. Фудзи опирался о легкую ограду балкона и смотрел вдаль, Тэдзука стоял чуть позади, скрестив руки на груди.
– Что теперь? Просто вернемся, и все будет как прежде?
– Наверное.
Солнце село. Фудзи отвернулся от гор, над которыми разгорались яркие звезды. Стены замка тоже светились своим холодным светом, и Тэдзука как будто побледнел в этом оттенке. Фудзи хотел бы задать еще миллион вопросов о том, как Тэдзука дошел, зачем вообще ему это было нужно, как им теперь вести себя друг с другом, но знал, что в ответ получит недоуменное молчание, и ни о чем не спрашивал больше.
– Ты хотел сыграть, – сказал вдруг Тэдзука, замялся. – Наверное, можно сказать, что сегодня.
– Здесь нет кортов, – Фудзи покачал головой.
– Поэтому нам лучше поторопиться. Не знаю, сколько времени может занять дорога обратно.
– Спасибо, – улыбнулся Фудзи.
Когда они уходили, замок за их спинами вспыхнул яркой звездой и погас. Здесь он больше не был нужен.

@темы: fanfiction