бесценно

03.04.2015 в 00:36

Пишет  Тамриэлла Эн.:

Горшочек, не вари уже, я не могу уйти спать



Дорогие японоговорящие товарищи, посмотрите, пожалуйста, не получится ли у вас понять, что они там говорят и зачем угнетать Атобэ партой?

под катом сабж

это вечер додачи по всем фронтам какой то

Пишет  veresk_kate:

03.04.2015 в 11:12

Не без помощи словаря, честно говоря, но, кажется, как-то так. Боже мой, что там происходит?.. о___о
Юкимура: Та-даааам!
Атобэ: *ну, тут и ежу понятно, что вопль*
Юкимура: Атобэ! Атобэ! Давай вынесем в школьный двор парту и сделаем литературу?!
Атобэ: Х-ха-а?!
Юкимура: А потом украдём велосипед и уедем! (как вариант: "уедем на украденном велосипеде?", если переводить буквально)
Атобэ: Ты зачем Великого Меня вообще позвал?!
Джакал: Э-эй! Уже звонок! Быстрее в класс!

URL комментария


мне всегда было жаль, что в каноне у них мало взаимодействия, и все оно какое-то никакое, а вот хоукаго додает. хэллуин был, а теперь вот юкимура - мастер пикапа

обзорам

 aoi_kaze делает реблог кадров из Хоукаго от  Тамриэлла Эн.

@темы: Prince of Tennis, it's all about TENNIS, Риккаю нужен тег

---

[drabble] Вторник и пятница

Название: Вторник и пятница
Персонажи: Кенья/Зайзен
Жанр, рейтинг: флафф, PG-13
Комментарии: чота я исписалась, это раз. Два, типа флафф для бедняжки Джей, запертой в больнице. Три – на офарты с будущими профессиями, где Зайзен портье, а Кенья посыльный. Четыре – это не порно и на том спасибо.


Вторник и пятница. Не то чтобы Зайзен особенно ждал этих дней, просто они вносили разнообразие в скучную рутинную работу. Изо дня в день он только и делал, что улыбался и кланялся, молча выслушивал недовольства клиентов и начальства, и ничего не ждал. Кроме вторника и пятницы, дней, когда осуществлялась доставка.

Когда в первый раз он столкнулся с Кеньей – у того в руках была тяжелая коробка, на груди бейдж с именем, а полосатая форменная рубашка совершенно не гармонировала с цветом его глаз – была пятница. Тогда они поболтали немного, вспоминая прошлое. Говорил, конечно, Кенья, а Зайзен слушал, прикрыв глаза и выпуская одно дымное облачко за другим. Потом во вторник все повторилось.

И стало традицией. Которая, в принципе, Зайзену была совсем не нужна, но вносила приятное разнообразие.

Традицией, в которой Кенья тащил коробку, следуя за Зайзеном по плохо освещенному коридору к запирающемуся на ключ складу. Неизменно трепался о какой-то ерунде вроде погоды или музыкальных чартов, и всегда замолкал, когда ставил коробку на пол, а Зайзен закрывал за ними дверь.

Как это случилось в первый раз, Зайзен не помнил, почему повторялось регулярно – не хотел думать.

Но потом у них были минуты, наполненные горячими объятиями, нетерпеливыми поцелуями, тяжелым сбитым дыханием, и стонами, срывающимися с закушенных губ.

Они ни о чем не говорили после, только приводили в порядок одежду и старались не смотреть друг другу в глаза. Иногда, за секунду до того как Зайзен отпирал дверь, Кенья тянулся за последним, невесомым поцелуем. В такие минуты Зайзен почти по-настоящему жалел, что вторники и пятницы вообще существуют.

Только однажды Кенья не приехал. Снова была пятница, и Зайзен очень устал – от бессмысленности работы и пустоты, которая преследовала его даже во сне. А когда вместо Кеньи увидел кого-то совершенно незнакомого, вдруг понял что-то важное.

Телефонный звонок раздался, когда Зайзен стоял у дверей черного входа, смотрел в затянутое серыми облаками небо и курил.

– А я уволился, – голос у Кеньи был далекий и спокойный.

Зайзен попытался представить, как Кенья сейчас смотрит, но не смог.

– Ты вечером что делаешь? – спросил Кенья после паузы и добавил быстро, извиняясь. – Не то чтобы я настаивал…

А Зайзен подумал, что настаивать и не нужно, можно просто продолжать делать вид, что ничего не происходит, только ему вдруг отчаянно захотелось поцеловать Кенью в уголок губ и увидеть улыбку, в которой есть только тишина доверия.

– Сегодня – ничего, – отозвался Зайзен. В трубке отчетливо послышался вздох облегчения. Дым сигареты рассеивался, сливаясь с облаками, и было немного прохладно.

– Тогда увидимся, – сказал Кенья, и Зайзен повесил трубку.

Сердце билось, как сумасшедшее, ладони почему-то вспотели, и все казалось каким-то нереальным, но, наверное, так было правильно.

@темы: fanfiction

---

oh bb

я сначала подумала это два разных человека, но нет, это все один малыш Атом, просто в новом цвете ♥ как же он улыбается прекрасно ♥

обзорам

 aoi_kaze любуется Мизуиши Атомом

@темы: Mizuishi Atom

---

Messiah ~ Hakugin no Shou ~

второй стейдж, выпускная миссия Шибы и Сомы. больше Моккун и Мао в Мессие не появятся.
все-таки, стейдж-формат для франшизы идеален. и мальчикам легче.
зато в этом стейдже стало ясно, почему и как Мису и Амане смылись из Северного союза, и что вообще они тоже вполне себе друг другу мессии, и это прекрасно. Тамаки вообще вот такой мне больше нравится, в сериале он был совсем не психом, как же так, вся соль Амане в том, что он глубоко болен.
у Шибы и Сомы очаровательное доверительное недоверие друг к другу. потому что с одной стороны мессия, а с другой - каждый сам себе шпион и предатели действительно есть. тонкая такая грань, и тем сложнее доверять друг другу, раскрываться. красивый получился финал, даже оптимистичный.
помнится, в первом стейдже Сома верил, что Шиба за ним придет. а здесь - верил, что сам он не сможет предать и убить Шибу. и зеркально все с другой стороны. впечатляющие отношения.
отдельной конфеткой в кульке оказались Хаку и Эри. а так же, выяснения, какой герой в команде сентая круче (вспомним, что Мао и Кенто играли в одном сентае в свое время), и вся правда о том, что Эри хочет себе отдельную комнату, но Хаку этого не допустит.
все было прекрасно, все свободны.

обзорам

 aoi_kaze смотрит Messiah

@темы: idols, butai, Ota Motohiro, Tamaki Yuki, Messiah Project

---

srsly hurts

разумеется, я думаю о том, что бы такое написать по миссие. разумеется, идей в голове ноль, потому что после марафона зфб-бб вообще странно, что жива осталась. разумеется, меня это бесит (что ноль, не что жива). во сне сегодня придумывала названия глав-драбблов и диалоги. разумеется, на утро в голвое еще больший ноль, чем был вчера.

но отп же это отп

обзорам

 aoi_kaze про отп в Messiah

@темы: idols, такие разные отп, Messiah Project

---

если это не первоапрельская шутка (ужасный день, никому нельзя верить!), то выкладка моего бб перенесена нп 5 апреля. это ураура, потмоу что не надо ждать еще три недели!

@темы: my twitts~

---

Messiah

раз уж у меня выдался свободынй день, то решила наконец-то посмотреть первый фильм. который, кстати, произвел впечатление гораздо более положительное, чем остальные, даже при том, что там не было ни Тамачана ни Моккуна. вообще фильм снят как стопроцентное БЛ, по атмосфере на Такуми похоже, то ли мангака вдохновлся, то ли уж что. очень жаль, что режиссерский подход изменился потом, потому что в таком духе смотреть было бы проще и приятнее.
персонажей раскрыть, конечно, не успели, только Эри - так что хорошо, что потом были стейджи и все прочее.
у Кенто получился совсем другой Хаку, совсем не такой, как у Ма-куна. Ма-кун даже молоко не пьет! как так, что за Хаку без молока (в манге пил! так что полный произвол). а вот Эри очень похож.
хороший фильм, хорошая вселенная, хорошо, что она такая большая.

теперь осталось посмотреть выпускную миссию Сомы и Шибы, а так же стейдж с новым кастом. и все!

обзорам

 aoi_kaze смотрит Messiah

@темы: idols, Messiah Project

---

жив еще курилка

качнула попырить календарь джуниоров, а там - вау - знакомые лица. я насчитала просто дофига народа, которых еще помню по именам! и даже Ноэру, детка, попал, а то два года назад я покупала календарь (потому что у эйби был с джуниорами), а там только бакалея была из знакомых, даже сноумэнов не донесли. а тут донесли. остальыне же - обоги кто это. что делать, агентство не стоит на месте, пока я за ним не слежу.
смотрела концет Эйби, об этом как-нибудь потом (хотя, чую, никогда не напишу же), а там была бакалея, так выросли, обалдеть. выросли и профессионально тоже, меня исключительно впечатлило, как они скакали на своих скакалках. вообще, зачем петь на концерте, правильно, тем более что семпай пример подает - это я про Госеки, который явно устроил тороги "или петь, или улыбаться", а Кавай сказал, что петь будет он, так что Госеки весь концерт исправно улыбался и танцевал сольную песню без слов. так о чем это я... я об остатках квешен и тех мальчиках, которые теперь за музыкантом. Санада! с гитарой. мимим. хорошо, что танцевать к Нозаве его тоже выпускали. Гото и Гакки, тоже мимими. и они тоже есть в календаре! ну не чудо ли.

