I will fight to save you

эта арка, которая сейчас идет, которую я не читаю, потому что аниме не досмотрела еще и вообще, спойлеры зло, но куда от них дется, если они везде, так вот, эта арка, на которую я тут увидела в обзорах офигенские колоринги, так вот, эта самая арка, очевидно, любимый цвет любимый размер, когда реки крови, но "я спасу твою шкуру, потому что никто не смеет тебя убивать, кроме меня", и плечом к плечу, и про пейринги не забыть. в общем, как бы так разучиться спать, чтобы ночи напролет смотреть Гинтаму и скорее начать читать мангу, а? вариант и то и то и можно без хлеба не вариант, по тем же причинам времени.
с другой стороны, тише едешь дальше будешь, и арка от меня никуда не денется, а прекрасноты и до нее достаточно.
и потом, всегда можно пересмотреть восстание Шинсенгуми, если совсем припрет.

но какой же охуенный Хиджиката-сан, простите, пойду подышу.

@темы: пиксив, Gintama

---

мысли

1. буду выкладывать деанончик кусками, чтобы вас не завалить, потому что на эту зфб я побила собственные рекорды по продуктивности. не всегда по качеству, ы, но что делать, нельзя же быть гением во всем (можно, но это не ко мне ). личный оверчелендж - количество порнухи на квадратный метр текста XD

2. думаю, что хочу посмотреть Еву ремастеред, но там во-1, не вышел еще финал, во-2, одной как-то не прикольно. так может кто хочет посмотреть со мной? скайпик там, контактик. не в одиночку это было бы круче.

3. то же самое с Юникорном, 7й эпизод я так и не видела, а до него хорошо бы освежить память с эпизода так третьего (первые два я пересматривала, кажется, трижды, а это слишком много). кто со мной? где вы, фанаты гигантских боевых роботов?

@темы: вопрос, гигантские боевые роботы, Gundam

---

[wtf-2015] драббл, спецквест-внеконкурс

Название: Запах
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: драббл, 569 слов
Пейринг: Ягю Хироши/Нио Масахару
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Задание: фентези!AU
Примечания: — пропущенная сцена к миди «Если ты мой, то я твой»
— "нельзя просто взять и написать дженовый миди" - 2
— а еще, есть иллюстрация, выполненная j-morny, зацените!

Запах окутывал и дурманил сознание. Он был почти осязаемым, и все, что Ягю мог ему противопоставить — остатки самообладания и гордость. Руки Нио обвивали его шею, пальцы перебирали волосы на затылке, а Ягю чувствовал, как по спине бегут мурашки, и боролся с желанием, которое скрутило низ живота и теплом растеклось по всему телу.
Сколько они уже целуются? Ягю не помнил. Кажется, прошла вечность, и время совершенно остановилось. Губы Нио были мягкими, и он весь подавался навстречу с каждым движением, раскрывался, хотел получить все, что Ягю мог дать — и больше.
Ягю запустил пальцы в волосы Нио, привлекая к себе еще ближе, как бы подтверждая, что отстраниться возможности не будет, и вдруг с удивлением почувствовал под пальцами мягкую шерсть лисьего уха. При этом Нио оставался собой, полностью себя контролировал и лишь сладко простонал от прикосновения.
— Ты действительно научился многому, — прошептал Ягю, голос его прерывался, и дыхание давно сбилось. Нио ничего не ответил, только потянулся требовательно за новым поцелуем.
Было очень жарко, хотя от одежды они избавились уже давно. Нио подставлял под поцелуи шею, запрокинув голову. Его белая кожа, казалось, каждой клеточкой излучала запах, в котором Ягю мог бы слышать все запахи вселенной, если бы они были ему нужны. Эта мысль коротким облачком пробежала в сознании, и Ягю попытался задержаться на ней, но запах уже уносил его дальше, мысли путались.
Ягю провел пальцами по спине Нио, осторожно прикасаясь, словно боясь разрушить ауру запаха, окутавшую их. Нио вздрогнул и подался вперед, его руки требовательно сомкнулись на пояснице Ягю, привлекая, разрушая последнюю иллюзию сдержанности. И Ягю отдался запаху окончательно.
Нио издал сдавленный стон от неожиданности, когда Ягю обхватил его одной рукой, а другую опустил, нащупывая теплый пушистый хвост, подрагивающий в возбуждении. Удивление мгновенно сменилось наслаждением, когда Ягю запустил пальцы в мягкую шерсть. Нио выгнулся, прижимаясь к Ягю всем телом, хвост его взметнулся вверх, а пальцы Ягю скользнули ниже по ягодице.
Сознание путалось, все вокруг стиралось, сосредотачиваясь в этом единственном мгновении, в котором Ягю чувствовал возбуждение Нио, его собственный член ощущался почти болезненно, но сейчас нельзя было позволить себе торопливость. Нио обнял Ягю за шею и привстал на коленях, насаживаясь на его пальцы с тяжелым стоном. Два, три. Ягю поймал его губы, поцелуй получился жестким и требовательным. Дыхание рвалось, капельки пота скользили по телам, умножая запах и усиливая желание.
Нио разорвал поцелуй и резко развернулся к Ягю спиной, требовательно повел бедрами. Хвост его лег Ягю на грудь и обвился вокруг плеча, и теперь Ягю пришлось закусить губу, чтобы подавить рвущийся наружу стон возбуждения. Он вошел в Нио осторожно, прислушиваясь к реакции тела, и только через несколько безумно долгих мгновений начал двигаться.
Остался только запах. Ягю закрыл глаза и видел его причудливые и манящие формы: все до единой лишь бледные копии того, что Ягю мог чувствовать теперь по-настоящему. Нио двигался с ним в такт и ласкал себя рукой, Ягю снова запустил пальцы в его пушистый податливый хвост, слушая их сбитое дыхание и стоны жаркие, как рычание.
Наслаждение накатило с новой силой, Ягю понял, что больше не может сдерживаться. Будто чувствуя его мысли, Нио кончил, и Ягю последовал за ним, позволяя вырваться единственному глубокому грудному стону.
Когда после они лежали, тесно прижавшись друг к другу, Ягю поглаживал хвост Нио и вдыхал его запах полной грудью.
— Ты ведь это специально, — прошептал Ягю.
Нио хмыкнул и тряхнул головой, хвост и лисьи уши исчезли. Остался лишь короткий хвостик белых волос. Ягю разочарованно вздохнул, и тогда под его пальцами снова появилась теплая мягкая шерсть.
— Я знал, что тебе понравится, — лукаво улыбнулся Нио.

@темы: fanfiction

---

[wtf-2015] драбблы, спецквест-внеконкурс

Цикл под названием "Нельзя просто так взять и написать дженовый миди, или Как убить в себе фиялку и не чувствовать угрызений совести за это"

Цикл: Шпионские игры
Название: Красный
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: драббл, 436 слов
Персонажи: Фуджи Сюске/Кавамура Такаши
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Задание: шпионское!AU
Примечания: дополнение к работе "Один друг, один враг"
Предупреждения: кроссдрессниг


Платье сидело идеально. Кавамура даже не пытался скрыть восхищение, которое – без сомнений – нравилось Фуджи. Конечно, во всей ситуации с самого начала было что-то неправильное, но сейчас никому не хотелось об этом думать. Кавамура сглотнул и протянул руку, его приглашение было истолковано безошибочно и без колебаний. Кавамура притянул Фуджи за талию, сжал его ладонь, оказавшуюся почему-то холодной. И они начали танцевать.

– Странно, – сказал Фуджи. Он смотрел Кавамуре в глаза, его улыбка как обычно пробиралась под кожу тысячами иголочек, но теперь еще и его запах кружил голову, лишая способности мыслить здраво.

– Странно, – отозвался Кавамура. Он чувствовал робость гораздо более сильную, чем если бы на месте Фуджи была девушка, но эта скованность была приятной.

– Но интересно, – Фуджи неуловимо потянулся вперед, Кавамура почувствовал его дыхание на своих губах и закрыл глаза.

Музыка все звучала, где-то далеко-далеко на фоне, и, кажется, они продолжали под нее двигаться – Кавамура не был уверен. Единственное, в чем он был уверен в это мгновение – в реальности Фуджи, его губ и дыхания. Поцелуй сначала был невесомым, но когда Кавамура осознал, что все происходит на самом деле, страсть прорвалась откуда-то из глубины, и сознание совершенно потеряло контроль над действиями тела.

Кавамура обнял Фуджи крепче, почувствовал жар его тела – хотя руки, которые легли ему на затылок, все равно оставались холодными. Это казалось таким же неправильным, как и красное платье, и танец, и стойкий запах виски в номере. Только все неправильное стало теперь неважным, и значение имел только Фуджи, такой удивительно податливый и желанный.

Руки скользили по шелку, Кавамура пересчитывал пальцами завязки на спине Фуджи. Тот же снял с него пиджак и теперь обжигал холодом прикосновений по тонкой рубашке, дразнил обещаниями. Потом запрокинул голову, подставляя шею под порывистые поцелуи, и тихо простонал.

Все происходило невыносимо медленно. Они опустились на пол, Кавамура справился с застежкой на брюках, и когда Фуджи прикоснулся наконец к ноющему от возбуждения члену, холод его рук уже не беспокоил, а только больше заводил. Задрав платье до пояса, Кавамура навис над Фуджи, опираясь на локти, ловил его тяжелые вздохи и короткие стоны, все так же целовал шею и ключицы. Фуджи обхватил член Кавамуры и свой, и Кавамура толкнулся в его кулак, окончательно забывшись, растворившись в наслаждении.

Он кончил первым, через несколько движений Фуджи выгнулся и рвано выдохнул Кавамуре в рот. Все прекратилось, но оставалось еще сбитое дыхание и учащенный пульс. Кавамура опустил голову, касаясь щеки Фуджи, потому что это мгновение близости не хотелось разрушать.

Музыка снова была слышна, теперь она приносила странную гармонию, дополняла, успокаивала.

– Все хорошо, – услышал Кавамура шепот, поднял голову и встретился с Фуджи взглядом. Улыбки не было, но не было и пустоты, и то, что Кавамура видел в его глазах, наверное, можно было назвать спокойствием.


Цикл: Шпионские игры
Название: Пустота
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: драббл, 385 слов
Персонажи: Акуцу Джин/Фуджи Сюске
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Задание: шпионское!AU
Примечания: дополнение к работе "Один друг, один враг" (драббл содержит спойлер)



Особняк Мизуки был большим и путаным, Фуджи хоть и знал его достаточно неплохо, все равно часто думал, что потеряться в этом лабиринте комнат, коридоров и лестниц – раз плюнуть. А еще, наверное, тут хорошо было бы прятаться.

Впрочем, Акуцу не прятался. Он просто шел навстречу, как обычно заложив руки в карманы, смотрел прямо перед собой, и даже сейчас, когда рядом никого не было, лицо его выражало неудовольствие и раздражение. Фуджи такое выражение нравилось больше всего.

– Ты, – сквозь зубы проговорил Акуцу, как плюнул. Рука его потянулась было к кобуре под мышкой, но он передумал, только подошел ближе, почти вплотную. – Крысеныш.
Фуджи улыбнулся.

– Грубишь. Как всегда, впрочем.

Через секунду он оказался прижат к стене, сердце пропустило удар и забилось как бешеное, по телу растеклось сладкое предвкушение.

– Надоел, – выдохнул Акуцу прямо в лицо, и Фуджи на мгновение закрыл глаза.

– Кто бы говорил, – прошептал он совсем тихо и серьезно, без улыбки.

Этого Акуцу было достаточно. Он развернул Фуджи к стене лицом, грубо надавил локтем между лопаток, коленом раздвинул ноги. Фуджи закусил губу, чтобы сдержать нетерпеливый стон. Ладонь сжала ягодицу, раздался короткий шлепок, означающий, что Акуцу теряет терпение. Фуджи поспешно расстегнул и спустил брюки, услышал презрительную усмешку – по спине пробежали мурашки. Тут же он ощутил влажное прикосновение, наверное, вместо смазки Акуцу использовал слюну.

Когда член Акуцу коснулся кожи, Фуджи все-таки застонал слабо, прогибаясь в пояснице и двигаясь назад – Акуцу только неразборчиво выругался. Он вошел сразу на всю длину, но прежде, чем Фуджи закричал, успел закрыть рот ладонью, и Фуджи только вонзил зубы Акуцу в палец – не сильно, даже следов не останется. В отместку Акуцу укусил мочку уха, привлек Фуджи еще ближе и начал двигаться.

Быстро, рвано, Акуцу трахал Фуджи так, что воздуха не хватало, все ощущения сосредоточились внизу живота, и больше всего хотелось только кончить. Акуцу не прикасался к члену Фуджи, сам Фуджи не смел, да и просто не требовалось. Фуджи закинул руки за голову, обхватил Акуцу за шею – тот подхватил под колено, поднимая, и Фуджи сразу кончил, выпуская палец Акуцу изо рта.

Акуцу кончил после еще нескольких толчков, и отпустил Фуджи, давая ему привалиться к стене, восстановить дыхание – ноги подрагивали, и от оргазма по всему телу разливалась тягучая пьяная легкость.

– Увидимся еще, – бросил Акуцу, Фуджи не обернулся, только услышал его удаляющиеся шаги за спиной. И с благодарностью подумал, что в огромном особняке Мизуки так удачно всегда пустынно и безлюдно.


Цикл: Шпионские игры
Название: Пепел
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: драббл, 378 слов
Персонажи: Акуцу Джин/Кавамура Такаши
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Задание: шпионское!AU
Примечания: дополнение к работе "Один друг, один враг" (драббл содержит спойлер)


Когда Акуцу наклоняется совсем близко, Кавамура застывает изумленно и боится пошевелиться.

– Опять вместо дела думаешь о нем? – спрашивает Акуцу. Он смотрит прямо в глаза, и Кавамура следит за его зрачками, а по спине невольно ползут мурашки. Кавамура сглатывает и шепчет ответ:

– Да.

– Плохо, – Акуцу почти шипит, глаза его опасно сужаются, как перед дракой, а потом он коротким движением уничтожает разделяющие их несколько сантиметров – и целует.

Это неожиданно и странно, а еще, это как падение со скалы – воздух бьет в лицо, мешает дышать, срывает слезы с ресниц. Кавамура чувствует, как внутри у него что-то обрывается, и грудь заполняет тепло и боль, острые, как спицы, и горячие, как угли. Он думает, что, наверное, Акуцу чувствует что-то такое же, иначе откуда этот поцелуй? И надо бы отстраниться, восстановить дистанцию, вернуть время назад – вместо этого Кавамура понимает, что уже давно обнимает Акуцу за шею и притягивает так близко, как это только возможно.

Они раздеваются быстро, небрежно, не обходится без оторванных пуговиц, но желание почувствовать обжигающее тепло чужого тела слишком большое, оно мешает думать, не дает остановиться. Потом они валятся на постель, Кавамура оказывается снизу – и не возражает. Все просто происходит, и это уже не падение в пропасть, теперь это сражение с океаном.

Акуцу несдержан и нетерпелив, он рычит и кусает, Кавамура подается навстречу, прогибается под его руками, следует за его движениями, полностью потерявшись в своем желании. И все же, несмотря ни на что, Акуцу тратит время на подготовку, Кавамура стонет от его влажных пальцев и требует большего. Акуцу входит в него жестко и рвано, но Кавамуре все равно кажется, что в этом есть какая-то дикая, первобытная нежность.

