[mini] Слова без времени

[aoi-kaze]

Название: Слова без времени
Автор: aoi_kaze
Бета: j-morny
Персонажи: Хигашияма Нориюки, Тагучи Джунноске
Жанр: драма, мистика
Тип, рейтинг: джен, PG
Объем: около 2600 слов
Саммари: Уставший человек желает лишь прервать свою жизнь, но встречает чудо.
Комментарии: написано по объявленному содержанию грядущего в феврале танцевального шоу Хигашиямы и Тагучи.



Налетел холодный порыв ветра, взъерошил волосы, пробежал по плечам, силясь пробраться под одежду, отпустил и исчез. Сквозь просвет в низких тяжелых тучах блеснуло солнце, но тоже скрылось. Установилась невесомая хрупкая тишина.
Хигашияма как зачарованный смотрел на серое здание, в котором проработал столько лет. Он знал, что идет туда в последний раз, поэтому не обращал теперь внимания на ветер или солнце, а мысли его вяло перебирали возможности: крыша, мост, поезд, веревка. Последний вариант казался наименее привлекательным, а первый манил все больше.
– Извините?
Хигашияма моргнул, пытаясь понять, слышит голос он в своей голове или к нему действительно кто-то обращается. Обернулся: перед ним стоял высокий молодой человек в чем-то светлом. Настолько светлом, что это бросалось в глаза. Но самое главное – улыбка. Молодой человек улыбался так, что у Хигашиямы защемило сердце.
– Да? – он с усилием заставил себя говорить.
– Извините, не подскажете... – молодой человек не закончил фразу. Вместо этого шагнул вперед и протянул руку. На ладони лежал бутон вишневого цвета, маленький и хрупкий, как будто только что упавший с дерева. Розовый цветок в середине января вызвал недоумение.
– Возьмите, – сказал молодой человек.
– Прошу прощения?
– Возьмите. Вы выглядите таким грустным. А этот цветок приносит удачу и поднимает настроение.
Хигашияма взял подарок. Рассматривал бутон долго и внимательно, как будто это имело жизненно важное значение. Не мог оторваться. А когда, наконец, поднял взгляд, увидел улыбку и резко вернулся в реальность.
– Спасибо, но не стоит, – Хигашияма попытался возразить. Молодой человек покачал головой. Он не переставал улыбаться, только в глазах его что-то неуловимо изменилось, как будто нотка сожаления или грусти проскользнула.
– Это вам, вам он нужен, – ответил он и слегка кивнул в знак прощания.
Незнакомец быстро пошел прочь и так быстро затерялся в толпе, что Хигашияма даже не успел ничего сказать. Он как будто сдался, положил бутон в карман пальто и решился сделать шаг навстречу концу своей жизни.

***
Тагучи остановился и оглянулся, но Хигашияма уже скрылся из вида. Тагучи еще долго смотрел ему вслед. Одинокая слеза прокатилась по щеке и упала горячей каплей на асфальт.

***
Все это было обычным делом. Всего лишь еще одна неудавшаяся жизнь. Одиночество как привычка. Отсутствие перспектив и отсутствие желаний. Когда Хигашияму уволили с работы, он увидел в этом знак, которого ждал. Решение прекратить бессмысленную череду дней, вырваться из пустоты в манящую неизвестность.
Он выбрал крышу. Про поезд он тоже думал, но когда уже стоял у самой черты на станции, случайно увидел маленького мальчика рядом. И просто не смог сделать последний шаг. Тогда он выбрал крышу, на которой не будет ничего – ни взглядов, ни голосов.
Вид с крыши открывался прекрасный. Даже Токийская башня виднелась. Хигашияма почему-то не мог вспомнить, как оказался здесь – он стоял на краю и не помнил ничего, что могло бы иметь значение. Бездна под ногами уже готова была принять его в свои объятия, еще один миг, последний вздох, и...
– Погода хорошая, не правда ли? – голос, пришедший со спины, заставил Хигашияму вздрогнуть. Он не удержал равновесия, неуклюже взмахнул руками, зацепился за ограждающую решетку, и упал, и все еще оставаясь по эту сторону крыши. Обернувшись в панике, увидел молодого человека, стоящего неподалеку. И сразу же вспомнил этот щегольский белый костюм и улыбку, пронзающую насквозь. По привычке Хигашияма даже подумал: «Что за пижон», но это была скорее тень, чем действительно мысль.
– Хочешь, покажу кое-что? – Тагучи подошел, присел на корточки и заглянул в глаза, осторожно, но настойчиво. Хигашияма задохнулся, ему вдруг захотелось кричать, но не получился даже хриплый стон.
Тагучи протянул руку, и, повинуясь внутреннему зову, пока еще безымянному, Хигашияма сделал ответный жест. И когда их руки соприкоснулись, мир перестал существовать.