@темы: Johnny's Jn, ABC-Z

---

Messiah ~Eisei no Shou~

досмотрела. это вот кактус. то есть с одной стороны сюжет, который идеален в манге/фике и в принципе на сцене тоже. но снимать из него фильмы пока так и не научились. особенно все плохо, когда они пытаются делать экшн. лучше бы не пытались. с другой стороны, искупая криворукость режиссера и оператора, они приглашают мальчиков на которых можно смотреть, закрыв на все глаза. ну то есть выпоняли, гламурные шпионы, которые пьют детские коктейли - наше все, и можно без хлеба.
Тамаки был такой красивый в последних двух сериях, что проще умереть.
теперь ждать дофига непонятно сколько, когда двд выйдет бутая, грядущегов мае. а там Тамаки не будет, но будет выпускная миссия для Хаку и Эри.

обзорам

 aoi_kaze смотрит Messiah

@темы: idols, dorama-completed, Tamaki Yuki, Messiah Project

---

愛

у Тори-куна был день рождения. Моккун его любит, все это знают ♥

@темы: idols, такие разные отп, Ota Motohiro

---

how can I not

как же я не хочу смотреть Ниннинджеров, но тепреь придется, потому что ДА Хидэян подтвержден на роль шестого ниннинджера. и он там такой красивый, выйти в окно просто.
новость всколыхнула фандом, Хидэян даже в тредах японского твиттера, вот это я понимаю, недодали народу тенимью-мальчиков в токусацу

вы только посмотрите на этого трепетного оленя ♥

обзорам

[J]aoi_kaze[/J] про <a href="http://aoi-kaze.diary.ru/p203440578.htm">Таваду Хидею в сентае</a>

@темы: idols, world-news, super sentai

---

у меня нет времени выбирать карту

Ёшивара, Пила, Парикмахерская и битва отаку. не упоминая уж всего того что было между. кстати, было почему-то очень мало Кацуры, куда его дели, что за дела вообще. отдельно от арок еще очень круто было про закусочную для нытиков и день рождения Кьюбей. ну, это потому что мне вообще нравится. кроме Кагуры, из женских персонажей Кьюбей и Цукуе доставляют не то чтобы адекватностью, но как-то разнообразием что ли.
так вот, Ёшивара. отличный город, между прочим, сам сеттинг мне очень понравился, атмосфера. такой правильный мрачняк. Хосен опять-таки. Камуи - хороший маньяк, красиво нарисован, голос приятный, мотивация больная. сюжет грустный, конечно, но когда Гинтама берется за дело серьезно, там всегда все грустно. очень хорошо было.
Пила прекрасна Окитой, про которого иногда забываешь, что он на самом деле садист.
Парикмахерская доставила сёгуном. вот когда он появляется, все сразу становится лучше, даже если в деле по-прежнему дерьмо. почему-то о нем думаешь как о реальном человеке, и тогда даже верится, что страна в надежных руках.
ну а битва отаку - это Хиджиката против Шинпачи, и я не могла бы просить о большем XD
кстати, в последних сериях Хиджикату регулярно называют красавчиком. к чему бы это (сцена соблазнения Оцу-чан как будто сошла со страниц читаемого мной жетектива, и я умиленно поплакала в углу).
опенинги-эндинги прелестны как рассвет каждый раз, как можно вообще так.

итого, я перевалила за 160 серий. анбиливабл XD

дофига

красавица


трогательная семейная встреча. в гинтаме, как и в принце, злодеи все равно не до конца прогнившие, кстати, все равно есть в них - достоинство.


великолепный Гин-сан


просто все. ну и сцена битвы Кагуры - с ято и с самой собой, очень хорошая была.


сиятельный Гин-сан


милашка, вот просто сразу да


ах да, Кацура появился, чтобы пролить дождь на разрушенный город Мадао и рассказать какую-то чухню про Шоё-сенсея.


тысяча и однго лицо Хиджикаты, а так же, разговаривать со зрителями табличками - это тренд


вот это я не могу не, потому что это Хиджиката из нового опенинга, и это просто один в один сцена из опенинга Гандама дабл о, где так же Сецуна шлепал навстречу цветочкам на развалинах.


прекрасная арка про парикмахерскую, а все почему, потому что сёгун и потому что Кацура&Кондо


во, Кинтоки же еще! очаровательнеший спиноф про хостов, почему так мало, дайте больше, или напишите, хотя про мафию уже есть, но вот про хостов можно было бы, а то там Окита с конем! и Кагура, а еще там же есть Зурако, что тоже очень важно. в общем, надо ящитаю, надо.


битва настоящих мужиков


а вот подлецу все к лицу


тысяча и одно лицо Хиджикаты, а так же стриптиз, хотя и без него было нелохо XD


Тошши, милый доверчивый болван

@темы: Gintama

---

3年Z組

вообще, язитаю, 3-Z непростительно мало в фандоме. просто непростительно мало. так нельзя. нужно больше школьного канонного упороса! с развращением малолетних и развращенными малолетними, и всем таким прочим. в общем, поэтому собрала себе тут, порадоваться. припадем же.

Тоши травмирован на всю жизнь, кстати

поехали

это ужасно, но курящий Гин-сан просто концентрация. ну вы поняли. человек-фетишь


официалки

+ много

фанарт

+5

(c)


(с)


(с)




ну и как же я без хиджигина

+1

(с)

@темы: пиксив, Gintama, такие разные отп

---

[wtf-2015] драбблы, мини, 3 лвл

Название: Спрятать
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: мини, 1040 слов
Персонажи: Фуджи Сюске
Категория: джен
Жанр: дарк
Рейтинг: R
Краткое содержание: Фуджи любит людей
Предупреждения: dark!Фуджи, АУ, неграфическое описание насилия, смерть персонажей
Примечания: на самом деле я это написала, когда думала о том, что Хидэ-сан и Микати тщательно скрывают свои отношения

Руки дрожали.
Фуджи поднес ладони к лицу, пытаясь разглядеть линии на них, но, кажется, что все стерлось и утекло вместе с мылом и водой куда-то в канализацию. Остался только трепет мышц где-то глубоко под кожей, мелкая едва заметная дрожь. Дрожь, которая останется с Фуджи навсегда и которая еще недавно была биением чужой жизни.
Фуджи любил людей. И больше всего любил, чтобы они всегда были рядом с ним. Впрочем, он никогда не требовал невозможного и вполне мог довольствоваться частью. Даже малой.
Все началось во время игры с Фудомине. Как в замедленной съемке Фуджи следил за полетом мяча, который, он знал точно, ему не отбить. А за мячом, на расстоянии миллиона световых лет, стоял тот, кто послал его. Ничего примечательного, обычный школьник, но Фуджи было достаточно вот этого летящего к нему мяча. Тогда он впервые почувствовал желание обладать. Желание удержать. Привязать к себе.
На возникшего из ниоткуда Кавамуру Фуджи обратил внимание только через вечность и лишь потому, что понял еще одну грань нового желания.
Спрятать.
— Вы слышали, что случилось в Фудомине?
— Про того парня, да? Как же его…
— Он еще ведь играл с Фуджи и Кавамурой? Кошмарная история!
— Неудивительно, что команда снялась с соревнований. Страшно представить, что такое вообще возможно!
Фуджи слушал перешептывания и улыбался чуть серьезнее, чем обычно. Он снова переживал в деталях все, что произошло, и хотел бы сохранить эти воспоминания на всю жизнь. Они были так же драгоценны, как и результат.
Это было сложно. Сложнее, чем Фуджи представлял, но легче, чем опасался. Исида довольно быстро понял, что тень, следующая за ним, — живая. Фуджи это понравилось, он не сомневался, что объект его внимания будет достойным. Не противником, нет, просто — достойным.
Сначала Фуджи думал, что ему бы хватило чего-то простого, незаметного. Пряди волос или обрезков ногтей. Но в темноте пустой аллеи он понял — этого будет бесконечно мало.
Потом он оказался за спиной Исиды, и память превратилась в картинки. Вот — Исида начинает поворачиваться, чтобы взглянуть, кто следует за ним. Вот — Фуджи уже совсем близко, от запаха пота и страха Исиды кружится голова, но отвлекаться сейчас нельзя. Следующая картинка: блеск — откуда свет? — стали, всего мгновение. На следующей картинке сталь уже темно-красного цвета, и Фуджи готов закричать вместе с Исидой, ощущая его теплую кровь на пальцах. Крик был коротким, едва слышным, и с криком закончилось дыхание. С этого мгновения время как будто вернуло себе скорость, и картинки снова стали подвижными.
Прежде Фуджи никогда не приходилось убивать живое существо, а теперь он не понимал, почему это — первый раз. Он присел рядом с Исидой, закрыл его глаза. В темноте казалось, что тот устал и прилег отдохнуть, и Фуджи улыбался, думая, как все получилось красиво. Потом аккуратно примерился к правой руке, той самой, которая была источником вдохновения и вожделенной добычей. Ему достаточно было одной лишь мышцы, той, что превратила полет теннисного мяча в произведение искусства. Кожа разошлась под острым ножом, обнажая плоть с белыми пятнами кости, и Фуджи поблагодарил небо за анатомический манекен в классе биологии – он был почти уверен, что и как резать.
И вот теперь Фуджи слушал пересуды о зверском нападении на школьника, обещал родителям, что будет осторожен по вечерам, и понимал, что в его собственной команде нет ни одного человека, который бы действительно привлек его внимание. Все они, конечно, по-своему были интересны, но Фуджи знал их, казалось, целую вечность и никто не вызывал у него того же самого удивления и этого теплого, разливающегося по всему телу желания. Сохранить. Только для себя.
В следующий раз это чувство посетило его во время игры с Хигой на Национальных. То ли потому, что настроение было подходящим, а игра давно переросла обычный азарт соревнования. То ли потому, что Фуджи не мог не признать очарования того, кто противопоставил ему что-то стоящее. Хиракоба с первого взгляда показался куда более интересным материалом, чем Исида. Его, без сомнений, нужно было оставить себе.
Спрятать.
На этот раз работа вышла грязнее, Хиракоба отчаянно сопротивлялся. Фуджи не понимал почему, но ему было приятно это короткое сражение, когда кровь кипела в жилах, дыхание рвало легкие и сердце почти останавливалось от возбуждения. Нож вошел в живот Хиракобы с вязким хлюпаньем, которое очень хорошо было слышно в тишине. Хиракоба не проронил ни звука.
Разглядывая его успокоившееся тело, Фуджи решил, что на этот раз возьмет себе пальцы. Те самые, которые сжимали ракетку так странно и превращали теннисную игру в войну. Осторожно он примерился к фаланге указательного пальца, с силой взмахнул ножом, а потом несколько долгих мгновений рассматривал отсеченную еще теплую плоть и задумчиво улыбался.
— Ужас!
— Говорят, это какой-то псих.
— Да уж не иначе. Кому еще может понадобиться делать такое?!
— Куда полиция смотрит? И что будет теперь с чемпионатом?
Чемпионат отменили. Это было обидно, но Фуджи думал, что так даже лучше. Члены его команды были совершенно раздавлены, о каком стремлении к победе может идти речь?
И все же судьба свела его с Шираиши тем же летом. Обычная тренировочная игра. «В память», — говорили они. Фуджи усмехался тихо. По его мнению, память должна была быть более осязаемой.
А потом он вышел на корт и уже через несколько мячей понял — Шираиши будет украшением его скромной коллекции. Потому что в нем было все, что Фуджи искал и лишь отчасти находил в других.
Уверенность. Сила духа и тела. Красота движений.
Шираиши был идеален — не только его теннис, всё, каждая черта. Его необходимо было спрятать от чужих глаз.
Сохранить.
— Значит, это ты?
Первый раз Фуджи растерялся. Вокруг было темно, и лица Шираиши нельзя было разглядеть, но по голосу казалось, что он улыбается.
— Не ожидал. Честно. Только, знаешь, когда мы сегодня играли, почувствовал что-то такое. Как будто ты смотришь на меня, как на бабочку, — голос Шираиши звучал тихо и спокойно. Фуджи ощутил, что сердце его бьется все сильнее и сильнее.
— Бабочку?
— Да. Как коллекционер, который видит редкий экземпляр и думает не о том, что она прекрасна, пока жива, а о том, как она будет прекрасна, когда окажется приколотой булавкой за стеклом. Одна из многих в его собрании.
— Ты станешь жемчужиной.
Шираиши тихо хмыкнул, и Фуджи подошел еще ближе, чтобы видеть его. Так близко, что ощутил его дыхание и тепло его тела. И услышал биение его сердца — в этом он не сомневался.
Но в следующий миг Шираиши двинулся неуловимо, и Фуджи вдруг почувствовал что-то новое, непредвиденное. Приложил руку к животу, которого только что коснулся пальцами Шираиши. Тепло, влажно. Красное.
И горячий шепотом над самым ухом.
— Ты тоже.
Фуджи улыбнулся. Если и его самого можно спрятать, тогда все в порядке.