Акуцу кончает первым и несколько мгновений тяжело дышит в спину, а потом в несколько движений рукой доводит до оргазма Кавамуру.

После они лежат, накрывшись тонким одеялом, не касаясь друг друга, и смотрят в потолок. Акуцу курит, Кавамура прислушивается. В дешевом отеле, где, ради слежки, они сняли одну маленькую комнату, стены тонкие, и в соседнем номере, похоже, кто-то занимается тем же, чем только что занимались они.

– У меня опять встал, – говорит Кавамура. Акуцу усмехается.

– Меньше надо думать о своем крысеныше.

Кавамура хочет возразить, что он совсем не думал сейчас о Фуджи, но понимает: Акуцу ни за что не поверит в такую глупую ложь.

– Просто найди его, – Акуцу тушит окурок и откидывает одеяло. – Но сначала отсоси мне.

@темы: fanfiction

---

[wtf-2015] миди, спецквест

Название: Один друг, один враг
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: миди, 5306 слов
Персонажи: Кавамура Такаши, Фуджи Сюске, Акуцу Джин
Категория: джен
Жанр: драма, AU
Рейтинг: PG-13
Задание: шпионское!AU
Краткое содержание: Кавамура получает задание вычислить и арестовать главу террористической организации
Примечания: автор выражает благодарность j-morny за идею и разработку сюжета
перевод песни можно найти здесь
PWP-драбблы-дополнения
Предупреждения: смерть второстепенного персонажа
Примечания 2: а вот еще одна, тоже дорогая. малооцененная, но что делать. у нее есть недостатки, но над ней было очень интересно работать, плюс, это первая работа, в которой сюжет - не моя заслуга. а вообще, если уж честно, то началась эта работа с песни - мыслей о том, что хорошо бы троицу засунуть в ДжеймсБондАу, где Фуджи, конечно, будет боевой подругой в красном платье. все ради красного платья, которое так и не появилось в основном сюжете, эх.



Лето в Киото стояло теплое, но не жаркое, город затеняли узорчатые листья кленов. Кавамуре нравилось здесь, и, пробегая мимо ресторана «Момидзи», он снова пожалел о том, что опять не имеет никакой возможности зайти туда. Потому что опять оказался в Киото на задании.

Объект — террорист лет тридцати с усталым лицом и пустыми глазами, — за которым Кавамура гнался, свернул с людной улицы, исчезнув из вида. Переулок, заваленный строительным мусором, петляя уходил куда-то в темноту, и было сложно разобрать, что там дальше, особенно после ярко освещенной улицы. Кавамура прошел вглубь и остановился, прислушиваясь. Он почувствовал движение за спиной, но все равно не успел среагировать, и что-то тяжелое опустилось ему на спину. Кавамура пошатнулся, устоял на ногах и развернулся, в замахе перехватив обрезок металлической трубы.

В пылу драки Кавамура пытался разглядеть, где серебристый кейс, который до этого находился в руках у объекта — в конце концов, это было самым важным. И все же отвлечься не получалось, террорист дрался отчаянно и зло, вкладывая все силы. Как будто для него это было вопросом жизни и смерти.

Получив серию коротких ударов в корпус, нападавший, в попытке увернутся, споткнулся обо что-то и упал, Кавамура сразу же набросился сверху, скручивая ему руки за спиной. И вот, оседлав отчаянно сопротивляющееся тело, он увидел кейс. Среди окружающего мусора он выделялся неестественной аккуратностью и белизной.

Кавамура защелкнул наручники и проговорил:

— Кто твой босс? Кто? — для убедительности он тряхнул парня за шиворот, но тот не издал ни звука. — Черт, да что вы за больные фанатики такие?!

Потом Кавамура достал телефон и нажал кнопку вызова:

— Нужен транспорт.

В трубке щелкнул сигнал, означающий, что позывные приняты, оставалось только ждать. Террорист дернулся в последний раз и затих, Кавамура нащупал пульс и выругался — сердце больше не билось.

А за пределами переулка Киото сверкал огнями недоступной беззаботной ночной жизни.


***
Токио встретил духотой и влажностью. В тихом и размеренном Киото лето переносилось куда легче, чем в столице, Кавамура не без сожаления вспоминал прохладные затененные улочки.

— С возвращением, — приветствовал его Ойши, старший агент исследовательского отдела.

— Така-сан! — раздался вопль за спиной, Кавамура обернулся ровно в тот момент, когда Кикумару набросился на него с объятиями.
— Всего две недели меня не было, — рассмеялся Кавамура.

— Целых две недели! В прошлые разы ты управлялся за несколько дней! — Кикумару состроил скорбное выражение лица, все еще не расцепляя рук. Ойши подошел и аккуратно потянул его за рукав, только после этого Кавамура освободился.

— С взрывным устройством все по-прежнему, точно можно сказать только, что производитель один и тот же, — сказал Ойши и добавил: — Тезука ждет тебя.

Штаб-квартира Агентства располагалась в обычном офисном здании в деловом центре Токио, из кабинета Тезуки открывался прекрасный вид на город. Кавамура иногда ловил себя на том, что не может слушать своего босса и смотреть ему в глаза — панорама за окном слишком отвлекала. Однако сегодня все было по-другому.

— Цианид, — тяжело проговорил Тезука. — Старый добрый цианид традиционной школы. Капсула вместо дальнего зуба, и теперь у нас нет исполнителя и некого допрашивать.

Кавамура мрачно вздохнул. Это расследование, состоявшее из мелких операций, тянулось уже почти год и все еще не принесло хоть сколько-нибудь значимых успехов. По крайней мере, предотвращенные террористические акты Тезука успехами не считал.

— Так что мы все так же не знаем, кто за всем стоит, — Тезука поднялся из-за стола и повернулся к Кавамуре спиной. Подошел к стеклу во всю стену, приложил руку к его поверхности. На минуту в кабинете воцарилась тишина.

— У тебя новое задание, — Тезука обернулся. — Стало известно, что в ближайшее время планируется что-то крупное. Готовься, все материалы получишь завтра утром. Исследовательский отдел снабдит необходимым снаряжением. А сегодня можешь отдыхать.

Тезука снова сел, давая понять, что разговор окончен. Кавамура коротко поклонился и вышел. Перебросился несколькими фразами с Ойши, пообещал Кикумару, что они обязательно сходят в новый ресторан попробовать клубничное парфе, и отправился домой. После окончания миссии самым лучшим занятием был сон.



***
Новое задание обычно вызывало одинаковые чувства — немного волнения и предвкушения в сочетании со скукой, которая всегда сопутствовала еще не захватившему полностью делу.

Желтый пакет с инструкциями Кавамура получил от служащего обычной почтовой компании. Внутри обнаружились ключи, мобильный телефон, карта памяти и документы его новой личности.

Первым делом Кавамура набрал единственный номер, значившийся в записной книжке телефона, и улыбнулся, услышав бодрый голос Кикумару:

— Така-сан, доброе утро! Поздравляю с началом миссии! У нас для тебя несколько приятных сюрпризов.

Кавамура вышел на улицу и обратил внимание на новенький мотоцикл, стоявший на парковке возле его дома.

— Ты уже нашел нашего красавца? — спросил Кикумару. — Твои любимые игрушки в багажной сумке. Подожди…

Послышалась короткая возня, Кавамура за это время подошел к мотоциклу и открыл небольшую сумку, укрепленную за седлом. Там обнаружилось несколько аккуратных пластиковых коробок — обычный медицинский пакет — и глок с глушителем. Он достал оружие и попробовал вес в руке.

— Така-сан, — в трубке заговорил Ойши. Где-то на заднем плане хорошо было слышно возмущение Кикумару. — Хочу обратить внимание, что я улучшил электронные вспомогательные системы, поэтому, очень прошу, не разломай шлем в первые же часы.
Кавамура взял в руки мотоциклетный шлем, внешне ничем не отличающийся от тысяч других точно таких же шлемов.

— А он работает? — спросил Кавамура и тут же об этом пожалел.

— Ну и вопросы, — пробурчал Ойши. — У меня уже появился твой сигнал. Шлем работает по принципу GPS, из штаб-квартиры мы всегда будем знать, где ты находишься. Ну, это одна из функций. А теперь не забудь про гарнитуру и выдвигайся. Маршрут к месту назначения уже составлен, расчетное время прибытия — полтора часа.

— И как утверждает ваш источник, все веселье начнется именно сегодня?

Ойши замялся, прежде чем ответить:

— Процент достаточно высок, — сказал он наконец.

Кавамура распрощался, закончил вызов и надел шлем. Ойши, конечно, снова был прав: на внутренней поверхности защитного стекла виднелась карта с маршрутом. Изображение было четким и ясным, не отвлекало от дороги, а когда в ушах раздался мягкий женский голос, указывающий направление, Кавамура улыбнулся.



***
Ориентировкой оказался новый торговый центр в Сибуе. Втиснутый в узкое пространство переполненного района, огромный комплекс должен был стать следующей целью террористической организации, с которой сражалось Агентство.

Празднования открытия уже начались, на сцене перед главным входом пела какая-то популярная молодежная группа, собравшая приличную толпу — Кавамура внимательно оглядывался в поисках подозрительных лиц.

Полицейских здесь хватало, требования к обеспечению безопасности подобных мероприятий были довольно жесткими. И все же, возможностей для террористов все равно оставалось слишком много. Кавамура пробрался сквозь толпу ближе к входу в здание, в груди сидело настороженное беспокойство и предвкушение.

Он обходил толпу во второй раз, когда увидел Акуцу — и в первый миг не поверил своим глазам. Но потом обратил внимание на аккуратный металлический кейс в его руках и сжал кулаки.

С Акуцу Кавамура был знаком еще с академии. Они учились на одном курсе, постоянно оказывались партнерами по спаррингу, и, в конечном итоге, стали хорошими друзьями. Потом вместе подались в секретную службу, судьба развела их, но Кавамура продолжал периодически слышать об Акуцу — в конце концов его темперамент не позволял оставаться в тени.

И вот теперь Акуцу находился на расстоянии десятка метров и мрачно смотрел на сверкающую огнями сцену. К нему подошел невысокий парень в костюме, что-то проговорил, Акуцу оглянулся — и заметил Кавамуру.

Безразличный взгляд скользнул мимо, Акуцу отвернулся и последовал за своим спутником в центр, на мгновение толпа скрыла его из вида. Кавамура сорвался с места, не до конца уверенный в том, что делает, сейчас он думал только, что этот серебристый чемоданчик в руках его бывшего товарища и друга — точно такой же, как у всех террористов, арестованных Кавамурой за этот год.
Кавамура следовал за Акуцу, не сомневаясь, что тот об этом знает и обязательно что-нибудь предпримет.

Они вошли в здание. Здесь людей было ничуть не меньше, чем на улице, а музыкальный гам сменился гомоном сотен голосов. Кавамура ускорил шаг, Акуцу вдруг свернул куда-то вправо и исчез из вида. Кавамура побежал, пробиваясь сквозь толпу и извиняясь на ходу.

За поворотом начинался короткий коридор, уходящий к служебным помещениям. Кавамура осторожно открыл дверь — снова коридор, совершенно пустой и тихий. Пришлось бежать, замирая перед каждой дверью, ожидая нападения из-за угла — и почему-то это было очень похоже на тренировочные задания в академии.

За очередным углом обнаружился спутник Акуцу, Кавамура набросился на него внезапно, не давая времени приготовиться к обороне, и через секунду тот лежал на полу с разбитым носом. Кейс, который он до этого держал в руке, отлетел в сторону. Кавамура отвлекся на звук, а террорист воспользовался промедлением и вскочил на ноги, пытаясь убежать.

Кавамура просто прыгнул на противника, не отличавшегося высоким ростом, снова повалил на пол. Поднял голову, и, всего на мгновение, Кавамуре показалось, что в конце коридора мелькнула знакомая фигура в темном костюме. Террорист в этот момент извернулся и ударил Кавамуру затылком в лицо, и когда он смог отвлечься от своего противника еще раз — коридор снова был пуст.



***
— Из хорошего — теракт все-таки предотвращен, — сказал Ойши, откидываясь на спинку стула. Кавамура сидел напротив, прикладывал лед к разбитому носу и слушал мерное жужжание компьютеров. Ему нравилось находиться в лаборатории исследовательского отдела.

— Из плохого, допрашивать опять некого, — вздохнул Кикумару. На своем кресле он подкатился ближе и бездумно тыкал карандашом в стеклянную поверхность стола Ойши.

— Из совсем плохого, — вставил Кавамура, — дальше никаких зацепок.

Ойши кивнул:

— Мы разбираемся с кейсом, но взрывное устройство, конечно, опять собрано из простейших частей, отследить того, кто их закупал, невозможно. Кто бы это ни был, но он знает, как не оставлять следов.

Кавамура поморщился, вспоминая Акуцу. В академии тот всегда был первым в двух вещах: драках и умении быть невидимкой. Он виртуозно заметал за собой следы.

О встрече в торговом центре Кавамура не доложил, и теперь ему больше всего хотелось отправиться в бар и крепко напиться. Уступка этому чувству казалась чем-то недостойным, но Кавамура почти смирился с этим.

— Думаю, ты можешь идти, — сказал Ойши.

— Да, Така-сан, извини, что не можем порадовать тебя новостями, — добавил Кикумару.

— Тезука просто мрачнее тучи ходит, — Ойши натянуто улыбнулся. — Так что лучше отдыхай сегодня, кто знает, что будет завтра.



***
Кавамура не знал, что будет завтра. Вводные по заданию заканчивалась торговым центром. Дальше значилась лишь строка «Встреча с агентом». Подобные указания означали только, что агент найдет его сам, и Кавамура решил провести вечер именно так, как ему больше всего хотелось.

Он выбрал большой шумный бар напротив того самого торгового центра, в котором сегодня встретил Акуцу — это было важно, потому что именно об этой встрече хотелось подумать. Несмотря на будний вечер, посетителей было много, что Кавамуру полностью устраивало, в толпе можно раствориться — именно так он научился не чувствовать одиночества.

— Здесь свободно?

Кавамура как раз заканчивал второй виски, когда к его столику подошел незнакомый молодой человек. Кавамура огляделся и понял, что бар достаточно полон, но свободные места есть. И все же улыбнулся и ответил:

— Конечно.

— Спасибо, — молодой человек тоже улыбнулся и представился: — Фуджи Сюске.

Кавамура попытался вспомнить, когда в последний раз завязывал знакомства — чтобы это не было связано с работой — мысли снова вернулись к Акуцу. И, к собственному удивлению, он просто представился в ответ.

— В свое оправдание могу заметить, мне показалось, вам сегодня нужна компания, — сказал Фуджи. Он кивнул в сторону соседних столиков: — В отличие от остальных.

— Только потому, что я пью в одиночестве?

— Только потому, что вы при этом выглядите печальным.

Кавамура усмехнулся и заказал еще один виски, Фуджи предпочел мартини.

— Сегодня я встретил своего старого друга. И оказалось, что мы с ним теперь не просто не друзья, а не понять кто даже. Я бы сказал, наверное, соперники, — проговорил Кавамура, пригубив виски. К третьему стакану он почувствовал, что его эмоции требуют выражения в словах, а Фуджи, сидевший напротив с мягкой улыбкой на губах, вдруг показался именно тем человеком, который нужен.