***
Открыв глаза, Хигашияма понял, что уже не сидит, а лежит на спине. В нос ударил соленый запах, шум волн заполнил собой все вокруг, а теплый песок под пальцами приятно хрустел. Хигашияма смотрел в синее небо без единого облачка.
– Нравится? – знакомый голос прозвучал совсем рядом.
– Я умер? – Хигашияма повернул голову и увидел все того же молодого человека в белом.
– Нет, по крайней мере, не совсем.
– Жаль.
– Почему ты так ищешь смерти?
Хигашияма промолчал. Ему было тепло и уютно, после холодной зимней столицы и продуваемой всеми ветрами крыши он с удовольствием лежал теперь на песке под солнцем прямо в пальто. Говорить не хотелось.
– Я только хочу показать тебе кое-что, – сказал Тагучи. – Уделишь мне немного времени? Скажем, один день. А потом мы вернемся на ту крышу, и ты сможешь закончить то, что начал. Согласен?
Хигашияма кивнул.
– Ты не хочешь спросить, кто я? – удивился Тагучи.
– А разве это имеет хоть какое-то значение? – Хигашияма сел и огляделся. Пустынный пляж тянулся на сколько хватало глаз. Ни души вокруг на многие километры – почему-то это Хигашияма знал точно.
– Наверное, я тебя понимаю, – Тагучи перестал улыбаться, взгляд его стал серьезным и сосредоточенным. Хигашияма поежился под этим взглядом, ему вдруг захотелось спрятаться. Но в следующий миг Тагучи снова улыбался как прежде, как будто тучу, закрывшую солнце, унесло ветром.
– Идем, – он протянул руку, и Хигашияма не без опаски оперся на нее, но ничего не произошло – он лишь поднялся на ноги. Стряхнув песок с одежды, выжидающе взглянул на своего спутника.
Потом они просто шли какое-то время по пляжу, медленно, увязая в песке и утирая пот. Солнце припекало, пальто пришлось снять. Хигашияма подумал, что, наверное, они на южных островах, а Тагучи указал вдруг куда-то вперед.
Это были ворота-тори, невысокие, но выполненные по всем правилам. Красная краска облупилась местами, песок присыпал опоры, но под ними было возможно пройти не пригибаясь. Хигашияма даже не успел задуматься, кто здесь их поставил и зачем: Тагучи взял его за руку и провел под аркой.