Название: Весь мир
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: драббл, 421 слово
Пейринг: Ойши Шуичиро/Кикумару Эйджи
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Примечания: все персонажи совершеннолетние

Когда закрываешь глаза — мир исчезает. Так должно быть. Так обычно бывает. Но не всегда. У Эйджи — не всегда. Когда Ойши его целует, и Эйджи закрывает глаза, чтобы сосредоточиться на этом моменте, весь мир все еще здесь. Ну и что, что для Эйджи мир — это Ойши.
В теннисе синхронизация ощущалась как единство мыслей с напарником, точное чистое знание его следующего движения. В теннисе во время синхронизации не нужно оглядываться или разговаривать, можно просто играть так, как будто вместо двоих на корте существует один человек.
Это потом они обнаружили, что во время поцелуев синхронизация настигает тоже, только иначе. Что уже не просто мысли партнера, его чувства, все его существо осознается продолжением тебя самого. И превращает и без того восхитительные ощущения в настоящую магию.
После первой, случайной синхронизации, они уже делали это сознательно — и постоянно. Отказаться от этого было невозможно.
Поэтому, когда Эйджи закрывает глаза и чувствует губы Ойши, он чувствует всего Ойши, вместе с его безграничной нежностью и любовью. Он чувствует руки Ойши на пояснице и запускает ладони Ойши в волосы — потому что тому этого сейчас так хочется. И поцелуй затягивается, и у Эйджи не остается других желаний, он чувствует, что сливается с Ойши, и это — прекрасно.
Они не замечают деталей, которые могли бы мешать. Так, они никогда не могут вспомнить, как раздевались, как будто раздражающей одежды и не существовало вовсе. Нет неловкостей в движениях, недоговоренности, неудобства. Все происходит одновременно и именно так, как нужно.
Вот Ойши кладет руку на возбужденный член Эйджи и дразнит легкими, почти невесомыми движениями, но Эйджи хотелось именно этого, и сейчас все его постыдные фантазии — открытая книга для Ойши. Осознание этого разжигает страсть, потому что вслед за собственными желаниями Эйджи чувствует желания Ойши. Он обхватывает Ойши за шею, принимает в себя его член — медленно, Ойши закусывает губу и постанывает от удовольствия. Эйджи движется так неторопливо, как только может, и за закрытыми веками видит весь мир.
Кончают они всегда одновременно, в долгой вспышке наслаждения сливаясь воедино так, как не могут слиться больше никогда.
Потом они остаются в синхронизации еще на какое-то время, и этого достаточно, чтобы подумать о самом важном. Мысли обретают форму и складываются в слова:
«Я люблю тебя».
Они не говорят об этом вслух и засыпают. Утром синхронизации нет, и Эйджи чувствует почти физическую боль и разочарование, жгущее изнутри одиночество и безысходную тоску. Он ненавидит просыпаться, но уже через мгновение теплая рука Ойши прикасается к его плечу и звучит голос:
— Что насчет завтрака?
И Эйджи думает, что, может быть, в синхронизации слова и не нужны, но для того, чтобы его мир всегда оставался с ним, говорить — необходимо.



Название: За стеклом
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: драббл, 577 слов
Пейринг: Тачибана Киппей/Ибу Шинджи, Камио Акира
Категория: слэш
Жанр: PWP, драма
Рейтинг: NC-17
Примечания: — все персонажи совершеннолетние
— на арт «Тишина» авторства [Гер] (ссылка)
Предупреждения: подглядывание, маструбация, связывание
Для голосования: #. WTF Prince of Tennis 2015 — работа "За стеклом"

Стоять за окном было неправильно. Камио понимал это так же отчетливо, как и другое – уйти он уже не может. Можно было лишь отступить чуть назад, в темноту, затаить дыхание и не отрываясь следить за происходящим.
За окном в слабоосвещенной клубной комнате Тачибана связывал Ибу. Веревка – Камио присмотрелся и понял, что это ремень от брюк – опутывала его руки за спиной, и теперь Тачибана крепил белую ткань, завязывая Ибу рот. Кажется, это было полотенце. Камио сглотнул и нервно огляделся, но рядом никого не было и быть не могло в такой поздний час, к тому же стояла такая тишина, что он вполне услышал бы чье-либо приближение заранее. Поэтому он вернулся к наблюдению.
Ситуация за окном изменилась. Тачибана уже стянул с себя футболку и провел пальцами по обнаженной груди Ибу, опускаясь вниз, к паху. Камио закусил губу и вздохнул рвано, он как будто тоже ощутил прикосновение этих теплых, немного шершавых пальцев. Внизу живота сладко заныло, и Камио приложил руку к груди. Ибу запрокинул голову, а Тачибана раздвинул его ноги и опустился совсем низко, так что Камио не мог видеть его лица.
Камио представил, как это может ощущаться, когда Тачибана тебе отсасывает. Картинка получилась слишком яркая, живая и настоящая. В подтверждение его фантазий Ибу за окном нетерпеливо выгнулся и, наверняка, глухо застонал. Но вокруг Камио по-прежнему лежала ватная ночная тишина.
Не в полной мере осознавая, что делает, Камио запустил руку в штаны. Взгляд его не отрывался от мерно движущегося Тачибаны, его светлых волос и вздымавшегося в тяжелом дыхании обнаженного живота Ибу. Камио провел пальцами по ткани трусов, прислушиваясь к собственному дыханию и сердцебиению – единственным звукам в этой ночи. В это время Тачибана отстранился, вытерев рот ладонью, а Ибу разочарованно потянулся к нему всем телом. Но это было лишь временное промедление, Тачибана одним быстрым движением избавился от своих тренировочных брюк и нижнего белья и привлек Ибу к себе.
Камио закрыл глаза, чтобы сохранить образ возбужденного Тачибаны, представляя, как можно прикоснуться к его члену и услышать тихий сладкий вздох. Когда он открыл глаза, Ибу уже сидел на коленях Тачибаны, руки которого бережно поддерживали его за спину. Оба двигались в рваном ритме, и Камио сам не заметил, как его рука освободила член от мешавшей ткани и тоже начала двигаться точно так же.
Больше закрывать глаза он не смел. Он следил за движениями за окном, слушал окружающую тишину, разрываемую его собственным сбитым тяжелым дыханием, и чувствовал разливающееся по телу тепло наслаждения. Вот Ибу выгнулся и крупно задрожал – Камио представил белые капли, такие заметные на загорелой коже. Тачибана толкнулся еще несколько раз, а потом замер, опустив голову Ибу на плечо и дыша ему куда-то в шею. Камио ясно видел, что Ибу закрыл глаза, и тогда его настиг собственный оргазм – короткий и сильный, сперма опала на землю как роса, и в воздухе повис ясный солоноватый запах.
Дыхание постепенно успокаивалось, тишина вокруг становилась все плотнее, ночь подбиралась ближе, и только освещенное окно раздевалки бросало ей вызов. Камио бесшумно привел себя в порядок, насколько это было возможно, и снова взглянул на окно. Ибу и Тачибана теперь просто смотрели друг другу в глаза, рот Ибу по-прежнему закрывало полотенце, а Тачибана просто молчал.
Камио выбрался из кустов, ставших ему укрытием, и медленно побрел прочь. Ноги как будто набили ватой, в голове мутилось, а в сердце ядовитыми побегами распускался цветок, Камио пока не знал ему названия. Наверное, позже, он сможет понять, что за обида застлала сознание. Сейчас же он просто хотел почувствовать те прикосновения, о которых только что грезил. Но рядом не было никого, кто мог бы разделить с ним эту тягучую тишину.