— Иногда это случается, — ответил Фуджи. — Иногда друзья превращаются в соперников. Вы играли когда-нибудь в теннис?
Кавамура покачал головой, удивляясь смене темы разговора.

— Я еще со школы играю. В теннисе иногда так случается, что тебе нужно играть против своих друзей, нужно их победить, и единственное, что ты действительно можешь тогда делать — это отдавать себя на сто процентов и не отступать назад ни на шаг. Иначе это будет оскорблением вашей дружбы.

Кавамура вспомнил, как они с Акуцу сталкивались друг с другом в бессчетных спаррингах, как оказывались по разные стороны баррикад в самых разных мероприятиях в академии. И как каждый раз Акуцу выкладывался так, будто от итога зависит его жизнь.

— Жаль, что не все получается, как в теннисе, — проговорил Кавамура.

— Жаль, — согласился Фуджи. — Но законы в жизни действуют точно такие же. Если твой друг оказывается по другую сторону, все, что ты можешь сделать — доказать, что твое уважение сильнее, чем все остальное.

Это прозвучало так легко — слишком легко — и Кавамура подумал, что многое отдал бы за возможность вернуться в те времена, когда его и Акуцу разделяло что-то настолько же эфемерное, как теннисная сетка.



***
Проснулся Кавамура оттого, что с кухни раздавались звуки готовящейся еды. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы достать пистолет из кобуры и бесшумно выйти из комнаты. На пороге кухни он замер, прислушиваясь к запаху омлета и поджаренного хлеба.

— Доброе утро, — поприветствовал его Фуджи. — Нет никакой необходимости убивать за завтрак, он почти готов — совершенно добровольно и бескровно.

Кавамура опустил пистолет не сразу, но Фуджи не обратил на это никакого внимания, выкладывая аккуратный омлет на тарелку.

— Я точно не напивался настолько, чтобы пригласить тебя и забыть об этом, — сказал Кавамура, усаживаясь. Пистолет он положил рядом с тарелкой, которую Фуджи пододвинул ему.

— Ну, иногда приглашения не нужны, правда?

Кавамура подумал, что эта улыбка пробирается куда-то под кожу и щекочется там миллионами маленьких иголок — он не был уверен, нравится ему это чувство или нет.

— С завтраком рекомендую поторопиться, — заметил Фуджи, достал из сумки и положил на стол желтый конверт.

В инструктаже были координаты и указания действовать вместе с агентом, передавшим пакет, поскольку он располагает достоверной информацией относительно личности организатора террористических актов. Кавамура взглянул на Фуджи — тот по-прежнему улыбался.

— Буду рад работать с тобой, Така-сан, — сказал Фуджи.

Кавамура уставился на свой омлет и решил, что эта улыбка ему, скорее всего, нравится.



***
— Мизуки Хаджиме, — говорил Фуджи. С экрана его планшета смотрел мужчина с темными слегка вьющимися волосами и холодным высокомерным взглядом. — Сижу на его хвосте уже год и теперь уверен, что все нити действительно ведут к нему. У него обширная торговая сеть в Полинезии и на материке, не брезгует никакими методами и регулярно поставляет оружие противоборствующим сторонам. Но главное, всегда выходит сухим из воды, у Агентства на него ничего нет.

— И турнир?..

— Открытый чемпионат Японии, главное теннисное событие года. Десятки тысяч зрителей, интернациональные участники. Идеальная демонстрация возможностей.

Кавамура ознакомился с расписанием проведения игр, взглянул на их с Фуджи легенды и пропуска с фотографиями.

— Хорошо, что я до сих пор играю, — кивнул Фуджи.

— На уровне мирового чемпионата? — с сомнением спросил Кавамура.

— Ты еще удивишься, — Фуджи снова улыбнулся, а потом, после короткого молчания, серьезно спросил: — Тот друг, о котором ты говорил вчера, ты ведь видел его с людьми Мизуки?

Кавамура нехотя кивнул:

— Мы вместе в академии учились, потом работа развела, но я слышал, что он хороший агент.

— Даже хорошие агенты иногда оступаются. Когда цена достаточная, — тихо сказал Фуджи.

— Акуцу не из тех, кого можно было бы купить! — Кавамура вдруг почувствовал раздражение, и сразу затем — стыд.

— А я и не говорил, что ценой должны быть деньги, — Фуджи пожал плечами.



***
Пресс-конференция по поводу открытия турнира проходила в огромном зале первоклассного отеля, в котором остановились участники и почетные гости.

Фуджи в идеально сидящем строгом костюме с алой розой в петлице расточал улыбки теннисистам, организаторам и прессе, а Кавамура внимательно оглядывался по сторонам. Роли их в этом задании распределились очень просто: под видом менеджера Кавамура получил доступ ко всему закулисью турнира, в то время как Фуджи собирал информацию, оставаясь у всех на виду.

— Большая вероятность, что сегодня все будет довольно напряженно, — прошептал Фуджи, подойдя к Кавамуре так близко, что можно было почувствовать запах его парфюма. — За моим плечом, в синем костюме — правая рука Мизуки.

Кавамура кивнул и вышел из зала как раз тогда, когда главный организатор турнира поднялся на сцену, чтобы начать пресс-конференцию.

В какой-то момент Кавамура решил, что даже рад играть против Акуцу. Они знали друг друга настолько хорошо, что сейчас могли предугадать шаги друг друга. Поэтому Кавамура уверенно направился в холл.

С Мизуки он столкнулся спустя минуту. Тот в окружении телохранителей неторопливо шел к залу, где проводилась пресс-конференция. Один из его спутников что-то оживленно шептал ему на ухо, а Мизуки только улыбался и кивал. Нарочито неторопливо Кавамура отвернулся к стойке с рекламными буклетами, делая вид, что заинтересован в автобусном туре по главным достопримечательностям Токио. Обернулся он, только когда мимо прошел Акуцу.

Небрежно заложив руки в карманы, на голову превосходя ростом всех остальных в окружении Мизуки, тот замыкал шествие. Кавамура подумал отстраненно, что это так похоже на расстановку сил в академии — и хрустнул бумагой в кулаке.
Акуцу его, конечно, видел.

Кавамура проследил взглядом за свитой Мизуки. У дверей группа разделилась — большая часть, включая Мизуки, вошла внутрь, двое охранников остались снаружи. Акуцу быстро сказал что-то одному из них и прошел дальше, в сторону лифтов. Это была идеальная возможность.

— Подождите! — прокричал Кавамура и заскочил в лифт вместе с Акуцу.



***
— Давно не виделись, — сказал Акуцу таким тоном, как будто столкнулись они в лифте Агентства.

— Года три? Последний раз пересеклись во время той операции в Гонконге, — кивнул Кавамура. Он, не отрываясь, наблюдал за сменяющимся индикатором этажей. Акуцу выбрал седьмой, и можно было только догадываться, что ему там нужно.

— Лучше не лезь в это все.

— У меня задание.

— Не по твоим способностям, — Акуцу грубо усмехнулся, но Кавамура это проигнорировал.

— Это ради нашей дружбы, — проговорил он.

В следующее мгновение Кавамура оказался прижат к стене, тяжелая рука Акуцу давила на шею, в бок упиралось что-то острое. Кавамура вспомнил, что Акуцу всегда любил холодное оружие больше, чем огнестрельное.

— Именно, — прорычал Акуцу, и в одном слове было столько злости, что Кавамура похолодел.

— Мизуки так хорошо платит? — спросил он с трудом. В ответ Акуцу только усилил давление, и тогда Кавамура решился. Одной рукой он ухватился за запястье, сжимавшее нож, другой с силой толкнул Акуцу в грудь. Нож звякнул об пол, Акуцу пошатнулся и отступил на шаг, принимая стойку.

— Меня ты ни разу не победил, — в голосе Акуцу звучало превосходство и сожаление. Кавамура только кивнул и бросился вперед. Они столкнулись, Акуцу неуловимо двинулся и опрокинул его на пол.

В этот момент лифт прибыл на нужный этаж, с тихим звоном двери открылись. В коридоре никого не было, и Акуцу рванул с места, исчезая за углом, оставалось только подняться и побежать за ним.

Акуцу скрылся за дверью лестницы, Кавамура подумал отстраненно, что все представление с лифтом затевалось специально для него — и для этого разговора. И погоня теперь тоже, конечно, была неотъемлемой его частью, Кавамура не намеривался разочаровывать старого друга.



***
Шаги по лестнице удалялись вниз, Кавамура бежал на звук и иногда видел мелькающий в просветах между пролетами темный рукав. В районе второго этажа Кавамура услышал, как внизу хлопнула дверь, и скрипнул зубами. Упускать Акуцу было никак нельзя.
Потом послышались звуки возни, последние пролеты Кавамура преодолел прыжками. Он оказался на последней площадке, как раз в тот момент, когда Акуцу одним сильным ударом отбросил Фуджи к стене, и тот выронил пистолет. Кавамура не знал, что у Фуджи вообще было оружие.

Бросив короткий взгляд на Кавамуру, Акуцу рванул дверь на себя и скрылся за ней, а Кавамура всего на секунду задержался, чтобы оглянуться на Фуджи. Тот был без сознания, по виску катилась тонкая струйка крови, губа была разбита, и наверняка прибавилось синяков по всему телу.

От преследования пришлось отказаться. Кавамура присел на корточки рядом с Фуджи и проверил его пульс, а потом осторожно похлопал по щекам.

— Прости, Така-сан, — сказал Фуджи слабым шепотом.

— Зачем полез? — Кавамура не сердился, что было странно для него самого. Вместо раздражения и злости остались тоска и обида. Перед глазами все еще стоял Акуцу, его пустой ледяной взгляд, в котором не было ничего от того человека, которого Кавамура знал, кажется, всю жизнь.

С помощью Кавамуры Фуджи поднялся на ноги, постоял немного, опираясь на его плечо, приходя в себя.

— Не мог остаться в стороне, когда увидел, что ты бросился за ним, — Фуджи не оправдывался, он просто рассказывал. — Я как раз вышел, когда Мизуки явился, увидел вас. Лифт остановился на седьмом, и я решил, что лестница для вас будет единственным путем к отступлению. Видишь, угадал.

Они поднялись в свой номер: две просторные комнаты со всеми условиями для отдыха теннисиста и его менеджера. Фуджи отправился в ванную, отказавшись от помощи, Кавамура уселся на диван и ослабил узел галстука. Все было неправильно.
Шум бегущей воды доносился из ванной недолго, вскоре Фуджи вернулся – он лишь умылся и снял пиджак, воротничок рубашки по-прежнему был испачкан красным, контрастом кожа казалась еще белее. И Кавамура понял с удивлением, что Фуджи совершенно не улыбается.

— Знаешь, кто этот Мизуки?

Кавамура неуверенно пожал плечами:

— Преступник?

— Убийца, — Фуджи говорил нарочито спокойно и холодно. — Он убил моего брата.

В номере стало очень тихо, Кавамура как зачарованный смотрел Фуджи в глаза и читал в них ненависть и боль.



***
— Это произошло пять лет назад. Юта был очень талантливым, карьера складывалась чрезвычайно удачно. Но играл он в теннисном клубе, который финансировал Мизуки, а Мизуки не заботят люди, его заботят только деньги, которые эти люди приносят. В общем, Юта занимался по особой программе, которая, несомненно, принесла бы ему победу на грядущем мировом турнире, но при этом совершенно не обращал внимания на свое здоровье. Слишком опасные тренировки — и Мизуки знал это, но не останавливал его. А потом Юта получил травму, и все закончилось.

Фуджи помолчал. Они сидели на полу возле дивана, и Фуджи тянул неразбавленный виски из ребристого стакана. Кавамура молча слушал историю, которую Фуджи рассказывал отрешенно, как будто это его уже давно не касалось — и смотрел в стену.

— Юта еще пытался бороться, но было уже поздно. После он очень быстро выгорел. Теннис был для него всем, а приговор врачей это все перечеркнул. Он не смог справиться и покончил с собой. Знаешь, просто повесился в своей комнате. В записке сказал: «Нет тенниса, нет жизни» — у него всегда было отвратительное чувство юмора. Мама заболела и сейчас лежит в больнице, сестра чуть не развелась. А я пообещал, что убью Мизуки.

Кавамура тоже плеснул себе виски, сделал большой глоток и проговорил, запрокидывая голову и глядя в потолок.

— Мы арестуем его.

Фуджи залпом осушил свой стакан и закрыл глаза.

— Арестуем, — прошептал он.



***
На следующий день начался турнир. Вопреки сомнениям Кавамуры, Фуджи оказался действительно хорошим теннисистом и уверенно дошел до полуфинала. Мизуки не предпринимал никаких активных действий, информатор Тезуки молчал, Акуцу больше не показывался.
Но в ночь перед финалом Фуджи кивнул и сказал:

— Завтра.

Кавамура не стал спрашивать, откуда ему это известно. Фуджи работал над этим делом уже давно, не скрывал, что у него есть информатор среди близкого окружения Мизуки — конечно, личности не разглашал. Но вся информация, которую Фуджи выдавал, всегда подтверждалась, и Кавамура просто доверился ему.

Финал проводился на главном стадионе. Ожидалось прибытие высоких гостей: цвет бизнеса и политической элиты не мог пропустить такое масштабное мероприятие. Для Мизуки это был идеальный момент, чтобы проявить себя.

Фуджи, не прошедший в финал, получил возможность наблюдать игру со специальных мест для спортсменов, откуда легко просматривался весь стадион.

— Разделимся, — решил Кавамура. — Я возьму служебные помещения, ты контролируй трибуны. Из того, что мы знаем о взрывчатке — это вещество из новых разработок, при меньшем объеме обладает большей разрушительной силой. Во всех предыдущих операциях взрывное устройство они переносили в металлических кейсах. Активируется дистанционно.

Кавамура развернул на столе несколько листов с чертежами:

— План стадиона. Аналитики предполагают, что для подрыва больше всего подойдут вот эти точки. Две опорные, чтобы разрушения выглядели достаточно плохо, но при этом расположены они далеко от главной ложи, и сам Мизуки, оставаясь в здании, будет в безопасности. Ты уверен, что он явится?

Кавамура поднял глаза на Фуджи, тот нахмурился, но ответил спокойно:

— Уверен. Мизуки будет наблюдать за всем представлением из лучшей ложи, а в итоге не только продемонстрирует свои возможности, но еще и окажется невинной жертвой. Очень удобно.

— Для нас тоже, — Кавамура задумчиво провел пальцем по схеме от одной точки предположительного взрыва до другой. — Достаточная доля везения — и возьмем его с поличным.

— Год оперативной работы, — улыбнулся Фуджи.

— Все когда-нибудь заканчивается, — согласился Кавамура.

— Знаешь, — сказал вдруг Фуджи. — После всего я думаю съездить в Киото. Люблю его осенью.

А Кавамура кивнул и подумал, что, наверное, можно будет потом отправиться в Киото вместе с Фуджи и побывать, наконец, в том ресторане.



***
Стадион был переполнен. Трибуны ревели, решающий матч был в самом разгаре. Кавамура прислушивался к отдаленному шуму и словам Фуджи, отчетливо прозвучавшим в наушнике гарнитуры:

— Твой друг только что покинул ложу.

Разумеется, Акуцу был здесь. Фуджи заметил его сразу, как только поднялся на трибуны. Кавамура решительно отбросил все сомнения и думал только о том, как остановить — и Акуцу, и Мизуки. Закончить миссию и обязательно взять отпуск.

И вот, события вышли на финишную прямую.

Прогнозы Ойши, основанные на данных Фуджи, оказались не очень точными, все заняло гораздо больше времени: потратив полчаса, Кавамура обнаружил и обезвредил две бомбы. Удивительно, но до сих пор он не столкнулся ни с одним из людей Мизуки, и это вызывало какое-то неопределенное беспокойство — как будто все было слишком хорошо.

Двумя устройствами дело, несомненно, не могло ограничиться, и Кавамура торопился — нужно было найти остальные до того, как Акуцу или кто-либо еще спустится вниз и обнаружит его вмешательство.

Пробираясь по узкому проходу между двумя стенами труб, Кавамура слышал только свои шаги, но когда впереди открылось более просторное пустое помещение, возникли и другие звуки. Кто-то шел ему навстречу. И прежде чем увидеть — кто, Кавамура заметил третье взрывное устройство, укрепленное возле стены.

Из противоположного такого же узкого коридора между трубами вышел Акуцу, и Кавамура этому совершенно не удивился. Он выхватил пистолет на мгновение раньше, чем Акуцу.

— Хватит, — проговорил Кавамура твердо. — Я не хочу в тебя стрелять.

— Идиот, — Акуцу опустил оружие и кивнул в сторону устройства. — Осталось десять минут, а их здесь еще шесть штук. Ты же только два нашел?

И под изумленным взглядом Кавамуры Акуцу прошел к бомбе и проделал точно те же манипуляции, что и сам Кавамура: отсоединил радиопередатчик и осторожно вынул взрыватель из перемотанного пленкой бруска взрывчатки.

— Прикрытие, — бросил Акуцу, отвечая на незаданный вопрос. — У меня ушел год работы на то, чтобы внедриться настолько глубоко и узнать, где и когда Мизуки намечает главное мероприятие. А тут ты под ногами болтаться начал, воду мутить.

— Прикрытие? — повторил Кавамура, опуская пистолет и осознавая происходящее. — Так какого черта ты мне не сказал тогда, в лифте?!

— Потому что у Мизуки крыса в Агентстве. Ты отличный парень, но даже на тебя могли найтись рычаги воздействия, — Акуцу поднялся на ноги, посмотрел на часы. Потом достал из кармана небрежно от руки нарисованную схему стадиона, сунул ее Кавамуре.

— Начнешь с пятнадцатой секции, иди по кругу. У нас есть девять минут, — сказал он и сорвался с места.

Остальные вопросы пришлось отложить на потом. Уже на бегу Кавамура выставил таймер на часах на восемь минут пятьдесят пять секунд.



***
Мысли путались. Кавамура помнил, что в файлах инструктажа Тезука его тоже предупреждал о крысе, и тогда для Кавамуры не оставалось сомнений, что это Акуцу, пусть и горько было это сознавать. Но теперь Акуцу прочно занял место информатора, в то время как где-то на краю понимания маячила неясная тень, и Кавамура почти понял — чья.

Но сейчас не было времени об этом размышлять. Кавамура добрался до следующего взрывного устройства и обезвредил его. Осталось последнее — рядом главной ложей. Расположено оно было так, что взрывная волна должна была разрушить часть трибун и немного повредить ложу с высокопоставленными гостями — и Мизуки.

Таймер пискнул. Кавамура выругался — осталась одна минута. И если Акуцу тоже не успел…

Взрыв прогремел, когда Кавамура был уже совсем рядом. В лицо полетели обломки бетона и металла, все, что Кавамура успел сделать, — закрыть голову руками. Его больно ударило о стену и придавило чем-то тяжелым, так что несколько минут Кавамура просто приходил в себя и пытался понять, остался ли цел или уже перешел в мир иной. Потом тело отозвалось глухой болью — это было лучшим показателем того, что он все еще жив.

Выбраться из-под обломков оказалось непросто, но одновременно Кавамура пытался анализировать ситуацию. Взрыв и повреждения, несомненно, оказались более сильными, чем можно было ожидать от одного устройства. Ясно слышалось, как где-то за пределами развороченных помещений и трибун мечутся и кричат люди, завывает полицейская сирена. Здесь, внизу, после грохота взрыва стояла мертвая тишина. Кавамура надеялся, что Акуцу опоздал так же, как и он сам.

Выбравшись, Кавамура понял, что, хотя до главной ложи осталось всего несколько лестничных пролетов и переходов наверх, единственный путь теперь — сквозь заваленную обломками дыру прямо на корт. Прихрамывая, он вышел на открытое пространство и в первые мгновения сощурился от яркого света горячего солнца, а потом принялся оглядываться по сторонам.

Мизуки он увидел сразу. Главная ложа была повреждена лишь частично, досталось еще и дальним от нее трибунам — теперь не осталось сомнений, что рванула не одна бомба — а Мизуки стоял возле края уничтоженной взрывом стены и разглядывал стадион. Кавамуре показалось, что он улыбается. Потом он увидел Акуцу — тот стоял на этаж выше Мизуки и пристально смотрел вниз, перегнувшись через перила, как будто оценивая траекторию прыжка. Последним Кавамура заметил Фуджи, о котором успел вообще забыть — тот неторопливо шел по опустевшему уже проходу к главной ложе.

Кавамура оценил расстояние до ложи и бросился вперед. Лезть по остаткам трибун было неудобно, и важно было не обращать внимания на раненых и погибших, но других вариантов не оставалось. Акуцу действительно перепрыгнул на нижний ярус, и Кавамура с отчаянием понимал, что сам он не успеет добраться до Мизуки раньше этих двоих.



***
— О, — Мизуки обернулся, когда Акуцу вошел в ложу. — Все сегодня происходит не по плану. Но теперь ты можешь хотя бы сопроводить меня к машине.

Кавамура увидел, что Акуцу нацелил пистолет на Мизуки, тот поднял руки в успокаивающем жесте. Ложа была небольшой, и расстояние между ними не превышало пары метров, но Акуцу просто замер на месте. Сам Кавамура в этот момент оступился и чуть не упал, но ухватился за обломок ограждения и быстро преодолел последний участок, отделявший его от остатков бортика ложи. Теперь он, так же как и Мизуки, стоял у самого края, спиной к стадиону.

— Что? — спрашивал в это время Мизуки. — Ты все же решил, что не доволен своей долей? Поговорим об этом позже, здесь скоро будет совсем жарко.

— Не будет, — ответил Акуцу. — Ну, или только тебе.

Кавамура взял Мизуки на прицел, как только оказался рядом.

— Ты арестован, — проговорил он. — За угрозу общественному порядку и подготовку террористического акта.

Мизуки широко улыбнулся.

— О, так это ты — тот самый агент, который идет за мной по пятам?

— Нет, это я, — вмешался Акуцу. — А этот только сливки собрать влез.

Мизуки немного наклонил голову и задумчиво подпер подбородок кулаком. Он поворачивал голову, разглядывая Кавамуру и Акуцу так заинтересованно, как будто они были экспонатами в музее естественной истории.

— Это все весьма любопытно. Не удивительно, что ты работал на меня, — Мизуки кивнул Акуцу. — Я бы ни за что не проморгал такой талант. Но сегодня, извините, у меня другие планы.

Как подошел Фуджи, Кавамура не заметил, хотя и ждал его. Просто в какой-то момент он уже стоял ровно напротив, от Акуцу его защищала разрушенная стена. Фуджи посмотрел Кавамуре в глаза и улыбнулся уголками губ.

— О, Фуджи-кун, ну наконец-то. Разберись с этими господами, меня ждет лимузин, — Мизуки махнул рукой в сторону Акуцу.

— Тюрьма, — сказал Фуджи, и Кавамура вдруг понял, что оказался под прицелом.

— Что?.. — удивился Мизуки, отступая с линии огня.

— Не двигаться! — проревел Акуцу.

Кавамура смотрел на Фуджи и чувствовал, что, несмотря на бешено колотящееся сердце, ладони стали совсем холодными, а по спине стекает противная струйка пота.

— Это слишком мало, — закончил Фуджи.

В следующий миг раздалось сразу два выстрела, а мгновением позже прозвучал еще один взрыв, снова сбивающий с ног и застилающий глаза клубами пыли. Когда Кавамура понял, что ни одна из пуль не предназначалась ему, и поднялся с колен, он уже знал, что Мизуки мертв.

— Черт! — выругался Акуцу.

Фуджи нигде не было видно.


***
Осень в Киото — один из главных туристических сезонов. Кавамуру это устраивало — он с удовольствием растворился в толпе таких же, как он, приезжих, любующихся холодным величием природы и древних храмов.

Каждое утро он завтракал в ресторане «Момидзи», наблюдал за прохожими и пил кофе из миниатюрных чашек.

— И что в этом хорошего? — как Акуцу нашел его, Кавамура спрашивать не стал.

— Хорошо, что это отпуск. Вот ты когда последний раз брал отпуск?

Акуцу пожал плечами.

— Не знаю. Не помню.

— Вот и я не помню, — улыбнулся Кавамура.

— В любом случае, сегодня отпуск заканчивается, — Акуцу положил перед ним на стол желтый пакет. Кавамура взглянул на него удивленно, и Акуцу нехотя продолжил: — Да, работаем вместе.

— Отлично! — Кавамура хлопнул Акуцу по плечу, тот раздраженно глянул в ответ, но ничего больше не сказал.

Кавамура расплатился, они вышли на улицу, Акуцу направился к машине, припаркованной напротив, а Кавамура задержался. Он вдруг ясно почувствовал на себе чей-то взгляд, обернулся — прохожие на улице выглядели совершенно обычно, и ощущение сразу исчезло. Акуцу нетерпеливо окрикнул, и Кавамура поспешил за ним.

И все же он знал, что ему не показалось — и помнил, что Фуджи любит осенний Киото.

@темы: fanfiction

---

[wtf-2015] миди, спецквест

Название: Если ты мой, то я твой
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: миди, 6330 слов
Пейринги: Санада Геничиро/Юкимура Сейичи, Ягю Хироши/Нио Масахару, Янаги Рендзи/Юкимура Сейичи (односторонний)
Категория: слэш
Жанр: романтика, драма, фентези
Рейтинг: PG-13
Задание: фентези!AU
Краткое содержание: не просто найти настоящую любовь, но главное, когда нашел — не отпускать
Примечания: мадараруй — ответвление эволюции, где человек произошел не от обезьяны, а от других животных. Мадараруи делятся на классы, в зависимости от животных, от которых они произошли. Классы в свою очередь делятся на подклассы — высший, средний и низший. Высших мадараруев меньше всего, поэтому они особенно ценятся. Самый редкий вид — мадараруи, имеющие примесь обезьяньей крови.
Обезьяна — линия эволюции, идущая от приматов, по мнению мадараруев — низшая и ущербная.
Предупреждения: АУ, ООС, ретеллинг канона Sex Pistols OVA
Примечания 2: вот дорогая моему сердцу работа, даже оцененная по достоинству (и больше, потому что на ее счет у меня были сомнения). зато уши! плюс написано в рекордные сроки за один вечер, сама не представляю, как это возможно XD

«Меня зовут Юкимура Сейичи. Семнадцать лет, третий класс старшей школы, лучший член клуба рисования и победитель национальных конкурсов. Я легко схожусь с людьми, но иногда они совсем не понимают, что я действительно чувствую. Мой друг не знает, что я в него влюблен».

— Юкимура-кун! Расскажи нам, что ты думаешь о только что прочитанном параграфе?

Юкимура дернулся непроизвольно, когда услышал свое имя, но потом вспомнил, что это всего лишь учитель, и встал.

— Думаю, что когда в начале двадцатого века женщины начали активно бороться за свои права, это сильно расстроило мужчин.
Класс рассмеялся, учитель строго посмотрел поверх очков:

— Хорошо. Но ты снова витаешь в облаках! К следующему уроку напишешь эссе по сегодняшнему материалу.

Юкимура послушно кивнул и сел. Такое случалось с удивительной частотой в последнее время. На занятиях он думал совсем не о том, о чем полагалось, и учителя прощали это только потому, что домашние задания он выполнял с прежним усердием.

Юкимура скосил глаза и взглянул на соседнюю парту. Санада как и всегда внимательно следил за уроком — он-то ни разу не получал замечаний от учителя. Юкимура закусил губу и уставился в свой учебник. К третьему классу старшей школы его влюбленность, которая тянулась уже несколько лет, стала практически мучением — Юкимура чувствовал, что скоро все закончится, так или иначе. Просто потому, что сил у него больше не осталось.

С Санадой это было похоже на сказку. Однажды в младшей школе Юкимура увидел его на региональных соревнованиях по кендо и потом специально поступил в одну с ним школу в средней. Они оказались в разных классах, но это было не важно — хватало даже редких встреч и возможности видеть его на переменах. Признаться в своих чувствах, которые с каждым годом становились все сильнее, Юкимура не мог.

А вот в старшей школе они учились в одном классе и каким-то удивительным образом стали друзьями. Однажды Санада просто подошел к нему и предложил пообедать вместе.

— Ты уверен? — удивился Юкимура.

— Остальные слишком шумные, — пожал плечами Санада.

Юкимура тогда едва сдержал улыбку, но именно так началась дружба. И они вместе обедали, Юкимура иногда приходил на тренировки клуба кендо, но, самое главное, после школы они вместе шли к остановке, чтобы через пятнадцать минут сесть на разные автобусы. Юкимура считал себя самым счастливым человеком на земле — и по-прежнему не решался на признание. Он не сомневался, что получит не просто отрицательный ответ, но и что Санада после этого возненавидит его. Поэтому решил беречь то, что имел.
И все же, молчать становилось все сложнее.

— Эй, Юкимура-кун! — из задумчивости его вывела одноклассница, они вместе ходили в клуб рисования. — Юкимура-кун, ты можешь попросить Санаду помочь нам? Помнишь, мы обсуждали, кого можно было бы пригласить в наш клуб попозировать? Девочки решили, что Санада-кун просто идеально подходит, все эти спортивные мускулы…

Одноклассница улыбалась самым невинным образом, но Юкимура сразу же понял — она влюблена в Санаду. Ну и не только она одна, видимо.

— А почему бы тебе самой не попросить? — спросил он.

— Как так, он же твой друг, с нами он даже разговаривать не станет.

Это была правда. Санада довольно неохотно сходился с людьми, и во всем классе действительно общался только с Юкимурой.
— Я попробую, — Юкимура кивнул.

Позировать для клуба рисования? Можно предположить, что Санада на это ответит, но Юкимуре захотелось его об этом спросить.



***
«Меня зовут Санада Геничиро. Семнадцать лет, третий класс старшей школы, чемпион округа по кендо среди старшеклассников. А еще — мадараруй. К тому же, не самое удачное сочетание — змея и дракон, поэтому мне нужно очень внимательно следить за температурой окружающей среды и собственного тела. Если моя температура упадет ниже тридцати градусов — сердце остановится, и я труп».

Санада взглянул в окно — небо затянуло тучами, похоже, скоро будет дождь. Тренировка закончилась, ему пока еще было жарко, но после душа, конечно, довольно скоро температура тела изменится. Санада повел плечами: скорей бы домой, завернуться в одеяло и поспать. Осень была отвратительным временем года, и хотя зима, в принципе, еще хуже, но осень Санада не любил за бесконечные дожди и холодную сырость.