Название: Выражение чувств
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: мини, 1310 слов
Пейринг: Ойши Шуичиро/Кикумару Эйджи/Отори Чотаро/Шишидо Рё
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Примечания: все персонажи совершеннолетние
посвящается анонам, которые хотели (то бишь Джей и Геру, который подбили на непотребства)
Предупреждения: групповой секс

Кто-то запер дверь. Просто подпер стулом, и Ойши пытался вспомнить — кто. Кажется, Шишидо? Уверенности не было, недавние события сливались, превращаясь в нечеткое пятно.
Но началось все с того, что Эйджи и Отори не могли уснуть. Один ворочался, а второй вздыхал, и они разговаривали. Сначала шепотом, оставаясь в своих постелях, но это было неудобно, и вскоре оба уже сползли на пол, уселись между кроватями с одеялами на плечах. И разговоры у них были поначалу обычные. Про теннис, про погоду, про еду и снова про теннис.
— Повезло тебе, — протянул Отори грустно. — Ойши-сан тебя так любит.
Эйджи хохотнул тихо в ответ, а Ойши, уже готовый возмутиться, сел, чувствуя, как горят уши, но Отори продолжил — и стало только хуже.
— Вот Шишидо-сан меня совсем не любит.
Прозвучало это почему-то очень легко. Может быть, оттого, что свет был погашен, а уютная темнота комнаты располагала к доверительным разговорам. Или оттого, что тренировки в последние дни были настолько выматывающими, и совсем не оставалось сил следить, что говоришь и делаешь вне корта. Или, может быть, оттого, что Отори давно хотел это сказать.
Шишидо, конечно, сразу взвился и каким-то одним быстрым движением оказался на полу напротив Отори. Ойши подумалось, что, наверное, он красный как рак — хорошо, что в темноте не видно. Собственные уши определенно пылали.
— Это не правда! — заявил Шишидо. Эйджи крякнул, но ничего не сказал. Заговорил Отори:
— Вполне правда. Всем видно, как Ойши-сан относится к Эйджи, и всем видно, что тебе нет до меня никакого дела!
Ойши успел подумать, что совершенно не заметил, когда Отори и Эйджи сблизились настолько, чтобы звать друг друга по имени, а потом обнаружил, что и сам уже оказался на полу и почему-то говорит:
— Все дело ведь в том, что разные люди по-разному выражают свои чувства.
И, пожалуй, это прозвучало довольно правильно, как что-то, что мог бы сказать помощник капитана. Ойши не делал ничего странного, пусть и разговор весь казался ему неуместным. И зачем Эйджи вообще понадобилось говорить о чувствах? Ах да, ведь не Эйджи начал.
— Вот типа того, — буркнул Шишидо и потупился. Ойши хотел было похлопать его ободряюще по плечу, но не решился.
— А у тебя есть чувства, Шишидо-сан? — спросил Отори. Он подвинулся ближе, и вся ситуация Ойши не понравилась. Эйджи сидел слишком далеко, а Шишидо и Отори были слишком близко, можно было чувствовать их тепло и слышать дыхание. Без Эйджи вдруг стало очень одиноко, и Ойши неосознанно протянул к нему руку. Наверное, Эйджи почувствовал то же самое, потому что за руку сразу ухватился, их пальцы переплелись, пропасть между ними исчезла.
— Конечно, есть, — снова буркнул Шишидо. И вот тогда все завертелось.
Ойши заметил, что Эйджи тронул Отори за плечо, они обменялись взглядами, и Отори порывисто обнял Шишидо — молча, стремительно — через мгновение они уже целовались. Ойши смотрел, не в силах отвести взгляд, в голове не осталось ни единой мысли, и чего-то очень хотелось, а когда Эйджи лизнул его ладонь, стало понятно — чего.
Словно им всем налили хорошую порцию саке за ужином. Сознание затуманилось мгновенно, безумие — какое-то общее, заразное, тяжелое — разлилось по венам, обжигало изнутри. Ойши привлек Эйджи, они целовались яростно и жадно, проникая языками, чуть не сталкиваясь зубами и пряча беззвучные стоны в заполошном дыхании.
Одинокая, но очень важная мысль не давала Ойши покоя. С усилием на мгновение он оторвался от Эйджи и зашептал на ухо, от чего Эйджи с удовольствием прогнулся в спине.
— У них же первый раз?
Эйджи отрицательно замотал головой, и это было последнее, что Ойши запомнил точно. Его как будто отпустило, последняя преграда для рвущейся изнутри страсти исчезла, осталось только желание. И Эйджи.
Наверное, тогда Шишидо и закрыл дверь. Ойши не был уверен, Эйджи как раз стянул с него футболку и изучающими поцелуями скользил по ключицам. А потом Ойши почувствовал, как со спины чьи-то еще руки легли ему на поясницу и скользнули вниз, к паху.
— Позволь, — это был голос Отори.
Возможно, Ойши следовало остановить его, убедить, что это неправильно, а им всем лучше просто лечь спать и забыть обо всем. Но Эйджи лизнул мочку уха, его шепот проник в самое сердце:
— Так правильно.
И Ойши просто откинул голову на плечо Отори, соглашаясь.
Руки у Отори были теплые, больше, чем у Эйджи, и держал он в объятиях уверенно, крепко. Ойши это было непривычно, но приятно. Пальцы скользнули под резинку штанов, провели по ткани трусов — надавливая, лаская. Ойши дышал часто и неровно, очень хотелось, чтобы Отори прекратил дразнить и взял в руку, хотя на самом деле эта неторопливость и уверенная нежность только заводила.
Краем глаза Ойши видел Эйджи. Тот отстранился, заинтересовавшись Шишидо, — наверное, это тоже было правильно, по-честному. Шишидо, определенно, нервничал, к тому же Ойши мог представить, что он чувствует, глядя сейчас на Отори. Правда, когда Эйджи начал целовать шею Шишидо и шарить под футболкой, Ойши подумал, что ошибается.
Это должно было причинить боль — видеть человека, которого любишь, обнимающим другого. Но сейчас смотреть на Эйджи, который целует Шишидо, зарывается пальцами в его волосы и льнет к нему всем телом, было приятно. Это возбуждало. Это было чем-то запретным, тайным — и невероятным.
Эйджи, как обычно, не стал долго тянуть, выскользнул из кольца рук, встал на колени и стащил с Шишидо штаны вместе с бельем.
Ойши нравилось, когда Эйджи ему отсасывал. А теперь Эйджи отсасывал Шишидо, Ойши наблюдал и чувствовал, что собственное сердце бьется в такт движениям Эйджи. Картина полностью зачаровывала, но Отори не позволил отвлечься. Он снял с Ойши трусы, потер головку члена, распределяя пальцем смазку, начал дрочить медленно, растягивая удовольствие. Его дыхание скользило по шее, язык вырисовывал на коже странные узоры, и Ойши терялся в ощущениях.
Он кончил, когда Эйджи коснулся бедром его колена. А через несколько мгновений Шишидо тоже кончил, выгибаясь и судорожно хватая воздух открытым ртом.
— Хорошо, — сказал Отори. Голос его звучал хрипло, Ойши вдруг подумал, что, наверное, ему и самому до безумия хочется кончить.
Эйджи утер рот ладонью и принялся раздеваться, а Шишидо смотрел Ойши в глаза. Взгляд у него был дикий, безумный — совершенно отвечающий общему настроению взгляд. Они обменялись короткими кивками, договариваясь или давая друг другу разрешение — Ойши не был уверен, что это было и нужны ли им еще какие-то разрешения.
Только потом Эйджи приподнялся на коленях, и Ойши понял, что тот себя растягивает. Это было эротично, ярко, от его движений и тихих вздохов кружилась голова — Ойши прикусил губу, двинулся навстречу. Они снова целовались, но теперь от Эйджи пахло спермой и потом, хотя это все равно было приятно. Отори оказался за спиной Эйджи, в его движениях сквозила какая-то порывистость, едва сдерживаемое нетерпение. Он помог Эйджи сесть к нему на колени, придерживая за живот, и Ойши словно снова почувствовал тепло этих рук на своей коже.
— Ну, Ойши! — требовательно то ли прошипел, то ли прокричал Эйджи, разом выбрасывая Ойши из вялой задумчивости.
Когда Отори вошел, Эйджи всхлипнул и обвил шею Ойши руками. Эйджи двигался, тяжело дыша и постанывая, а Ойши дрочил ему в том же ритме, растворяясь в круговороте запахов, звуков, ощущений. Только краем сознания он отметил, что Шишидо целует Отори, обнимает его, поддерживает.
Потом мир окончательно исчез, и остался только Эйджи — раскрасневшийся, горячий и влажный Эйджи, излившийся оргазмом в ладони Ойши. Отори толкнулся еще несколько раз, рвано и быстро, и тоже кончил, тяжело выдохнув имя Шишидо.
Все закончилось. Эйджи обмяк, Отори осторожно отодвинулся, почти падая на руки Шишидо. А Ойши слушал дыхание Эйджи, чувствовал его сердцебиение и пытался осмыслить произошедшее. Правда, осмыслить получалось только одно: ему было хорошо. Так, как еще, наверное, никогда не было.
Несколько минут прошло в тишине. Ойши поднял Эйджи на руки и уложил на постель, а потом не смог разрушить зыбкую связь между ними и просто лег рядом. Эйджи засопел, уткнувшись в плечо, а Ойши еще какое-то время лежал и слушал его дыхание.
— Чотаро, объясняться будешь? — в голосе Шишидо слышалось застенчивое недоумение.
— Шишидо-сан, прости, — шепот Отори невесомым облаком замер где-то в темноте. — Эйджи сказал, что даже если мы попробуем с кем-то еще, ты все равно в итоге выберешь меня, — молчание. И продолжение: — Это ничего, что ты не выражаешь чувства, как другие. Правда, ничего. Пока я знаю, что они есть.
Шишидо что-то промычал в ответ.
Стул от двери убрали только утром. На этот раз Ойши знал точно — это был Шишидо.