День не задался. Во время обеда Юкимура завел дурацкий разговор насчет позирования в художественном клубе, от одного только воспоминания Санаду передернуло. Стоять перед всеми этими девчонками, до отвратительности влюбленными и совершенно безмозглыми, тратить время на такую чушь?! А ведь Санада дружил с Юкимурой, потому что был уверен, уж он-то не станет приставать со всякой ерундой. Все-таки остальные одноклассники, как истинные обезьяны, были удивительно скучными и шумными. Но если Юкимура продолжит в том же духе, придется прекратить общением и с ним.

Когда Санада добрался до шкафчиков с обувью, за окном как раз ливануло.

— Вот черт, — вздохнул он, зябко поежившись.

— Снова забыл зонт, Санада?

Юкимура стоял возле своего шкафчика, и казалось, что он только что подошел, вот только Санада в этом почему-то сомневался.
— Терпеть не могу дождь, — кивнул Санада.

— Знаю. Снова осень.

Санаде послышались в голосе Юкимуры какие-то странные нотки, как будто затаенная тоска, но он не стал над этим задумываться.
— Слушай, насчет сегодняшнего разговора про рисование... — начал Юкимура, но Санада оборвал его:

— Не буду я позировать, сказал же. И знаешь, если хочешь продолжать в том же духе, то лучше не подходи ко мне даже. Я-то думал ты лучше, чем они.

Санада раздраженно сунул ноги в ботинки и вышел на улицу, прямо под дождь. Сразу стало противно холодно, поэтому он побежал к остановке, понимая, что даже бег не согреет его. Думать о выражении лица Юкимуры, с которым тот смотрит ему вслед, не хотелось.



***
Дождь колотил в окна, в комнату тянуло холодом, несмотря на включенный обогреватель. Раздался стук в дверь.

— Я знал, что ты придешь сегодня, — Юкимура впустил гостя.

Озябшие руки сомкнулись на его талии, он бережно провел пальцами по мокрым волосам.

— Все хорошо, я согрею тебя.



***
«Меня зовут Нио Масахару, семнадцать лет. Ничем не примечательный ученик третьего класса старшей школы. Буквально – иногда учителя не замечают, что я был на уроке, а все только потому, что я выгляжу как кто-то другой. Например, сам учитель. Хотя такая шутка сошла мне с рук всего один раз. Ну а еще я представитель какого-то особо редкого вида мадараруев, за что меня любят все, кому не лень, и я от этого, признаться, уже изрядно устал».

— Да сосредоточишься ты когда-нибудь или нет?! — Санада с размаху опустил на голову Нио тяжелый учебник.

— Ну и гад же ты, Санада, — вздохнул Нио, потирая макушку. — Чего орать-то и драться. Сразу чувствуется мастер спорта.

— Ты просил тебе помочь, — Санада скрестил руки на груди. — Так что будь добр, не отлынивай.

— Да, да, простите учитель, простите, — Нио сделал скорбное выражение лица и поклонился.

Они сидели на школьной крыше, осеннее солнце пригревало, и так и тянуло отвлечься на разглядывание бегущих по голубому небо облаков или на мыльные пузыри. Или — на мысли о Ягю. Впрочем, ради Ягю они здесь и оказались, так что Нио с усилием вернул себя в реальность.

— Мы остановились на том, что я такой неправильный мадараруй, что меня все хотят, — сказал Нио, показывая усердие.

— Как раз наоборот, правильный, — Санада кивнул. — Слишком ценный. Скажи спасибо своему отцу-лису и матери-обезьяне. И пока Ягю не оставит на тебе свой запах, официально предъявит права, это не закончится. Поэтому, как я уже говорил, есть только два варианта. Первый — вы переспите. Второй — ты научишься подавлять свой запах. Правда, учитывая твой характер, я думаю, что первый вариант куда проще воплотить.

— Эх, — Нио вздохнул. — Ягю бы ты это сказал.

— Ягю это все знает, поверь. Вообще, не понимаю, что вам мешает.

— Это слишком сложно объяснить, — Нио отвел глаза. Рассказывать Санаде о том, что все попытки заняться любовью заканчивались бесславным превращением его самого в лисицу, потому что сумасшедшие гормоны работали как-то неправильно, совершенно не хотелось.

— Тогда остается медитация. Приходи завтра перед уроками в клуб кендо, покажу тебе несколько приемов. С утра медитация очень хорошо помогает.

Скрипнула дверь, и на крыше появилось еще одно действующее лицо. Нио оно показалось смутно знакомым — этот парень, кажется, учился с Санадой в одном классе, по крайней мере, Нио часто видел их обедающими вместе.

— Санада, я искал тебя, — сказал пришедший, удивленно покосившись на Нио.

— Так, я пошел, спасибо за все, учитель Санада, увидимся.

И, не обращая внимания на протестующие выразительные взгляды, Нио поднялся и пошел прочь. Проходя мимо Юкимуры, он озорно подмигнул ему, получил в ответ недоуменную улыбку, и только вздохнул. Да, определенно, что-то между этими двумя было не чисто.
На лестнице Нио получил сообщение от Ягю и мгновенно думать забыл о Санаде и его незадачливом приятеле.



***
«Меня зовут Ягю Хироши. Семнадцать лет, ученик третьего класса старшей школы. Президент студенческого совета, один из лучших учеников школы. Мадараруй, высший медведь, хотя даже мои родители до сих пор не могут поверить, что у медведя может быть такой характер. Но лично меня все устраивает».

У Ягю было две проблемы. Первая: его возлюбленный пользовался слишком большой популярностью, причем одинаковой и среди мадараруев, и среди обезьян. А вторая: его лучший друг не только страдал от собственного хладнокровия — в прямом смысле, но еще и от собственного тугодумия — хотя вот об этом пока не догадывался.

Отправив сообщение Нио, Ягю вздохнул и снова попытался сосредоточиться на учебнике, который читал. В библиотеке было тихо, никто не мешал, и все же Ягю не мог ничего выучить. Отчаявшись, он решил, что пора возвращаться, поэтому и написал Нио — они всегда уходили домой вместе, просто потому, что Нио ночевал у Ягю чаще, чем у себя.

— И все равно это ни к чему не приводит, — пробормотал Ягю себе под нос.

— Что ни к чему не приводит? — спросил Нио.

Он подошел совершенно бесшумно, как делал это всегда — выдавала лисья натура — и обнял Ягю со спины. Ягю глубоко вздохнул, пытаясь успокоить сердцебиение, но когда Нио находился так близко, невозможно было оставаться спокойным.

— Ничего особенного. Идем домой.

Ягю встал, Нио отступил немного, а Ягю воспользовался коротким замешательством и быстро поцеловал его.

— А кто там что говорил про держать себя в руках в школе? — прошептал Нио.

— Здесь ведь нет никого. Идем, завтра воскресенье, и сегодня можно лечь спать очень поздно.

Ягю взял Нио за руку и повел к выходу.



***
Средняя школа, осень. В раздевалке было слишком холодно, температура тела упала — наверное, тридцать три градуса. Может быть, уже тридцать два. Еще немного, и все будет кончено. Сил шевелиться нет совсем, мысли текут вяло, и кажется, что можно отдаться им совершенно, раствориться в этой пустоте небытия.

— Эй! Ты в порядке?! Эй!

Чей-то голос. Чей? Не понятно. Не знакомый. Руки — горячие, приятное прикосновение ко лбу и к ладоням. Обнимают, куда-то тянут. Что это за запах? Кажется, пес? Нет, что-то другое, гораздо более сильное. Как же тепло, теперь можно и забыться.



***
Санада отдалялся, и Юкимура не мог ничего с этим поделать. Это было больно осознавать, но, видимо, настало время, когда нужно просто признать — у них нет никакого будущего. «Может быть, — думал Юкимура, — это не так уж и плохо. Оборвать все сейчас, пока еще есть хоть какой-то шанс вернуться к нормальной жизни».

Но обманывать себя не получалось. Жизнь, в которой Санады не было бы даже как друга, Юкимура не представлял.

Он вышел на крышу в поисках Санады, потому что в самом начале обеденного перерыва тот ушел куда-то не сказав ни слова, и замер. Санада разговаривал с каким-то светловолосым парнем, Юкимура задумался, но все равно не смог вспомнить, в каком классе тот учится. Разговаривал Санада довольно дружелюбно — судя по выражению лица, да еще и парень тот наклонился как-то слишком близко. Юкимура сглотнул и попытался улыбнуться. Что такого в том, что у Санады появился еще один друг?

В этот момент парень заметил Юкимуру, быстро распрощался и направился к выходу. Когда он проходил мимо, Юкимура почувствовал что-то странное, как будто его обдало приторно-сладкой волной, как бывает, когда заходишь в кондитерскую и вдруг понимаешь, что хочешь съесть все эти прекрасные пирожные на витрине. Незнакомый парень подмигнул Юкимуре, и ощущение стало еще сильнее, только от него теперь сделалось не по себе.

— Я тебя везде искал, — сбросив морок, Юкимура подошел к Санаде. — Ты так внезапно ушел. Это был твой друг?

— Вроде того.

Санада не взглянул на Юкимуру, не изменил позы, как будто его недавний собеседник все еще находился где-то здесь.

— Слушай, я хотел извиниться за ту просьбу по поводу клуба. Это было слишком самонадеянно с моей стороны, — Юкимура присел рядом.

Санада кивнул, показывая, что принимает извинения. Он уже закончил обед, аккуратно сложил свою коробку и поднялся на ноги, собираясь уходить. Юкимура вдруг почувствовал отчаяние — не первый раз это повторялось, и он не имел возможности нормально с Санадой поговорить уже больше недели. От этого было тяжело и горько, и на мгновение Юкимура просто забылся. Он потянулся и резко ухватил Санаду за руку. Ладонь того была теплой, как солнце, и отпускать ее не хотелось.

— Подожди…

Но Санада резко вырвал руку, отшатнулся и взглянул на Юкимуру так, будто его ударили, и быстро ушел, не сказав ни слова.
Юкимура с минуту смотрел в пустоту, потом закрыл лицо руками. Ему очень захотелось, чтобы весь мир перестал существовать.



***
От Юкимуры нужно было держаться подальше, но почему — Санада не понимал. В этом чувстве было что-то дремучее, звериное. Санада усмехнулся: а чего еще ожидать от змеи?

С Юкимурой было лучше, чем с другими. Иногда, конечно, он раздражал своей мягкостью, улыбкой и голосом, заползающим в самую душу, и Санада боялся его прикосновения. Случайные, они были очень редки — то локтем толкнет в коридоре, то коснется пальцев, передавая карандаш или тетрадь. Но от каждого такого прикосновения Санаду как будто пронизывало током, а в сердце взрывалась маленькая звезда. Самое ужасное, Санада понимал — ему нравилось.

Юкимура — обезьяна. Он всегда говорит какую-то художественную ерунду и часами может рассуждать о крыльях бабочки или форме облаков. В кендо, Санада готов был поспорить, он не сможет даже стойку в полном вооружении принять. И он не имеет ничего общего с высшим драконом. Но этот самый Юкимура своими прикосновениями будил в Санаде чувства, которые совсем ему не нравились.

Довольно долго, впрочем, их отношения были почти идеальными. В конце концов, из всего класса, да и из всей школы, Юкимура оказался единственным стоящим приятелем — не считая, конечно, Ягю. Может быть потому, что как раз был обезьяной, ведь Санада не очень жаловал мадараруев, думающих только о продолжении рода и правильном подборе пары. От Юкимуры-то хотя бы таких разговоров можно было не ждать.

Но в последнее время все осложнилось.

— Просто тебе пора уже выбрать пару. Гормоны, Санада, с ними не поспоришь. Это закон природы, — говорил Ягю.

Санада не соглашался с ним, но в глубине души понимал, что тот прав. После выпуска из старшей школы одному оставаться будет практически невозможно.

— Из тебя выйдет совершенно никчемный дракон-отшельник, имей в виду.

Всезнающий Ягю тоже раздражал, но спорить с высшим медведем Санада не стал бы, не такой он дурак.

Уйдя с крыши, Санада отправился в клуб кендо. После перемены был урок физкультуры, который, договорившись, можно было заменить тренировкой. Хороший спарринг — вот что было ему сейчас нужно. Выбросить из головы Юкимуру, его улыбку и его прикосновение, от которого сердце до сих пор стучало как бешенное.



***
Поезда Нио не любил с детства. Как-то раз он повелся на доброту незнакомца, предложившего шоколадку и уступившего место, и чуть не вляпался в серьезные неприятности — тогда выручил бдительный сотрудник на станции. Позже, когда лисья натура стала брать верх, запах стал привлекать к Нио самых сомнительных личностей, и несколько раз он даже подвергался тщательному облапыванию. Правда, себя в обиду Нио научился не давать как раз после того первого случая, и все извращенцы из поезда выходили изрядно помятыми. Но неприятный осадок все равно оставался.

А после встречи с Ягю Нио проникся к поездам если не симпатией, то, по крайней мере, небольшой благодарностью. Это было время, которое можно было провести с Ягю у всех на виду, совершенно не таясь, потому что Ягю отличался убийственным собственничеством.

— Это все твой запах. Он меня-то с ума сводит, а представляешь, каково другим? — говорил он.

Нио пожимал плечами — представить было сложно. Все, что он знал о запахах мадараруев, это то, что Ягю пахнет как сосновая шишка. Услышав такое сравнение, Ягю долго и совершенно неприлично хохотал, и Нио даже почти обиделся, но, отсмеявшись, Ягю все-таки его поцеловал, и обида прошла сама собой.

— Кстати, — Нио положил голову Ягю на плечо, чтобы тот лучше его слышал. Руки Ягю обнимали за талию, спину грело его тепло, и Нио чувствовал удары его сердца, которые, казалось, были громче всего окружающего шума движущегося состава.

— Чего? — Ягю смотрел в окно, за которым проплывал унылый городской пейзаж.

— Я вчера видел Санаду с каким-то парнем, который, мне показалось, в него влюблен. Санада вообще в курсе?

Ягю пожал плечами, Нио усмехнулся — это движение вышло очень странным, учитывая тяжесть его собственной головы.

— Санада, может, и догадывается, но парень — обезьяна, так что никаких шансов.

— Да? — протянул Нио. — Жаль, он симпатичный, и, к тому же, есть что-то в его взгляде такое, впечатляющее.

Руки Ягю сжались чуть сильнее.

— Впечатляющее?

— Ну, я же не о себе, ревнивый ты мой. Просто подумал, что Санаду это должно впечатлить. Что-то у них родственное в глазах.
Нио услышал тихий смешок, и Ягю ответил:

— Ты, определенно, видишь больше, чем Санада. И все же, он обезьяна. Признаться честно, мне даже немного жаль, что все так, я и сам симпатизирую Юкимуре.

Нио положил руку на ладонь Ягю, их пальцы переплелись. Разговор как-то сам собой закончился, остался только шум поезда и биение сердец.

Нио думал о том, как надежно аура высшего медведя защищает его от любой беды. Даже не мадараруи, а обычные люди — как Ягю называл их, обезьяны — чувствовали, что с этим вежливым с виду школьником лучше не связываться, и предпочитали не замечать совершенно неформальных объятий, которые Нио и Ягю позволяли себе в переполненном утреннем поезде.