Название: На фиолетовом
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny, [Noel]
Размер: мини, 1270 слов
Персонажи: Фуджи Юта
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Юта просыпается в подвале
Примечания: на заявку с кинк-феста
все персонажи совершеннолетние
Предупреждения: мастурбация, использование посторонних предметов, намеки на инцест

Сначала в подвале было темно. Потом Юта нашел выключатель — и пожалел об этом. По крайней мере, темнота скрывала… Все скрывала.
Как он оказался в подвале, Юта не помнил.
Помнил только, что зашел к Мизуки, они говорили о чем-то — то ли о теннисе, то ли о старших братьях — и пили чай. Потом — провал, а пришел в себя Юта уже в темном и незнакомом помещении. И когда включил свет, смог его рассмотреть.
Комната, несомненно, находилась в подвале: невысокий потолок, бетонные стены без отделки. Дверь вверху лестницы заперта, вторая дверь вела в крошечную ванную. Большая кровать, укрытая фиолетовыми простынями, ровно посередине комнаты.
Из прочей обстановки — стол, также укрытый тканью. И большая камера, прикрученная к потолку и направленная на постель.
Юта даже представить не мог, что в доме Мизуки может быть что-то подобное. Осторожно приподнял ткань на столе, задумчиво изучил то, что она скрывала. Интересно, Мизуки часто это все использует?
С любопытством перебрал разного размера дилдо, шарики, задержал взгляд на пушистом хвосте — кажется, енота. Только на конце не совсем понятно что, похоже на пробку? Из-под ткани на пол выскользнул лист бумаги, Юта поднял его и прочитал: «Сможешь выйти, если получишь удовольствие».
Может, он и не у Мизуки в подвале? Может, это чья-то глупая шутка?
Вдруг Юта вспомнил про телефон, принялся шарить по карманам – нужно просто позвонить кому-нибудь, и его вытащат, все разъяснится. Но, конечно, сигнала не было.
Юта сел на кровать и глубоко вздохнул.
Время тянулось убийственно медленно. Он успел вздремнуть, посадить аккумулятор телефона, играя в игры, проголодаться. Но больше всего тяготило безделье. Хотелось выбраться на улицу, погонять мяч по корту, сыграть с Мизуки пару сетов.
Мысли постоянно возвращались к Мизуки. Юта оглядывался на предметы на столе и невольно представлял, как тот их использует. Когда телефон вырубился, это осталось единственным развлечением.
А какая игрушка у Мизуки любимая?
Юта решил, что это большой фаллоимитатор, темно-фиолетовый и с пупырышками. Невозможно было отделаться от образа раскрасневшегося Мизуки, с влажными от пота волосами, сбитым дыханием, и этой штукой в заднице. Юта почти слышал его стоны, почти чувствовал его возбуждение.
Хотя это было совершенно не правильно.
Еще и записка.
Вот сам Юта предпочел бы аккуратное небольшое дилдо или цепочку шариков — было что-то в них такое, привлекательное.
Когда стало совсем скучно, а заточение в подвале и не думало заканчиваться, Юта примерил ушки. Ободок лежал рядом с той самой пробкой, и выглядел совершенно невинно. Юта походил из угла в угол. Скука не развеялась, и было немного страшно и неуютно, а в воображении одна за другой сменялись картинки: Мизуки уже удовлетворил себя тем самым, фиолетовым, вибратором, и теперь предлагал Юте примерить хвостик, ведь это так мило.
Колебался Юта не очень долго. Любопытство и желание выбраться победили.
Он стянул брюки и трусы, оставил их комом на полу, взял хвост, примерился. Пробка неприятно холодила кожу, к тому же, стоя было неудобно ее вставлять. Юта перебрался на постель и заметил спасительный тюбик смазки — расслабился.
Чтобы вставить пробку, пришлось опуститься на четвереньки. Смазка стекала по бедрам, холодила кожу, поза казалось дурацкой, и Юта почти сдался, но вдруг представил, что это с ним делает Мизуки. Ладони вспотели, внизу живота потеплело, и не то чтобы Юта возбудился, но думать о таком Мизуки было приятно.
Пробка вошла с тихим хлюпаньем, Юта поморщился от дискомфорта — и резко выдохнул: под хвостом на пластике обнаружилась кнопка, и несколько секунд Юта думал, как же можно из такой маленькой игрушки сделать вибратор. Потом стало не до отвлеченных мыслей, потому что у него встал.
Юта смотрел на свой член, чувствовал расходящуюся волнами по всему телу вибрацию, и думал о Мизуки, слышал его дыхание и улыбку в голосе. Мизуки, конечно, эта игрушка — особенно в сочетании с ободком — нравится.
Стоя на коленях посреди ненормально большой кровати, Юта закрыл глаза и прикоснулся к себе. Провел рукой по члену, сжал яйца, собрал немного смазки из той, что стекла по внутренней стороне бедер. Снова провел по стволу, надрачивая у основания. Дыхание участилось, вибрация усиливала ощущения, а мех от дурацкого хвоста щекотал кожу.
И еще Мизуки. Мизуки в воображении Юты что-то жарко шептал на ухо, но слов было совершенно не разобрать.
В какой-то момент Юта понял, что сейчас кончит. Наверное, виноват во всем был вибратор, сводящий с ума нервные окончания, но нужно было немедленно остановиться. Не хотелось, чтобы все оборвалось так быстро — на столе лежало еще слишком много предметов, которые, несомненно, тоже нравились Мизуки.
Юта выровнял дыхание, сжал член у основания и постарался думать о мертвых лягушках. С коротким стоном он вынул пробку и улыбнулся — почему-то было весело. Вместе с пробкой на пол отправилась рубашка — в подвале стало очень жарко.
Следующей Юта выбрал игрушку, которую заметил с самого начала. То самое фиолетовое дилдо, сочетающееся с простынями и фантазиями.
На него пришлось вылить так много смазки, что от нее на простынях образовалось мокрое пятно. Юта отодвинулся на другой край постели и постарался принять удобное положение. Он уже давно ни о чем не думал, сосредоточившись на жгущем изнутри возбуждении, затмившем все.
Несмотря на уже использованную игрушку, вводить дилдо было больно и вдруг — стыдно. Юта чувствовал, как горят щеки. Он закрыл глаза, надеясь, что так исчезнет весь мир и его действия тоже. Вот только за закрытыми веками он снова увидел образ Мизуки — такие же красные щеки, плывущий возбужденный взгляд, член стоит, можно даже видеть каплю смазки на головке. Юта как будто услышал его сладостный стон и понял, что дилдо вошло целиком.
Осталось только нажать кнопку вибратора и раствориться в его негромком жужжании.
Вибрация разбежалась по телу искорками наслаждения, Юта застонал в голос, закусил губу — почему-то совершенно сухую – рот наполнился привкусом крови. Мизуки в его мыслях тоже включил вибратор, его тело выгибалось, пальцы скользили по простыням, рука на члене двигалась в размеренном ритме. Дыхание у него такое же неровное, как у самого Юты, который ловил ртом воздух.
Игрушка вдруг перешла на другой режим вибрации — Юта не обратил внимания, как задел кнопку переключения, но теперь не стонать было уже невозможно. С каждым движением дилдо задевало ту самую точку, ощущения слились и все сосредоточились в скручивающем возбуждении. Юта сбился с ритма, несколько раз быстро провел рукой по члену резко, почти до боли, и кончил, изливаясь на простыню.
Он вытащил дилдо, выключил и отбросил куда-то на пол. Без сил упал на простыни, восстанавливая дыхание. Почему-то теперь Мизуки больше не было в его воображении, а через несколько минут стало так стыдно, что Юта с громким стоном отчаяния закрыл лицо руками.
Он не мог бы сказать, сколько так пролежал. Потом в какой-то момент стало холодно, и пришлось отправляться в ванну и отмывать себя, попутно в очередной раз удивляясь предусмотрительности проектировщиков дома Мизуки. Одевшись, Юта осторожно и быстро вымыл использованные игрушки, сложил их на место и накрыл тканью.
Стыд не проходил.
А потом Юта снова улегся на постель и, видимо, заснул, потому что, открыв глаза в следующий раз, обнаружил, что лежит на диване в гостиной Мизуки, а сам хозяин сидит в кресле напротив и невозмутимо пьет чай из французского фарфора.
Наверное, нужно было что-нибудь сказать, только слова не шли. Мизуки не обращал на Юту никакого внимания, как будто ничего необычного не происходило с самого начала. Юта даже подумал, что, может быть, ему все приснилось. Он сел, и резко дернула боль – значит, не приснилось.
Потом они, как ни в чем не бывало, закончили разговор, с которого начался визит Юты, Мизуки поставил чашку на стол и сказал, что все прошло очень хорошо, и Юта может зайти на следующей неделе снова.
Уже на улице Юта оглянулся на окна Мизуки, показалось, что в одном колыхнулась занавеска, а потом, пока не повернул за угол, не отпускало ощущение цепкого взгляда в спину.

***
— Здесь все самое интересное. Части с бездействием я взял на себя смелость вырезать.
— Как это мило с твоей стороны.
— Теперь ты оставишь меня в покое, Фуджи-кун?
— Все зависит от того, как ты разыграешь свои карты дальше. И потом, если мне не понравится это видео, придется снимать еще раз.