***
Кондиционер сломался с самого утра. Осень уже набрала силу, поэтому температура в школе не поднялась выше шестнадцати градусов. Не очень комфортно, но в целом — терпимо. Ремонтников вызвали — те обещали прибыть к окончанию учебного дня, и школьникам предстояло учиться в бодрящей свежести.

Ягю сидел на первом уроке, думая только о Санаде. Тот, из-за какого-то ослиного упрямства, никогда не следил толково за окружающей температурой, и сейчас, наверное, уже переохладился настолько, что не способен пошевелиться. В конце концов Ягю извинился и вышел из класса за десять минут до звонка.

Конечно, врываться в чужой класс во время урока никому не позволялось. Но Ягю был президентом ученического совета и справедливо рассчитывал на некоторые послабления.

— Прошу прощения, — Ягю едва заметно кивнул учителю и быстро подошел к Санаде. Тот сидел, уронив голову на парту, как будто спал, и на ощупь был холоден, как лед.

— Его срочно нужно отвести в медпункт, — сказал Ягю, учитель смог только кивнуть. В такие минуты медвежью натуру чувствовали даже обезьяны.

Ягю быстро взглянул на Юкимуру, сидевшего рядом. Тот был довольно бледен и выглядел обеспокоенным.

— Юкимура-кун, помоги, пожалуйста.

Вопросов Юкимура задавать не стал, в медпункте помог Ягю усесться так, чтобы тот мог греть Санаду своим телом, накрыл обоих несколькими одеялами.

— Спасибо, — Ягю улыбнулся. Сейчас он как-то особенно остро ощущал жалость к этому парню, который, в сущности, был совсем не виноват, что родился обезьяной.

Дверь громко хлопнула, вбежал Нио.

— Я получил! Сообщение! Он как? Живой?

Только выпалив разорванную тяжелым дыханием фразу, Нио обратил внимание на Юкимуру, и улыбнулся ему.

— О, привет.

Юкимура по-прежнему молча улыбнулся и кивнул в знак приветствия.

— Санада живой, не волнуйся, Нио. Просто переохладился из-за сломанного кондиционера. Отогреем сейчас и отправим домой. Сегодня здесь оставаться ему просто нельзя.

— Я могу еще чем-нибудь помочь? — спросил Юкимура.

— Спасибо, ты уже сделал более чем достаточно, — Ягю постарался, чтобы его голос действительно звучал благодарно.
В этот момент Санада зашевелился.

— Ягю, ты? Какого?..

— Ты снова не следил за своей температурой.

Санада отодвинулся, сел самостоятельно и обвел комнату взглядом. Увидев Юкимуру, он отвернулся и кивнул Ягю:

— Спасибо, как всегда. Пойду я, на улице и то теплее.

Нетвердо встав на ноги, Санада отбросил одеяла, поколебался немного и накинул одно на плечи. Вид у него так был смешной и нелепый, но, похоже, его это совершенно не волновало. Он сделал пару шагов и вдруг пошатнулся, Юкимура, оказавшийся ближе всех, подхватил его, обнимая за плечи. Всего на долю секунды Санада замер в его руках, но потом резко, почти с яростью, дернулся в сторону.

Он ничего не сказал, только посмотрел так, что даже Нио попятился. Юкимура же побледнел и, Ягю заметил, крепко стиснул кулаки. Санада вышел из комнаты, не взглянув больше ни на кого.

— Мда, — протянул Нио.

— Юкимура-кун, прости, это лишь потому, что он не очень хорошо чувствует себя, — Ягю знал, что это оправдание звучит совершенно неправдоподобно, но другого у него не было.

— Ничего. Я знаю, что Санада не любит холод. Даже мне сегодня в школе зябко, — Юкимура улыбнулся, но не было ничего веселого в этой улыбке.

— Да, — Ягю кивнул и помолчал немного. — Прости. И спасибо тебе за все.



***
Наверное, так все и должно закончиться. Оборваться до того, как начнется падение в бездну, остановиться всего за шаг до края. И все же, Юкимура был уверен, он уже давно на самом дне этой бездны, потому что сердце его безнадежно и безраздельно принадлежало Санаде. Которому не было до этого никакого дела.

Во время обеда он не пошел на крышу, как делал это обычно, а отправился в школьный двор. Здесь было шумно и прохладно, зато никто не обращал на него внимания. Юкимуре хотелось исчезнуть, раствориться в толпе.

— Здесь не занято?

Юкимура поднял голову, чтобы увидеть улыбающегося Янаги Рендзи и облегченно улыбнуться в ответ:

— Не занято, садись, пожалуйста.

С Янаги они познакомились в первом классе старшей школы, даже несмотря на то, что у них не было ни общих занятий, ни общих клубов. И все же с ним Юкимуре было легко, и сейчас Янаги был именно тем человеком, которого Юкимура был рад видеть.

Янаги присел рядом — Юкимура выбрал скамейку за школой, с которой открывался вид на стадион и дома за ним.

— Ты неважно выглядишь. Не простудился? — в голосе Янаги слышалась искренняя забота.

— Нет, спасибо. Это просто недосып. В последнее время кошмары одолевают.

Янаги протянул руку и вдруг прикоснулся ко лбу Юкимуры. Тот вздрогнул, но руку Янаги не убрал, а потом кивнул.

— Хорошо, жара у тебя нет. Я бы рекомендовал перед сном выпить травяной настой, он успокаивает нервы и улучшает кровообращение.

— Спасибо, — Юкимура почувствовал признательность, от простого дружеского участия ему стало значительно легче, хотя тянущая боль в сердце не отпускала.

Они закончили обед, разговаривая о каких-то пустяках, после чего Янаги поднялся, но прежде чем уйти, протянул конверт.

— Что это? — Юкимура с удивлением взглянул на обычный белый прямоугольник без адреса.

— Это признание. Я рассудил, что в такой форме тебе будет получить его удобнее. Ни в коем случае не тороплю с ответом. Хорошего дня.

Янаги поклонился и ушел, оставив Юкимуру ошеломленно разглядывать конверт.

— Признание, — прошептал Юкимура. От письма он почувствовал едва заметный мускатный запах, показавшийся каким-то совершенно чужим, но приятным. И вдруг сердце его пропустило удар.

— Признание!



***
Вернувшись домой, Санада упал на диван и закрыл глаза. По телу по-прежнему разливался отвратительный холод, но он не шел ни в какое сравнение с мерзким чувством, скребущимся на душе. Санада закрыл глаза и погрузился в сон.

Здесь была пустота. Темная, холодная, но дружелюбная. Она окружала, подбиралась, проникала в сердце и звала за собой. Куда — Санада не знал, только чувствовал, что хочет остаться с ней навсегда. Потом из темноты вступил Юкимура, и Санаду охватило счастье. Беззаботное, захлестывающее с головой, счастье. Он протянул руки, Юкимура сделал ответный жест, и вот Санада уже тонет в его объятиях. От этих прикосновений по телу расползлась теплая истома, дыхание стало размеренным и глубоким, и время остановилось. В этом сне Юкимура смотрел Санаде в глаза, и казалось, что в его взгляде можно видеть далекие звезды и вспышки чужих солнц. В этом сне Санада хотел бы остаться навсегда.

— Прости, — сказал Юкимура, — ведь это последний раз.

«Почему? Как это, последний?! Ты не можешь меня бросить!»

Санада не смог вымолвить ни слова. Юкимура сел, и Санада положил голову ему на колени, почувствовал его ладонь в своих волосах.

— Прости, — повторил Юкимура и начал исчезать.

Санада вдруг ощутил, что падает, и пропасть под ним бесконечная, а чернота вдруг стала пугающе одинокой.

— Нет! — закричал Санада, потянулся и в последний миг схватил Юкимуру за руку.

Крик как будто вырвал Санаду из сна, свет ударил по глазам, и единственное, в чем он точно был уверен — он сжимает тонкое запястье Юкимуры, и тот стоит совсем рядом. Живой, настоящий, а не полупрозрачная исчезающая тень. В первое мгновение Санада почувствовал его запах, показавшийся таким знакомым, и успокоился, ведь Юкимура все еще находился рядом. А в следующий миг он отпустил его руку и отпрянул.

— Что происходит?! — оглядевшись, Санада добавил: — Где я?!

— Прости! — в глаза Юкимуры застыл ужас. И еще тоска.

Дверь отворилась, в комнату вошел Ягю, и Санада окончательно перестал понимать, что происходит.

— В этом есть и моя вина, Санада-кун, так что я тоже прошу прощения, — Ягю слегка склонил голову.

— В чем?! Что, черт возьми… Объясните!

Юкимура стоял всего в шаге от кровати, на которой сидел Санада, и почему-то сейчас очень хотелось прикоснуться к нему снова. Хотя какая-то часть сознания напоминала, что это абсолютная глупость и делать этого нельзя.

И вдруг взгляд Санады упал на расстегнутый ворот рубашки Юкимуры. На его ключице красовалось небольшое красное пятно. Очевидно, совершенно свежее. Прислушавшись к собственным ощущениям, Санада снова потянулся к Юкимуре, не дождался ответного движения, и, привстав на коленях, резко дернул его на себя, повалив на постель, и уселся сверху. Какая-то дикая догадка овладела сознанием, и Санада не мог сомневаться, что она верна. Расстегнув рубашку Юкимуры, не обращая внимания на его протесты, Санада нашел еще несколько свежих пятен.

— Это я? — спросил он глухо, глядя Юкимуре прямо в глаза. Тот покраснел и попытался отвернуться, но Санада схватил его за подбородок и силой заставил смотреть себе в глаза.

— Это я сделал?! — повторил он. Юкимура только кивнул. Санада отпустил его и отодвинулся подальше.

— Послушай, Санада-кун, в этом и правда есть часть моей вины. Просто я думал, так лучше для тебя, и не останавливал… — снова начал Ягю.

— Замолчи! — крикнул Санада и указал пальцем на Юкимуру. — Пусть он объясняет!

Когда Юкимура заговорил, вопреки ожиданиям, голос его звучал твердо и, кажется, даже счастливо. А Санада слушал и не мог поверить, что действительно провел в его постели столько ночей, что и не сосчитать. Что приходил с дождем, ища место, где можно было бы согреться, и Юкимура никогда не отказывал ему ни в чем. Что действительно начал все сам, хотя наутро не мог ничего вспомнить. И что Ягю не только знал обо всем, но и забирал его после этих ночей, чтобы оградить и покрыть Юкимуру.

— Прости, — уже в который раз повторил Юкимура. — Я пользовался твоей слабостью, ведь каждый раз, когда ты приходил, я был счастлив. Даже если ты делал все это неосознанно.

— Довольно странная форма лунатизма, — вставил Ягю. — Но, думаю, это можно объяснить твоей драконьей сущностью.

Санада со злостью стукнул кулаком по кровати — эффекта это не возымело никакого, только больше разозлило.

— Черт, — прошипел он.

Выбравшись на улицу, Санада окунулся в мелкий холодный дождь, но на этот раз перспектива переохлаждения его даже радовала. Лицо горело от воспоминаний, а перед глазами все еще стоял образ смущенного Юкимуры в расстегнутой рубашке и с засосами на белой коже. Санаде отчаянно захотелось исчезнуть с лица земли.

— Чертова обезьяна!



***
В то утро как-то так получилось, что Юкимура встретил Янаги недалеко от школы, и остаток пути они проделали вместе. Не разговаривали, просто молчали, и Юкимура был благодарен за это молчание. Воспоминания о предыдущей ночи были все еще слишком яркими, и он сомневался, что сможет контролировать свои эмоции, даже если заговорит просто о погоде.

В школьном коридоре был людно, Юкимура шел, глубоко задумавшись, глядя себе под ноги, когда случайно столкнулся с кем-то и чуть не упал, но Янаги, шедший на полшага позади, подхватил его и помог устоять на ногах. А потом задержал в своих руках чуть дольше, чем следовало в подобной ситуации, и Юкимура снова почувствовал его запах, точно такой же, как на том письме с признанием.

— Осторожно, — сказал Янаги.

— Спасибо, — Юкимура улыбнулся.

И в следующий миг увидел Санаду. Тот стоял в другом конце коридора, но, вне всяких сомнений, видел всю сцену с самого начала. И сейчас смотрел на Янаги с таким выражением лица, что Юкимуре стало жутковато.

— Идем, скоро звонок, — Янаги тоже посмотрел на Санаду, но всего на мгновение, и снова перевел взгляд на Юкимуру, наконец его отпуская.

— Я сам дойду до класса.

Янаги покачал головой с какой-то серьезной решимостью, и Юкимура не нашел в себе сил спорить с ним.

В классе Янаги снова схлестнулся взглядами с Санадой. Хотя тот и отвернулся поспешно, но Юкимура все равно почувствовал, как воздух звенит от напряжения.

— Зайду за тобой во время обеда, — сказал Янаги, дождался согласного ответа и вышел.

Юкимура уселся за парту и закрыл лицо руками. Несмотря на все старания, он понимал, что даже просто находиться с Санадой в одном классе ему тяжело. Потому что тело действительно все еще помнило его прикосновения, пусть и не осознанные. А сердце — ярость и боль, с которой Санада смотрел на него, когда осознал произошедшее.

«Можно было бы перевестись», — подумал Юкимура отстраненно. И вспомнил о письме Янаги.

Чувства, кратко и емко изложенные на бумаге, тронули Юкимуру. Он никогда прежде не получал любовного послания, которое было бы таким простым и чувственным одновременно. И сейчас, изо всех сил стараясь даже не смотреть в сторону Санады, Юкимура подумал, что если бы ответил на эти чувства, то вполне мог бы стать счастливым.

«Только это было бы не честно».



***
От Янаги так сильно несло аурой волка, что Санада даже удивился, почему тот не таится. А потом понял — эта демонстрация специально для него. Янаги бережно поддерживал Юкимуру и смотрел Санаде в глаза, как бы говоря: «Попробуй, отбери».

Это было невыносимо. Мало того, что выбросить Юкимуру из головы было совершенно невозможно, так еще и этот волк ходил вокруг и расточал свои феромоны. Конечно, на обезьяну они не действовали, но Санада злился — Янаги метил территорию. Его, Санады, территорию.

Осознание свалилось на Санаду так внезапно, что он замер посреди улицы. Его тотчас кто-то толкнул, но Санада даже не заметил.
Юкимура принадлежал ему. За все эти бессчетные ночи Санада оставил на нем столько своих меток, что ни одна другая тварь просто не осмелилась бы и близко подойти. И все же Янаги — осмелился, откровенно бросил вызов. Санада сжал кулаки и скрипнул зубами, сорвался с места и бросился бежать.

Янаги он нашел по запаху в школьном дворе. Тот разговаривал о чем-то с Юкимурой и стоял слишком близко, непозволительно близко. Санада подавил рвущийся наружу рык, подошел к ним вплотную, схватил Юкимуру за руку и оттащил в сторону.

— Добрый день, — Янаги поклонился слегка, аура волка полыхнула вокруг него как огонь. — Я думаю, Геничиро, ты что-то перепутал. Этот человек мой.

Санада пропустил мимо ушей фамильярное обращение. Задвинул ничего не понимающего Юкимуру за спину и сухо рассмеялся.

— Твой? Много на себя берешь, волк. И ведь даже не высший. Что ты можешь мне противопоставить?!