Название: Если однажды я решусь
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny, Катриона
Размер: мини, 3120 слов
Пейринг: Зайзен Хикару/Шираиши Кураноске
Категория: слэш
Жанр: романтика, юмор
Рейтинг: R
Краткое содержание: Шираиши всегда был влюблен в Зайзена, но вот на признание смелости у него не хватало
Примечания: по мотивам заявки с кинк-феста
все персонажи совершеннолетние
Предупреждения: постканон, ООС, петтинг в общественном месте


В Зайзена Шираиши влюбился с первого взгляда.
— Это еще в средней школе, что ли? — встрял Кенья.
— В средней, — Шираиши расцвел мечтательной улыбкой. Вспоминал, наверное.
— Восхитительная история, — вздохнул Кохару, хотя история еще не была рассказана.
— Такая верность, — покивал Юджи.
— Так дальше, дальше-то что? — снова влез Кенья.
А дальше выяснилось, что, несмотря на силу привязанности, глубину чувств и постоянство, Шираиши, как это ни странно, отличался скромностью, которая мешала ему в этих самых чувствах признаться. Таким образом, многие годы Зайзен оставался в неведении, Шираиши страдал на расстоянии, и жизнь шла своим чередом.
Расстояние для страданий, впрочем, Шираиши выбирал не очень большое. Так, сначала он выбрал ту же старшую школу, в которую через год поступил Зайзен, а потом оказался в одном с ним университете.
— Это вот чудо, — со знанием дела кивнул Кохару. — Он же мог изменить решение в последнем классе старшей, а ты бы, Курорин, так и куковал здесь на своем биологическом. Не самом лучшем биологическом в префектуре, между прочим.
Шираиши тоже считал, что только чудо заставило Зайзена поступить в ближайший к дому университет. Или же чудом был тот факт, что отделение звукорежиссуры именно здесь было сильнейшим в Осаке.
— Но надо же что-то делать! — Кенья нетерпеливо поерзал на стуле. — Надо что-то делать, а то скоро выпуск, нельзя бросать товарища в беде!
Вступительная церемония для Зайзена состоялась неделю назад, однако для них выпуск действительно был скоро — через три года. Шираиши уже представил, как после блестящего окончания университета Зайзен попадет в международную программу, уедет за границу, и вот тогда случайно встретиться с ним в коридоре будет очень сложно. Это и сейчас-то представлялось задачей непростой — Шираиши еще не пробовал, но все же прикинул, что факультеты находятся так далеко, что только дорога от одного к другому, даже бегом, займет почти весь обеденный перерыв.
— Надо, — Юджи сжал кулаки. — Разработаем план по завоеванию…
— О, это будет просто прекрасно! Волшебная история вечной любви! Настоящая драма! — Кохару достал откуда-то маракасы, встал на стул и запел на испанском. Наверняка песня была о любви.
С минуту все заворожено слушали. Потом на них начали оборачиваться другие посетители университетской столовой, и Юджи пришлось стаскивать Кохару со стула, отбирать маракасы и убеждать, что он его все равно любит.
Но после они действительно разработали план.

***
— Семпаи, вы же в другом корпусе учитесь, — вздохнул Зайзен.
— Разве расстояние преграда для тех чувств, которые испытывает каждый семпай к своему кохаю, особенно с которым встретился впервые после долго разлуки, длиною в год! — выдал Кенья на одном дыхании.
— А я надеялся, в школе это закончилось, — ответил Зайзен.
— Как жестоко, Зайзен-кун! У тебя совсем нет сердца, — Кохару заломил руки и сморщил нос, отчего Юджи сразу бросился его обнимать, завязалась возня, и Зайзен, воспользовавшись моментом, развернулся и пошел прочь.
Шираиши нагнал его в другом конце коридора.
— Извини за это… — он выразительно кивнул в сторону Кохару и Юджи, которых разнимал Кенья. — Мы просто обрадовались, что ты поступил в один с нами университет. Так как насчет якинику? Как-нибудь на досуге.
Зайзен пожал плечами.
— Тогда договорились!
Потом, когда Кохару и Юджи успокоились, Кенья вытер разбитый нос, и все они выбрались из узких коридоров под солнечное небо, довольный Шираиши поделился, что Зайзен согласился на свидание.

***
— Не уверен, что это свидание, — шепотом сказал Кенья. Кохару кивнул с самым серьезным видом, Юджи рядом грустно вздохнул. Они сидели напротив Шираиши и Зайзена, которые были очень заняты: один с энтузиазмом рассказывал о прелестях университетской жизни, второй меланхолично тянул воду через соломинку.
— Курорину нужна наша помощь, — заявил Кохару, стукнув кулаком по ладони. Он что-то прошептал Юджи, и в следующую секунду тот уже лежал на полу и довольно натурально изображал припадок.
— О, Ю-кун, не умирай! Не оставляй меня одного! Как ты можешь покинуть меня в самом расцвете сил?!
Кенья тоже принялся вопить, Шираиши присел рядом с Юджи, а Зайзен наблюдал за ними, прикрыв глаза и зевая. На них начали оборачиваться, подбежал испуганный менеджер — что-то подобное случалось почти каждый раз, когда Юджи и Кохару оказывались на публике. Юджи помогли подняться, и Кенья с Кохару вывели его из ресторана.
— Не переживай, Курорин, мы справимся! — Кохару на прощанье махнул рукой.
— Вы совершенно не изменились, семпаи, — отметил Зайзен, переворачивая мясо на жаровне. В конце концов, платил Шираиши, не пропадать же продукту.

***
После этого случая Кохару, Юджи и Кенья взяли дело в свои руки. Не то чтобы Шираиши их просил, но, очевидно, сам он так и не продвинулся бы к признанию, оставаясь там же, где и в школе.
Только Зайзен оказался не так прост.
Сначала были испробованы простые и классические приемы вроде анонимных подарков в шкафчике (конфеты Зайзен отдавал сокурсницам, игрушки дарил незнакомым детям на улицах, а цветы — преподавателям), записок с приглашениями на свидания (которые всегда выливались в теннисные матчи) и случайных столкновений в коридорах (но Зайзен не зря занимался спортом — ему всегда удавалось увернуться). Уже через месяц Кохару мрачно заявил, что он в тупике.
Тогда дело в свои руки взял Кенья. Он решил сыграть на не менее классическом сценарии «запереть в одной комнате». Для операции, которая оказалась сложной и многоступенчатой, сначала пришлось свести Зайзена и Шираиши в одном помещении, а потом отправить одного в кладовку за шваброй — а второго ему на помощь.
План на самом деле был хорош, вот только Кенья не рассчитал, что в это же самое время в той же кладовке Юджи решил утешить Кохару после многочисленных неудач на поле чужой любви.
Шираиши осторожно прикрыл за собой дверь и погрузился в полную темноту и тишину. Прошел несколько шагов на ощупь, и осознал, что тишина все-таки оказалась не полной, она была пронизана тяжелыми вздохами и хлюпающими звуками неопределенного свойства.
— Ю-кун, — протянул хриплый голос, принадлежавший Кохару.
И в то же мгновение Шираиши почувствовал, как его обхватывают за шею и вовлекают в поцелуй — влажный, неуклюжий, но жаркий и страстный.
Почему-то Шираиши на него ответил, хотя точно знал, что это плохая идея. Правда, поцелуй быстро закончился, его отпустили, и Кохару глухо и сладко простонал, обдавая теплым дыханием.

***
— Стыдно-то как! — Кохару прижал ладони к щекам.
В то время как Шираиши переживал волнительное приключение в кладовке, Зайзен невозмутимо использовал ту самую швабру по назначению. Иными словами, план провалился.
Теперь они снова сидели в университетской столовой и решали, как быть. Шираиши не обращал внимания на печаль Кохару, которую тот старательно выражал, обнимая его за плечи одной рукой, а другой стараясь удержать Юджи на достаточном расстоянии от собственного лица. Шираиши был занят — он думал.
— Есть выход! — провозгласил он, вскидывая руку. Юджи даже бросил попытки добраться до Кохару, а Кенья — остановить его. Все замерли, слушая.
— Лето! Море! Зайзен сказал, что вместе с каким-то семпаем со своего факультета будет подрабатывать летом в пляжном ресторане.
— Это идеально! — воскликнул Кохару, прицельно взмахнув рукой так, что Юджи упал на пол.
— Действительно, похоже на хороший шанс, — закивал Кенья.
— Мы, конечно, будем работать там же? — уточнил Юджи с пола.
— Лучше! — Шираиши встал. — Мы будем работать на пляже помощниками спасателей!

***
Работа спасателями оказалась находкой для Кеньи, который плавал так же быстро, как и делал все остальное. Кроме того, вместе с Шираиши они собрали вокруг себя всех девушек пляжа — Кохару строго наказал улыбаться поменьше, но это не особенно помогало.
— Ты не можешь быть таким ветреным, Курорин! — говорил Кохару.
— Верность — вот в чем сила мужчины, — вторил Юджи.
— А у меня вечером свидание, — улыбался Кенья.
Впрочем, девушек Шираиши почти не замечал. Все свободное время он торчал в ресторане, где работал Зайзен.
— Семпай, шел бы ты делом заниматься, — вздыхал тот, но Шираиши только невозмутимо отвечал, что дело его следить за утопленниками в первой половине дня, и за всеми остальными — во второй.
Зайзен только отмахивался.
— Нужно что-то еще более решительное, чем форма спасателя, — сказал однажды Кохару, наблюдая, как Шираиши одновременно пытается вежливо разговаривать с девушками и следить за Зайзеном на другом конце зала.
— У меня есть отличная идея, — кивнул Кенья. Кохару и Юджи придвинулись ближе.