— Для начала, его свободную волю, — Янаги указал на Юкимуру. — Ты остался глух к его чувствам, и он ответил на мои. Я не намерен отказываться от подобного подарка.

— Это правда? — Санада резко обернулся к Юкимуре. Одного взгляда в его глаза было достаточно, чтобы по спине пробежали мурашки. Юкимура осторожно покачал головой, и Санада продолжил: — Похоже, что ты поспешил с выводами. И, похоже, у тебя проблемы с нюхом. Этот человек, эта жалкая обезьяна — моя. Он пропах мной насквозь!

Наверное, Юкимура хотел бы что-то сказать, но Санада не собирался давать ему сейчас на это шанса. Он вдохнул чуть глубже, позволяя ауре дракона возобладать над аурой змеи. Сознание немного помутилось, а потом по телу пробежала сладостная волна ощущения силы. Почти безграничной.

— Высший дракон! — Янаги даже отступил на шаг. — Но ты ведь всего лишь змея!

— Извини, что разочаровал, — Санада усмехнулся. — Повторяю еще раз. Этот человек мой. Еще раз прикоснешься к нему, и ты труп.

А потом схватил Юкимуру за руку и потащил прочь. Где-то в школе мелодично прозвенел звонок, возвещая начало первого урока, но сегодня знания Санаду не интересовали совершенно. Все, чего он хотел, это скорее добраться до дома и снова увидеть на лице Юкимуры смущение, граничащее с возбуждением.



***
— Ну и как твои медитации? — спросил Ягю.

Нио выдул мыльный пузырь и пожал плечами.

— Санада говорит, что уже должны помогать.

На самом деле медитации надоели Нио еще до их начала. Он, конечно, исправно приходил в клуб кендо перед уроками, ради чего вставал на час раньше и терял возможность ездить в школу с Ягю. Нио так хотел спать — и, видимо, спать хотела вся его натура целиком — что в поезде его как будто никто не замечал. Конечно, отсутствие попыток приставания Нио полностью устраивало, и, похоже, медитации действительно работали, но он все равно предпочел бы проводить это время с Ягю.

— Я думаю, вы с ним на верном пути, — голос Ягю прозвучал как-то странно, как будто подавлено, и Нио резко обернулся. При этом он все-таки выдул еще один пузырь, и тот отправился прямиком Ягю в лицо.

— Ой, — Нио тихо хохотнул, наблюдая, как Ягю снимает очки и протирает их платком.

— Определенно, на верном, — Ягю надел очки и просто ушел, не сказав больше ни слова. Нио изумленно смотрел ему в след.

— Обиделся из-за какого-то пузыря? Это же просто мыло.

На следующее утро Санада закончил медитацию раньше обычного и взглянул на Нио с выражением удовлетворения.

— На этом, пожалуй, и все.

— Все?

— Ты настолько хорошо контролируешь свой запах, что я уже ничего не чувствую. Ни лисицы, ни даже мадараруя. Впрочем, насчет последнего можешь не волноваться, этот запах все-таки слегка угадывается, просто невозможно определить вид.

Нио зажмурился, прислушиваясь к своим ощущениям — по его мнению, не изменилось ничего.

— Вот это да! Спасибо! Честно, не ожидал, что эти дурацкие медитации действительно помогут.

Санада взглянул сердито, и Нио поспешил извиниться, а потом побежал искать Ягю — этой новостью необходимо было поделиться.

Отыскать Ягю было просто, по утрам он всегда занимался чем-то очень важным и очень скучным в комнате школьного совета и обычно — в одиночестве. Выслушав рассказ Нио, Ягю встал из-за стола, подошел близко-близко и тщательно принюхался, почти уткнувшись в Нио носом.

— И правда, ничего не чувствую. Абсолютно.

Нио недоуменно пожал плечами:

— Это же хорошо?

— Может быть. Но как теперь остальные будут знать, что ты принадлежишь мне? — Ягю сложил руки на груди и отступил.
Нио прикрыл глаза, сосредоточился, призывая в памяти собственный образ, и вдруг почувствовал, что изменился. Так же, как менялся каждый раз, когда Ягю оказывался слишком близко, вот только в тех случаях превращения происходили без его воли.

— Что скажешь?

Ягю прерывисто вздохнул и разом растерял всю свою серьезность. Нио не без гордости вильнул хвостом и почесал за ухом:
— Думаю, теперь у нас наконец все получится. И уже завтра я буду пахнуть только тобой.



***
Когда Ягю впервые обратился к Санаде за помощью, он верил, что другого выхода нет. Нио привлекал слишком много внимания, и Ягю опасался, что однажды, когда его не будет рядом, может случиться что-нибудь действительно плохое.

Но когда метод Санады возымел свои результаты, и запах Нио стал постепенно слабеть, Ягю почувствовал, что уже не так уверен в своей правоте. Конечно, поводов для ревности быть не могло, да и если бы Нио вдруг изменил свое решение и ушел к другому, Ягю бы почувствовал этот запах. А Нио просто ничем не пах, так напоминая обычную обезьяну. И все доводы разума не могли победить чувство какой-то глухой и по-детски глупой обиды, копившейся в сердце.

Поэтому когда Нио по собственному желанию смог принять свою истинную форму, Ягю понял, что теперь медитации, призванные обучить контролю над самим собой, понадобятся уже ему, ведь до вечера времени оставалось куда больше, чем Ягю хотел бы.

А вот ночью Нио продемонстрировал, насколько хорошо в действительности контролирует себя, до конца оставшись человеком. Ягю никогда не чувствовал себя счастливее.

Наутро Нио хитро улыбнулся:

— Хорошо, что теперь можно не опасаясь ездить в поездах. Никому точно не захочется связываться с маленькой скромной лисичкой, от которой пахнет таким страшилищем, как ты.

Ягю и не подумал обижаться. Он смотрел на Нио, лениво развалившегося на постели, и думал, как же долго они к этому шли.
Когда они впервые встретились, Нио показался Ягю самым удивительным существом в целом мире. Даже в его человеческом облике сквозило изящество благородного животного, и Ягю просто влюбился с первого взгляда. Теперь же и представить не мог, что все могло бы сложиться иначе.

— Эй! — Ягю присел на край, Нио сразу же оказался рядом и положил голову ему на колени.

— В школу опоздаем, — пробормотал он, прикрывая глаза, когда Ягю запустил пальцы в его волосы.

Ягю не стал отвечать. В это утро ему меньше всего хотелось быть примерным учеником.



***
— Я обезьяна?

— Это значит, что ты человек. Неудачная ветвь эволюции.

— Поэтому я был тебе неприятен?

— Не неприятен — не интересен. Но я ошибался. Без тебя ничего не получается.

— А запах?

— Мой запах давно принадлежит тебе.

— И что будет теперь?

— Теперь я никогда тебя не отпущу. Даже если ты просто обезьяна.




***
Когда Санада проснулся, он сразу же вспомнил подробности прошедшего дня во всех деталях. Некоторые из них заставили его покраснеть и закрыть лицо руками. Юкимура рядом заворочался и проговорил из-под одеяла:

— Еще ведь слишком рано для школы, да?

— Да, прости, что разбудил. Еще только ночь.

За окном высоко в небе стояла огромная полная луна, и Санада подумал, что это первая ночь за многие дни, когда тяжелые тучи не нависают над городом мокрой пеленой. Юкимура откинул одеяло и сел, и Санада не смог сдержать изумленного возгласа.

— Что такое? — Юкимура потер глаза и зевнул. — Неужели я так плохо выгляжу?

— Да какое там! Ты в зеркало посмотри!

Юкимура слез с кровати и босыми ногами прошлепал к зеркалу в ванне. Вскоре оттуда донесся тихий смешок, и Юкимура вернулся под одеяло.

— Кажется, от счастья я поседел.

— Да при чем тут поседел, у тебя уши! — Санада глянул Юкимуре за спину и добавил: — И хвост!

— Это потому, что теперь можно. Мама обещала, что заклятье будет снято, когда я встречу настоящую любовь. Ну, так мне даже больше нравится.

Юкимура подергал себя за аккуратное белое звериное ухо. Санада внимательно пригляделся к его ауре и осознал:

— Ты ведь высший волк… Я думал, они все вымерли!

— Последний в Японии. Моя семья не только была вынуждена отдать меня на воспитание, но еще и скрыть мою сущность. Высшему волчонку одному пришлось бы туго, так что мне внушили, что я обезьяна. Знаешь, а теперь в голове все прояснилось. Хорошо снова быть собой.

Санада смотрел на Юкимуру, который щупал свои уши и улыбался самой счастливой улыбкой, которую Санада у него когда-либо видел, и воспоминания постепенно возвращались. Холод раздевалки, и каменный пол слишком близко, потому что упал, а встать никак не получается. Еще немного, и сердце остановится — только эта мысль блуждала в сознании, но она скорее приносила успокоение, чем печаль. И вдруг — тепло, живое прикосновение, оно почти обжигает, но возвращает к жизни. И голос: «Ты в порядке?» — только никак не разобрать, кому он принадлежит. В памяти осталась тень образа настолько прекрасного, насколько недостижимого. Образа высшего волка, последний из которых умер много лет назад.

Это был Юкимура. С самого начала и всегда — это был Юкимура. Образ, который Санада берег в своем сердце все эти годы, который неосознанно искал в каждой встреченной собаке-мадараруе, хоть и не надеялся найти. И сейчас Юкимура сидел в его постели, а полная луна бликовала на его изумительно белых волосах.

Санада выдохнул и потянулся за объятием. Юкимура не вздрогнул пугливо, как сделал, когда Санада обнял его в первый раз — этим утром. Только прильнул ласково, тоже обнимая и прижимаясь всем телом.

Это всегда был только он, и Санада не знал, сможет ли когда-нибудь в этом признаться.

@темы: fanfiction

---

[wtf-2015] драббл, спецквест

Название: Попробовать
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: драббл, 515 слов
Пейринг: Джакал Кувахара/Маруи Бунта
Категория: слэш
Жанр: PWP, AU
Рейтинг: NC-17
Задание: мафиози!AU
Предупреждения: асфиксия, связывание
Примечания: теоретически, это вписано во вселенную фика _Lucky_, который я очень-очень люблю. ну и да, эту порнуху я хотела написать еще в прошлом году.

Сильная рука давит на шею. Воздуха не хватает отчаянно, до слез, которые собираются в уголках глаз, одно движение — и стекут раздражающими струйками куда-то к вискам. Это бесит. Бесит так, что хочется вывернуться, стряхнуть руки, сглотнуть слюну, вздохнуть полной грудью. Но освободиться тоже невозможно, запястья крепко стянуты ремнями, остается только сжимать кулаки — на коже наверняка снова останутся следы ногтей.

От бессилия Маруи хочется кричать — стоны звучат слишком жалко, рот плотно закрыт отвратительным на вкус резиновым кляпом. Но больше всего хочется кончить — и это тоже невозможно, замысловатый ремешок сдавливает член, и от возбуждения расходятся круги перед глазами — или все же от нехватки воздуха?

Когда Маруи думает, что больше не может, рука с шеи исчезает. Воздух одуряющей волной врывается в легкие — кляп пропадает будто сам собой — и если бы убрали и проклятый ремешок, Маруи кончил бы в тот же миг. У Джакала, правда, другие планы.

Маруи облизывает пересохшие губы, хрипло стонет, ведет бедрами. Член Джакала ему не видно, но ощущение влажного прикосновения между ягодиц сводит с ума. Ноги Маруи тоже зафиксированы, а просить нельзя, но можно немного поскулить — это заводит еще больше, скрадывает время.

Наконец Джакал приподнимает его за бедра и одним рывком входит. Маруи выгибается, запрокинув голову, движения внутри разрывают наслаждением. Когда он готов закричать, рука снова ложится на шею, возбуждение скручивается стальной пружиной внизу живота. Хватка на горле сейчас не такая сильная, как в первый раз, когда Джакал растягивал его — но теперь внутри не пальцы, а член, и ощущения обостряются настолько, что Маруи знает — терпеть он больше не может.

Джакал тоже это знает. Его толчки становятся резкими, рваными, он сбивается с ритма, а пальцы давят на шею все сильнее, опять до слез из глаз — подушка будет мокрая. Джакал кончает с долгим рычащим стоном, и сразу же исчезает давление на шею, а потом — на члене, и Маруи, не сдерживаясь, кричит, когда тоже кончает и сперма заливает живот.

— Совсем ебанулся, чуть не задушил, — говорит Маруи, когда выравнивает дыхание. Джакал бормочет что-то невразумительное, он просто лежит рядом, перекинув руку через живот Маруи и уткнувшись лицом в простыню.

— Сука, отвяжи уже.

На это Джакал реагирует, тянется ослабить ремни. Маруи разминает затекшие запястья, хочет закурить и думает, возбудили бы его ожоги или это для них пока слишком.
Джакал уходит в душ. Маруи лениво смотрит в потолок, прислушивается к ощущениям в теле. Оргазм выбрал все эмоции, осталась только плавящая кости усталость, но спать нельзя — чертов Джакал опять не подумал использовать презерватив, так что сначала надо отмыться. Маруи брезгливо морщится и пытается понять, почему он вообще это позволяет.

— Иди сюда, наконец! — кричит Джакал из душа.

«Ах да, потому что это круто», — вспоминает Маруи.

Через час после душа мобильник Джакала разрывается вибрацией, напоминая о времени сделки — Маруи совершенно забыл, это касается дури или тех уродов, с которыми Джакал никак не может поделить мелкую забегаловку на окраине района. Впрочем, не важно, для самого Маруи это означает только, что спать он будет один, а проснется от вялого секса — после дел Джакал всегда снимает напряжение только таким способом.

Когда дверь за Джакалом закрывается, Маруи пробует приложить дымящуюся сигарету к запястью — и раздраженно шипит, а потом долго зализывает покрасневшую кожу. Нет, вот это, определенно, им пробовать еще рано.

@темы: fanfiction

---

[wtf-2015] мини, спецквет

Название: Легкость
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: мини, 1350 слов
Пейринг: Шираиши Кураноске/Зайзен Хикару
Категория: слэш
Жанр: романтика, юст, AU
Рейтинг: PG-13
Задание: киберпанк!AU
Саммари: у Зайзена аллергия на дождь, а Шираиши не хочет больше ждать
Примечания: продолжение (часть? предыстория?) вселенной, начатой здесь тут.


Дождь до отвратительности механически стучал в окно. Зайзен пытался сосредоточиться на отчете, который нужно было закончить еще два часа назад, но голова раскалывалась, острый химический запах просачивался в старое помещение, несмотря на фильтры, и больше всего хотелось спать.

Раздались тихие шаги, он поднял глаза. Шираиши улыбался:

– Все уже ушли, а ты все еще здесь. Отчет?

– Отчет. Ты же завтра его и потребуешь с самого утра, – Зайзен сохранил документ и устало откинулся на спинку стула.

– И что там у тебя не клеится?

Хотелось сказать, что не клеится все. Что Кенья достал своей поспешностью и неряшливостью, что надоело доделывать за ним общую работу и что на дождь у Зайзена аллергия.

– Заключение, – соврал он.

Шираиши быстро нагнулся, заглядывая в монитор. Пришлось отодвинуться, иначе он бы без зазрения совести уселся Зайзену на колени – почему-то, несмотря на все годы знакомства, уважать личное пространство Шираиши так и не научился. Стоять же, согнувшись над столом, ему будет неудобно, и он скоро уйдет.