***
Через несколько дней Зайзен вышел на пляж — у него был выходной. Шираиши дежурил на вышке и наблюдал за океаном, а Кохару и Юджи играли в акул на мелководье, и только Кенью не было видно. Зайзен решил, что это его шанс — и отправился плавать.
Океан обнимал и ласково шептал вокруг; чем дальше Зайзен заплывал, тем тише становились звуки людного пляжа, тем спокойнее дышалось. Вдруг что-то крепко обхватило его за колени и потащило под воду. Зайзен заполошно взмахнул руками, успел глотнуть воздуха и погрузился с головой.
Все происходило очень быстро. Небо и вода смешались, Зайзен отчаянно отбивался, мелькали чьи-то лица и руки, кажется, кого-то он все-таки ударил, попутно наглотался воды, но все-таки выплыл и наконец оказался на мелководье. Здесь его снова подхватили, и отбиваться дальше стало уже неинтересно. Он позволил вытащить себя из воды и уложить на песок.
Кто-то давил на колени, кто-то кричал, но Зайзен слишком устал, чтобы прислушиваться. Вот над ним склонился Шираиши — с совершенно мокрыми волосами и глазами затягивающими, как океан.
— Семпай, вообще-то искусственное дыхание делается без языка, — сказал Зайзен, когда снова получил возможность говорить.
Услышал его только Шираиши.
— И я не тонул.
А вот это услышали уже почти все.

***
— Безнадежно, — вздохнул Кохару.
— План был безупречен! — Кенья так расстроился, что сидел без движения уже пять минут.
— Да, романтическое спасение на воде что может быть лучше? — Юджи тоже вздохнул.
Они синхронно обернулись на Шираиши, который невдалеке разговаривал с какой-то девушкой и безмятежно улыбался.
— Остается только последний, самый страшный вариант, — решил Кохару.
— Какой? — остальные с надеждой подались вперед.
— Похищение! Если Курорин сможет спасти Зайзена из лап грязных…
— По-моему, вот это уже слишком, — сказал Кенья.
— И как-то похоже на историю с утоплением, — осторожно добавил Юджи.
Кохару обиженно насупился, Юджи сразу предложил ему фруктовый коктейль и заслужил прощение. Кенья между тем задумчиво чесал в затылке и пялился в пустоту.
— Мы уже целый месяц просидели на этом пляже, — грустно проговорил он. — Жаль капитана, страдает же. Представляете, что будет дальше?
— Любовь меняет людей, — развел руками Кохару. Юджи преданно закивал.
Они помолчали. Кохару тянул свой коктейль, Юджи разлегся на песке и делал ангела, а Кенья все так же пялился в пустоту и иногда задумчиво кусал губы.
— Кажется, я все-таки придумал, — сказал он наконец. — И если это не подействует, то придется капитану искать новый объект любви.

***
Через несколько дней выяснилось, что лето закончилось. Остался последний вечер, и Зайзен вернется в город — самому Шираиши предстоит отработать еще неделю. Это известие вызвало всеобщее разочарование. Кохару так расстроился, что Юджи пришлось отвести его домой раньше обычного. Кенья еще немного повертелся рядом с Шираиши, а потом тоже исчез.
Некоторое время Шираиши в одиночестве предавался меланхолии, разглядывал отдыхающих и прикидывал по солнцу, сколько времени осталось до заката.
Потом его смена все-таки завершилась, и вот тогда-то Шираиши и заметил Зайзена. Тот лежал на полотенце, подставляя вечерним лучам свое и без того загорелое тело, и, кажется, спал.
На самом деле, после того случая с утоплением Шираиши опасался смотреть Зайзену в глаза. Сорваться так глупо, как вышло — стыдно и обидно. И, конечно, было очень страшно услышать ответ — по крайней мере, Шираиши думал, что все-таки задал вопрос, пусть и не вслух.
Но сейчас сопротивляться не получалось. Ноги сами понесли Шираиши, он остановился рядом с Зайзеном и опустился на колени. Колючий песок, шум океана и людской гомон на фоне — все слилось, когда Зайзен открыл глаза:
— Семпай.
И сел так, что его лицо оказалось напротив лица Шираиши.

***
Близко. Конечно, пляж полупустой, и все заняты своими делами, но все равно — слишком близко. Шираиши напряженно сглотнул, а вот Зайзен, похоже, не испытывал никакого дискомфорта. Его дыхание ощущалось на лице, отчего по коже бежали мурашки и внутри все сводило сладким предвкушением.
В конце концов, Шираиши все еще помнил, как это — целовать Зайзена.
— Ты такой дурак, семпай, это что-то, — улыбнулся Зайзен.
— Остальные говорят, я смешной, — неловко ответил Шираиши.
У Зайзена были теплые яркие глаза, а заходящее солнце отсвечивало на его разноцветных сережках — Шираиши вдруг вспомнил, как ему всегда нравилось представлять, что можно прикоснуться к этим сережкам поцелуем, прижаться губами, поиграть языком. Понравилось бы это, интересно, самому Зайзену?
— Остальные дураки еще хуже, чем ты, — легкий наклон головы и снисходительная усмешка. — Если тебе кто-то нравится, об этом нужно напрямую говорить. Словами.
Шираиши снова сглотнул и попытался вспомнить, на какой планете находится.
— Вот, например, так: ты мне нравишься, — последнее слово Зайзен выдохнул Шираиши в губы.
Кажется, где-то во вселенной взорвалась звезда.
— Может быть, я тебя даже люблю, — теперь дыхание ощущалось на шее. Слишком невинно, чтобы кто-то обратил на это внимание, и слишком желанно, чтобы Шираиши мог игнорировать собственное возбуждение.

***
Сладкая истома растекалась по всему телу, огнем собираясь внизу живота, и было немного от этого неудобно, но тепло дыхания Зайзена обжигало кожу, Шираиши просто не мог пошевелиться, чтобы оборвать контакт. Он слишком долго этого хотел.
— Было интересно, сколько лет тебе понадобится, чтобы сделать шаг, — от этой улыбки сводило зубы, только на секунду стало горько от обиды.
Шираиши стиснул кулаки, но в этот момент Зайзен придвинулся ближе, оттянул ворот футболки и провел пальцем по ключице. Его палец — молния, ударившая с неба, а все тело Шираиши — оголенный нерв.
— Который ты так и не сделал, — закончил Зайзен и вздохнул. Тяжело, тягуче — куда-то в ложбинку между ключиц.
Слишком близко.
Шираиши не понял, как так получилось, но вместе с дыханием с его губ сорвался тихий стон — его подхватил и унес ветер, превратив в шелест волн.
А Зайзен не обратил на него внимания. Он заинтересованно разглядывал рисунок на футболке Шираиши — или тяжело вздымающуюся грудь и выступающие соски? Пальцы его пробежали по плечу и скользнули по спине вниз, к шортам. Шираиши уже не думал ни о чем, взгляд не отрывался от Зайзена, а все желания постыдно сосредоточились в паху. Возбужденный член упирался в тонкую ткань шорт, и, конечно, это было совершенно невозможно скрыть.
Хорошо, что редким отдыхающим не было до них никакого дела.
Следующим испытанием оказался песок. Зайзен просто зачерпнул горсть и аккуратно просыпал тонкой струйкой между колен Шираиши, по самой кромке шорт, задевая внутреннюю сторону бедра, которая вдруг превратилась в сплошную эрогенную зону.
Говорить и дышать в шею он при этом не перестал.
— Правда, я сомневался, — сказал Зайзен. Дыхание опалило мочку уха, Шираиши закусил губу, чтобы не прорвался еще один стон, член болезненно пульсировал, и так хотелось прикоснуться.
Зайзен зачерпнул еще песка, и снова щекочущая дорожка пробежала по бедру.
— А потом решил, что это будет хорошая идея, — он переместился, оказался ровно напротив, носом почти касаясь носа Шираиши. Теперь можно было не сомневаться, в глазах его бушевало пламя. — В конце старшей школы я на тебя все-таки запал.
Шираиши открыл рот, ловя чужое дыхание, теперь они были уже совершенно неприлично близко, но мира вокруг все равно давно уже не существовало. Зайзен положил руку на колено и провел вверх, смахивая песок и срывая рваный вздох и шелестящий стон.

***
— Идем плавать, семпай, — Зайзен вдруг оказался на невыносимо далеком расстоянии, Шираиши чуть не закричал от разочарования. Но позволил взять себя за руку и увести в воду.
Освежающую.
Здесь можно было бороться с возбуждением, и, наверное, именно на это Зайзен и рассчитывал.
Шираиши снова подумал, что нужно было рассердиться. Давно, еще столетие назад на этих самодовольных словах «может быть, я тебя даже люблю». Но они вдвоем плыли в надвигающуюся темноту, за спинами садилось солнце, отчего вода окрасилась в цвет крови, и хотелось думать о чем угодно, кроме слов, которые никак не могли быть правдой.
Только потом Зайзен остановился, снова оказавшись слишком близко, и тогда — поцеловал.
Так Шираиши разучился дышать. Они погрузились под воду с головой, руки Зайзена чувствовались сразу везде, а кислород остался один на двоих, но это было совсем не страшно — тонуть в плену собственной мечты.
— Если ты не выйдешь из ступора, семпай, то придется делать искусственное дыхание по настоящему и уже тебе, — голос Зайзена вернул к реальности.
Шираиши вздохнул рвано и огляделся по сторонам: он все еще в океане, и берег где-то далеко, а руки Зайзена поддерживают, не дают уплыть в манящую глубину.
— Можешь отпустить, — сказал Шираиши. Это были его первые слова после, кажется, вечности молчания, и голос звучал хрипло.
Зайзен немного отодвинулся, а Шираиши с наслаждением снова почувствовал контроль собственного тела над водой, временем и эмоциями.
— А теперь я приглашу тебя на свидание, как полагается, — добавил он.
К счастью, в ответ Зайзен улыбнулся.