– Ерунду какую-то ты здесь написал, – хмыкнул Шираиши. Ткнул в монитор, стирая несколько предложений, пробежал пальцами по клавиатуре.

Зайзен заинтересованно придвинулся ближе, и Шираиши сразу же уселся – на одно колено, все равно наверняка неудобно. Да и совсем не так полагается начальнику и подчиненному заканчивать рабочий день.

Но пришлось ждать, пока Шираиши безжалостно стирал то, над чем Зайзен работал, потом дописывал – задавал вопросы, уточнял.

– И зачем вообще нужен отчет, если ты сам его составляешь? – вздохнул Зайзен.

– Для порядка, – Шираиши пожал плечами. – Ну, теперь все готово, идем. Хочу показать тебе кое-что.

Зайзен попытался возразить, что устал и хочет спать, но Шираиши смотрел с тем выражением, с которым, Зайзен знал точно, спорить бесполезно.

Дождь на улице все не прекращался, как зарядил неделю назад, так и сыпался с неба ядовитыми струями, прожигая большую часть биологического материала и пробираясь даже в герметично изолированные помещения стойким едким запахом. Зайзен пожалел, что не может принимать больше нейтрализаторов – от них сонливость только усиливалась, аллергия же не проходила.

Показать ему Шираиши хотел бар. Расположенный на окраине Центрального округа почти в самом нижнем ярусе, этот бар никогда не привлек бы внимание Зайзена, но у Шираиши был настоящий талант разыскивать такие вот укромные местечки.

– У них лучшие коктейли в Округе, – пообещал Шираиши. Зайзену оставалось только последовать за ним.

В баре было накурено, дым серым облаком заволакивал помещение, вместе с плохим светом сводя видимость почти к нулю. Шираиши уверенно провел Зайзена по лабиринту между столиками куда-то в глубину зала и выбрал почти совершенно изолированный угол, откуда открывался вид на барную стойку.

Именно такие места в ресторанах предпочитал сам Зайзен.

– Два дайкири, – улыбнулся Шираиши.

Подошедший официант оказался андроидом, Зайзен удивился – к этим модификациям даже запчасти давно уже не выпускались, и большинство владельцев предпочитали списывать устаревшие модели.

– У них своя мастерская, – пояснил Шираиши, – хозяин здесь помешан на антиквариате. Увидишь.

Когда принесли заказ, Зайзен понял, что имелось в виду. Стаканы были из стекла, очень старые, а вкус алкоголя – необычным, совершенно не похожим на привычную синтетику.

– Платить за это будешь сам, – сказал Зайзен после первого глотка. – Я даже подумать боюсь, сколько стоит натуральный алкоголь. Явно больше моей месячной зарплаты.

– Не переживай, – Шираиши беззаботно махнул рукой. – У меня с хозяином давняя дружба. Главное, не злоупотреблять. И помогать, когда есть возможность.

Зайзен оглянулся на официанта-андроида и подумал, что у такой старой модели, должно быть, на счету не одно дело, благополучно похороненное в недрах архива стараниями Шираиши. Интересно, что за отношения были у него с хозяином.

– Так о чем ты хотел поговорить? – Зайзен сделал еще глоток, жидкость приятным теплом отозвалась в организме, и даже химическая аллергия как будто отпустила ненадолго.

– Ни о чем, просто подумал, что давно мы с тобой не выбирались просто так посидеть, – Шираиши повел плечом, улыбнулся.

Действительно, давно. Кажется, с тех пор, как однажды на вечеринке в отделе, напившись дешевого пива, Шираиши полез целоваться. Он, правда, тогда лез почти ко всем – даже к Кинтаро, и Читосе пришлось увозить Шираиши домой, а на утро все выслушивали путаные извинения своего смущенного начальника. По отделу долго еще ходили шуточки, заставлявшие того краснеть и снова извиняться. Зайзену вся история казалась забавной – если только вычесть давнюю затаенную симпатию к Шираиши, которая была слишком серьезной, чтобы обращать ее в шутку.

И после этого стало ясно, что выпивать с Шираиши – плохая идея.

– Слушай, – Шираиши, подпер подбородок ладонью, прищурился, подался вперед. В его глазах играли отражения огней барной стойки. – Сколько мы с тобой уже знакомы?

Зайзен вздохнул. В этом была проблема натурального алкоголя – слишком быстро бьет в голову, слишком быстро проникает в кровь. Правда, кажется, с Шираиши эта проблема распространялась на любой алкоголь.

– Не помню, с академии. Сам посчитай, – или это и не алкоголь вовсе, а просто та легкость, с которой Шираиши делает все.

– Я считал. Сегодня выходит ровно семь лет.

Зайзен одним глотком допил коктейль. Слишком сладко, он бы предпочел обычное пиво, но натуральный алкоголь достаточная редкость, чтобы не отказываться просто так. Сознание затуманилось – совсем немного, скоро пройдет, но сейчас в голове та самая пустота, которая позволяет смотреть на вещи чуть шире, чем обычно.

– Зачем тогда спрашиваешь, – Зайзен улыбнулся. Как было бы хорошо, если бы он тоже мог все делать с легкостью.

– Думаю, придаешь ты этому столько же значения, сколько я, или нет.

Если бы Шираиши сидел рядом, Зайзен бы его поцеловал. Просто потому, что невозможно смотреть в эти глаза, проваливаться в них с головой, как в иллюзию виртуальной реальности, и ничего не делать.

– Хочу тебя, – сказал вдруг Шираиши, и Зайзен закашлялся, как будто подавился, хотя давно проглотил остатки коктейля.

Шираиши рассмеялся. Негромко, но так искренне, словно услышал дурацкую шуточку Кохару, и тогда Зайзен понял, что больше не может это терпеть.

Он вышел из бара так быстро, как только позволял полумрак – несколько раз столкнулся с кем-то и с трудом нашел дверь. Уже на улице, под козырьком, натягивая маску химзащиты, понял, что прилетел сюда на машине Шираиши, а значит, теперь придется вызывать такси. Стало как-то пусто вдруг, словно внутри покопался механик и выключил эмоциональную плату. Точно как у тех андроидов, отчет про которых Шираиши помогал дописывать всего час назад.

Конечно, Шираиши увязался за ним. Зайзен сбросил бы его вызов, но невозможно игнорировать человека, когда он тянет тебя за руку и силой усаживает в машину.

– Болван, – Шираиши начал говорить, не до конца сняв маску, и слово вышло забавно оборванным. Только Зайзену был не до смеха, потому что в следующую секунду Шираиши потянулся к нему и поцеловал.

– Это совершенно глупая шутка, семпай, – проговорил Зайзен. Губы Шираиши находились всего в миллиметре от его собственных, и так хотелось снова почувствовать их вкус, а сознание кричало, что не воспользоваться ситуацией – остаться в дураках.

– Черт, да что с тобой? – Шираиши отстранился, на лице его явно читалось раздражение. – Намеков не видишь, от прямых признаний сбегаешь. Я надеялся на другой ответ, честно говоря.

– Намеков? – тупо переспросил Зайзен, облизал губы. В голове затеплилось понимание: он упускает что-то важное.

– Ладно, в академии, мальчишками были, да и устав, – Шираиши рассеяно провел рукой по приборной панели, вызывая прогноз погоды. Дождь должен был закончиться под утро. – Но потом ты согласился поступить в отдел, я обрадовался, а ты так недотрогой и остался. У всякого терпения есть свои пределы, знаешь ли.

Зайзен молчал. Вспоминал все двусмысленные замечания и шутки, которые Шираиши отпускал, многозначительно на него поглядывая. Все случайные и намеренные прикосновения, бесконечное пренебрежение правилами личного пространства и взгляды. Наверное, думал Зайзен, взгляды должны были сказать больше всего. Но собственный страх быть непонятым и отвергнутым держал так крепко, что не позволял видеть дальше протянутой ладони.

– Этот дайкири был слишком сладким, – сказал Зайзен после недолгого молчания. – А у меня дома есть коробка неплохого пива.

Шираиши обернулся, и от одного только взгляда Зайзен задохнулся, сердце ухнуло куда-то вниз, а в голове не осталось ни единой связной мысли. Они снова целовались, кажется, целую вечность, пока Шираиши не отодвинулся с усилием и не прошептал:

– Если так пойдет, то первый раз у нас будет прямо здесь, а это нелегально и неудобно.

И тогда Зайзен рассмеялся. Он смеялся долго, до слез и боли в животе, Шираиши что-то обиженно говорил, но это было совершенно неважно, потому что Зайзен впервые за очень долгое время чувствовал, наконец, невозможную, сумасшедшую легкость. Даже аллергия отступила, сонливость как рукой сняло, и хотелось только, чтобы Шираиши снова целовал и нетерпеливо прикасался. И это желание было удовлетворено, как только за ними закрылась дверь квартиры Зайзена.

А через пять часов и сорок минут закончился дождь.

@темы: fanfiction

---

ух

мне, в принципе, стейдж Tokyo Ghoul ни жарко ни холодно не делает, я аниме так и не смотрела, хотя оно на каждом углу. но! главную роль будет играть малыш Юки (давайте Амона будет играть Кен-сан, и тогда, собственно, копи комплит ).

обзорам

[J]aoi_kaze[/J] про стейдж Tokyo Ghoul <a href="http://aoi-kaze.diary.ru/p203372532.htm">с Огоэ Юки</a>

@темы: idols, world-news

---

минутка статистики

фидбек на зфб это миф, но давайте посмотрим на ваш вклад.

обзорам

[J]aoi_kaze[/J] делает опрос про фидбек <a href="http://aoi-kaze.diary.ru/p203366811.htm">на ЗФБ</a>

Вопрос: я принцекоманду на зфб...

1. читал и коментил, понравилось		9	(39.13%)
2. читал но не коментил, все было шлак		1	(4.35%)
3. не читал, и так знаю что шлак		1	(4.35%)
4. играл за нее и коментил		4	(17.39%)
5. играл за нее и не коментил		6	(26.09%)
6. вообще фики не читаю		2	(8.7%)
Всего:		23

@темы: вопрос, ФБ, фандомное

---

ыть

Donten ni Warau все-таки выйдет на двд, 13 мая, и это очень-очень круто, но блин, теперь же придется это муторное аниме смотреть! XD

@темы: idols, world-news, Tamaki Yuki

---

мнение

ящитаю, японский кинематограф переживает серьезный упадок. они соврешенно перестали снимать годные БЛ-фильмы. где, где вся эта прекрасная романтика, которой было так много в середине 00х?! кино уже не торт, сценаристы пишут какую-то ерунду, БЛ днем с огнем не разыщешь. а когда разыщешь, то негодуешь на специалистов по кастингу. потому что куда они смотрят, когда тут такое добро пропадает?!
инымии словами, Соме-чана в БЛ прямщас, или я за себя не отвечаю.

обзорам

[J]aoi_kaze[/J] возмущена нехваткой БЛ-фильмов с <a href="http://aoi-kaze.diary.ru/p203365475.htm">тенимьюшниками</a>

@темы: idols, moe mood, Someya Toshiyuki

---

деанон

НЕ в обзоры (на всякий случай)

зфб закончилось. оно было - тяжелым. хорошо, что току-команда единодушно решила сливаться еще даже до визитки, потому что иначе было бы совсем плохо.
принце-команда была тоже тем еще испытанием, но не будем о плохом. давайте сразу о хорошем - о рассыпании сердец.
сирдца Геру. который всегда найдет за что погладить, прилижно прочитавший все мои работы и всегда поддерживающий своей какой-то неисчерпаемой добротой ♥
сирдца Катрионе. которая своей внезапной взбеткой (вот именно то слово) заставила о многом задуматься ♥
сирдца .Рен. которая тоже всегда погладит, и столько раз сказала "спасибо", что я вообще, общаясь с ней, красная как рак обычно. и за Юки ♥
сирдца Джей. тут у меня главный вагон. потому что без нее зфб для меня вообще считай не было бы. спасибо за вечный упорос в скайпе. спасибо за фонтанирование идеями. она придумала идею синхро в порно гольденов (которая понравилась народу). она придумала идею и разработала весь сюжет - сама я бы не смогла - в шпионском Ау. она (на пару с Гером) подтолкнула к написанию оргиии, которая была моим личным челленджем. она работала над жутким оосом в мадараруй ау, в фост-порно про Шираиши и Зайзена, ей принадлежит основная, от которой все пошло, идея в порно с Ютой. не говоря уж о том, что все мои работы она бетила, даже когда лежала в больнице и, мягко говоря, была занята другими проблемами. я вообще давно уже считаю, что во многих работах она мне как соавтор (ну накрайняк муза), но она упорно зовет себя бетой-гаммой, так что вот.
цветочек моей любимой неаменимой бете. не с грядки Шираиши, не роза. Нормальный. Цветочек. Без. Подтекста.

а еще у меня есть грамота XD

@темы: ФБ, фандомное

---

почему ты меня отвергаешь

досматриваю Ёшиварскую арку, страдаю. великолепный Гин-сан как всегда великолепен.
а еще думаю о том, как сложно на самом деле быть солнцем.
пойду еще поплачу, пожалуй.

@темы: Gintama

---

прелесть

память моя дырявая, не могу вспомнить, когда это было. но мило же ♥ улыбающийся Рю-кун любовь сирдца.

обзорам

[J]aoi_kaze[/J] умиляется на <a href="http://aoi-kaze.diary.ru/p203362223.htm">шитенходжи-отп</a>

@темы: idols, Tenimyu, такие разные отп, Осака Нанива Шитенхо-о-джи

---

приветствие

для товарища weis07, проходи, располагайся, у меня бардак из тенимью и всего, что подвернется под руку ))

@темы: приветствие

---

у нас свои извращения

читала вчера прекрасное как закат макси Убить Широяшу (как же это хорошо, когда у любимого автора оставлено непрочитанным столько добра). и там вроде даже секса не много, так все больше чувства, да взрывы. но, видимо, мне хватило. потому что снился мне потом хиджиката, который прикидывал, как круто ему было бы иметь четыре члена. вот она, ебучесть исполнительной власти, бля.

поисковый вопрос "чищеный имбирь в задницу" - и это я даже не пишу ничего. и не читаю. это у меня "не гей-порно, а матчасть" (с)

и это еще деанона не было.

@темы: рекомендации, no additional tags required

---

stage plays

привалило сразу с двух стейджей красивых фото-репортажей. в Наруте все чумазые, как черти, в Фушиги Юги - величественный, как короли. я хочу посмотреть и то и другое

(с)

(с)

обзорам

<a href="http://aoi-kaze.diary.ru/p203278738.htm">стейджи</a> бывших тенимьюшников у [J]aoi_kaze[/J]

@темы: idols, это тоже про тенимью (каким-то образом), Someya Toshiyuki

---

наверное я сделала в прошлой жизни что-то очень хорошее

СТЕЙДЖ ХАЙКЮ ВСЕ-ТАКИ БУДЕТ
инфа
спасибо добрым богам японской сцены за это. теперь список каста - и двд додать не забыть.

@темы: world-news, Haikyuu!

---

уже далеко не один человек заметил, что у меня в речи появляются англиканизмы. и в устной и в письменной (в устной наверное, даже хуже, потому что я изрядно торможу, когда слова вспоминаю).
это же жуть, товарищи. надо больше русских хороших книжек читать, раз другой практики почти нет.

@темы: личное