***
— Почему только сейчас? — Зайзен будто повторил незаданный Шираиши вопрос.
Они сидели в раменной рядом с отелем, Зайзен закончил свой ужин и теперь тянул лимонад через соломинку. Шираиши молчал, а сам задумчиво пялился в пространство с отсутствующим, но довольным выражением.
— Между прочим, я узнал обо всем только несколько дней назад, — закончил Зайзен. Он снова засунул соломинку в рот, перекатил языком и всосал жидкость с вызывающим звуком. Шираиши глубоко вздохнул.
— Что узнал? — тупо переспросил он.
— Что ты такой скромный, что в любви признаваться не умеешь и сохнешь по мне со средней школы. Между прочим, это каким извращенцем надо быть, чтобы в тринадцать влюбиться в парня?
Шираиши хотел было ответить, что таким же, чтобы парня одним только дыханием почти довести до оргазма на публичном пляже, но решил приберечь эти мысли до другого случая.
— В общем, Кенья-семпай, конечно, тоже тот еще болван, но он хотя бы умеет разговаривать, — Зайзен поднес соломинку к губам и внимательно посмотрел на Шираиши. — Ну а потом мне было интересно наблюдать и ждать твоего следующего шага.
Оказалось, очень сложно отвести взгляд от злосчастной соломинки, и Шираиши даже вздохнул облегченно, когда Зайзен, отложив ее, откинулся на спинку стула и сказал:
— Ты мог бы обидеться. Я бы, наверное, обиделся.
Шираиши пожал плечами. Сейчас ему действительно было обидно, внутри сидела неясная злость — на себя, за нерешительность, на Кенью, за болтливый язык, на Кохару и Юджи, которые совершенно не помогали с самого начала. И на Зайзена, за то, что не довел начатое на пляже до конца.
— Кажется, это не важно, — выдавил наконец он.
— Ты стал удивительно немногословен, семпай, — Зайзен снова улыбнулся, а Шираиши подумал, что если бы сейчас стоял — подогнулись бы колени.
— Ну, так и что насчет свидания? У меня еще целая неделя свободная до конца каникул, только из комнаты, где я жил, завтра выселят, так что у тебя есть шанс пригласить меня к себе.
Шираиши понял, что пора брать дело в свои руки.
— Мы сняли две комнаты, Кенья отправится к Кохару и Юджи, и тогда в моей освободится место.
Зайзен очень серьезно кивнул, и вот тогда, наконец, Шираиши понял, что все теперь будет хорошо.

***
— Конечно, как скажешь, — Кенья улыбался так широко, что казалось, еще немного — и что-то на лице у него сломается. За его спиной Кохару обмахивался веером с провокационной надписью, а Юджи медленно краснел.
— Подождите, — встрял он, видимо, набравшись смелости. — Это мы с Кохару и Кеньей втроем будем?
С минуту стояла тишина. Зайзен в это время начал расчищать себе место в комнате, которая оказалась завалена гравюрными журналами (конечно, они принадлежали Кенье) и фантиками от сладостей (а это было имущество Кохару).
— Разве это так неудобно? К тому же всего лишь на несколько дней, — Шираиши придал голосу столько успокаивающих интонаций, сколько смог найти в своем арсенале.
Кенья же осознал, наконец, что ему грозит, и с ужасом уставился на Юджи — тот держал Кохару под руку и смотрел решительно и строго.
— Действительно, всего несколько дней, — сказал Зайзен. Как-то незаметно он оказался рядом с Шираиши, обнял его за талию и притянул к себе. — Это ведь не будет проблемой, семпаи?
Кенья открыл рот, да так и забыл его закрыть, только кивнул. Кохару вдруг с громким писком повалился на руки Юджи, но Шираиши на это все уже не обращал внимания.
Ему и самому было с чем разбираться.

@темы: fanfiction

---

[wtf-2015] драббл, 2 лвл

Название: Самовыражение
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Размер: драббл, 536 слов
Персонажи: Шираиши Кураноске, Зайзен Хикару, Ошитари Кенья
Категория: джен, преслэш
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Шираиши заботится о своей команде
Примечание: единственная работа, которую я написала на второй левел


Шираиши заботился о своей команде. Во-первых, он считал это своим капитанским долгом. А во-вторых, это вполне отвечало его характеру. К тому же заботы о команде обычно были приятными и сопряженными с изрядной долей веселья.

Правда, не всегда.

— И все же, ты мог бы быть и добрее, — сказал Шираиши. По его подсчетам, эту фразу он произнес уже в пятый раз. Или, может быть, в шестой — он вполне мог сбиться.
Зайзен, не отрываясь от экрана телефона, кивнул, и Шираиши глубоко вздохнул. Где-то внутри начинало шевелиться отчаяние.

— Но ты подумай, — он попытался зайти с другого края. — Ведь как было бы замечательно, если бы вы поладили.

— Мы ладим, — отозвался Зайзен.

Тут было сложно поспорить. На самом деле, конечно, Зайзен ладил со всей командой — просто в своем стиле. Старался держаться подальше, не принимал участия в общих шумных выходках и не поддерживал общие шутки. Но все равно был всегда где-то рядом, и, Шираиши не сомневался, это было лучшим показателем. Но теперь речь шла о кое-чем более существенном, чем просто быть где-то рядом.

— Понимаешь, это ведь чувства. С ними надо быть осторожнее. Вы могли бы, например, поговорить и все решить.

— Я говорил, — кивнул Зайзен. У Шираиши зародилась надежда.

— Кенья-семпай не понимает, что мне это не интересно, — надежда растаяла.

О том, что Кенья влюблен в Зайзена, знал весь лагерь и вся команда, включая самого Зайзена. О том, что эти отношения никак не клеятся, тоже знали все — именно поэтому Шираиши и решил взять дело в свои руки. Ведь согласно его теории Зайзен к Кенье тоже равнодушен не был, просто сам об этом пока еще не догадывался. Ну и когда же, если не теперь, нужно оказывать настоящую дружескую и капитанскую поддержку, думал Шираиши, затевая весь разговор. Который все не складывался.

— Это только потому, что ты не пробовал. Ты должен сходить хотя бы на одно свидание, чтобы точно знать, что тебе не интересно, — с видом знатока заявил Шираиши. Зайзен оторвался от телефона на минуту, взглянул капитану в глаза и проговорил:

— И желания нет пробовать, спасибо.

Шираиши еще раз вздохнул. Он любил свою команду, и, как капитан, должен был защищать ее членов. Но Зайзен в своем упрямстве подошел к той опасной черте, когда даже капитанская защита его спасти уже не могла бы.

— Зайзен, — Шираиши сделал последнюю попытку. — Понимаешь, тут такое дело, что тебе лучше хотя бы попытаться. Ради твоего же блага, — добавил он с нажимом.
Зайзен тоже вздохнул. Отложил телефон, оглядел комнату. Всему разговору свидетелями стали его соседи по двести пятой, но на их лицах в данную минуту читалось удивительное единодушие. Зайзен невольно поежился и спрыгнул с кровати, чтобы подойти к окну. Высунувшись наружу, он громко прокричал в темноту:

— Хорошо! Завтра после утренней разминки!

И снова улегся, уткнувшись в телефон.

Шираиши широко улыбнулся, пожелал всем спокойной ночи и вышел в коридор. Часы показывали два часа ночи и над лагерем U-17, наконец, повисла блаженная тишина.
Вне всяких сомнений Шираиши любил свою команду и заботился обо всех ее членах. Он уступал их привычкам и странностям, уважая их индивидуальность и неповторимую личность. И все же, решил он, если завтра у Кеньи и Зайзена что-то снова не заладится, то губную гармошку Кеньи придется изъять и закопать где-нибудь в лесу. И, наверное, рассказать ему, что есть менее экспрессивные способы выражения своих чувств, чем серенады под окнами посреди ночи. Особенно в теннисном тренировочном лагере.

@темы: fanfiction

---

впрочем

не так уж все и плохо. сильвервинд подогнала пачку новых прекрасных сканов, чтобы не расфлуживаться на стопяцот записей, у нас же тут не тумблер, соберу все в один пост.
Хидэ-сан из Якумо
Массу
Соме-чан и его гарем
Хаку и Эри (Мессия)
супер хиро тайсен гп
Сузуки Хироки 1, 2, 3
вот так. капнула слюной, вроде полегчало XD какая я примитивная!

обзорам

[J]aoi_kaze[/J] собирает ссылки на сканы <a href="http://aoi-kaze.diary.ru/p203429604.htm">с тенимьюшниками</a>

@темы: idols, Masuda Toshiki, kamen rider, moe mood, Kubota Hidetoshi, Messiah Project, Someya Toshiyuki

---

чота я задолбалась.
погода еще идиотская. два дня назад было +15, вчера +2, сегодня -4, да вы охуели, блин. народ чо делать, конечно, не знает, поэтому вчера любовалась на все варианты: от волейбольных шорт на синюшные ноги до пальто на серьезный минус.
ничо не радует, закопаться в нору и сдохнуть, чтобы не вонять.

@темы: личное нытье

---

moving target

читаю настоящий hard-boiled детектив, который в 40х написан, там все так круто, даже слово "негр" есть, а саундтреком на фоне так и слышишь мрачный джаз под женский вокал. ну, в общем, читаю и думаю, что надо-таки собраться и написать риккай-нуар, а то же Санаде пойдет, как родному. Юкимура дамой в беде, конечно, а Янаги другом на подхвате. мягкие шляпы, широкие плащи и скотч со льдом. злодея только надо определить - Мизуки вот стандартно достается, но не все же ему страдать.

@темы: black books, творчество

---

永遠と未来と明日

а кто ходил в выкладки команды Нагасе ради Мабо, тот я XD

@темы: ФБ, TOKIO

---

Seven Days

это не я такой флудер, это жизнь такая! обещаю, последнее на сегодня!
оглянемся, буквально вчера я ругала японский кинобизнес, а сегодня мне дали даты выхода нового БЛ фильма ♥ надо чаще ругаться
"Семь дней",в ролях Хиросе Томоки и Ямада Джеймс Такеши (кто такой ваще Оо). две серии, с 6 июня и 7 июля.
Хиросе Томоки это вообще отлично, потому что он хоть и миновал тенимью, но Маки-чан из него вышел ничуть не хуже, чем у Бабарё, а это уже комплимент.

куча картинок тут

на этом я освобождаю вас от своего утомительного трепа

@темы: idols, world-news