***
По другую сторону была ночь. В небе сверкали яркие звезды, и Хигашияма привычно нашел знакомые созвездия. Где-то слышался людской смех, и пахло цветами. И снова было жарко.
– Идем! – Тагучи кивнул приглашающе, и Хигашияма последовал за ним по узкой тропинке, освященной теплым светом желтых фонарей.
Скоро они вышли на большую площадь, и Хигашияма безошибочно понял, где оказался. Он бывал здесь однажды, еще в средней школе на экскурсии. Провести Танабату в маленьком городке, единственной достопримечательностью которого были горячие источники – идея странная, но школьникам она понравилась. Тогда, в бесконечно далеком юношестве, Хигашияма радовался этой возможности.
А теперь он как будто снова оказался в том году, когда еще был обычным мальчишкой с мечтами, надеждой и верой, что весь мир принадлежит ему. Он с удовольствием оглядывался: их окружали празднично украшенные лавочки и яркая веселая толпа.
– Смотри, рыбки, – Тагучи тронул Хигашияму за рукав, и Хигашияма увидел аквариум с маленькими золотыми рыбками. Поймаешь – рыбка твоя. Тагучи подмигнул ему и присел рядом с аквариумом.
Рыбки Тагучи не давались. Он порвал уже несколько бумажных сачков на радость старичку-продавцу, но совершенно не преуспел. Хигашияма присел рядом.
– Нужно аккуратнее. Опускаешь, ждешь, когда она сама подплывет, а потом быстро, но легко подаешь наверх.
Он последовал своим инструкциям, и когда рыбка оказалась в сачке, быстро переместил ее в маленькую мисочку.
– Удивительно! – Тагучи даже в ладоши захлопал от восторга, а Хигашияма почему-то почувствовал себя удивительно счастливым. Очень, уже очень давно ему не удавались даже такие маленькие победы.
– Но не можем же мы ее взять? – то ли спросил, то ли напомнил Хигашияма. Старичок, уже опустивший рыбку в специальный пакет возмущенно протянул ее, почти силой впихнув Хигашияме в руки.
– Берите! Вы поймали, вы и берите, а то не честно еще получится. Нет, по заслугам и приз.
А Тагучи уже улыбался рыбке:
– Привет, красавица, тебе у нас понравится.
Хигашияма вздохнул, но подумал, что, наверное, Тагучи сможет позаботиться о рыбке, кем бы он ни был.
– Теперь – такояки! – Тагучи вскинул руку, и Хигашияма не смог сдержать улыбки, слишком уж забавным казался его энтузиазм, берущий силу в молодости.
Такояки Хигашияма всегда любил, а теперь, попробовав, вспомнил, что в детстве они были самыми вкусными.
– А это и есть детство, – кивнул Тагучи, как будто услышав его мысли. – Не буквально, конечно, но все остальное именно такое, как было тогда.
– Откуда ты знаешь?
Тагучи пожал плечами. Отвечать он явно не собирался.
Когда небо осветилось вспышками фейерверка, и толпа вокруг радостно вздохнула, Хигашияма почувствовал восторг – забытое, сладостное чувство. Рядом стоял Тагучи, он хлопал в ладоши и смеялся, и это почему-то уже не казалось странным.
Праздник закончился, люди начали расходиться, Тагучи кивнул и повел Хигашияму куда-то узкой тропинкой с фонарями. И снова впереди оказались тори – низкие, глубокого темно-красного цвета. А когда они ступили под арку, мир снова изменился.

***
Резной лист упал на плечо, Хигашияма с удивлением огляделся. Танабата сменилась осенью, вокруг стояли желто-красные клены, роняя листву на зеркальную гладь воды. Это место он тоже уже видел. В Киото он учился в колледже, и точно знал, что осень делает его самым красивым городом на земле.
– Как мы здесь оказались? – Хигашияма задал вопрос, который должен был прозвучать уже давно. В ответ Тагучи рассмеялся.
– Это сейчас не имеет никакого значения. Идем, посмотрим на карпов.
Пруд с золотыми карпами – величественными, грациозными существами – располагался в глубине, за деревьями. К нему бежал бурный ручей, над которым изящной дугой висел каменный мостик. Хигашияма привычно прошел по нему, Тагучи склонил голову, чтобы не задеть низко опускавшиеся кленовые ветви.
– Там дальше будет храм, – вспомнил Хигашияма. Тагучи кивнул, и в молчании они замерли над прудом ненадолго, прислушиваясь к переливам быстрых струй и шелесту деревьев. Здесь было спокойно – так тихо и спокойно, как могло быть только в месте полного уединения. Здесь можно было дышать в такт дыханию ветра, чувствуя, как умиротворение разливается по венам живительной влагой.
Возле маленького храма один только старый монах подметал листья. В его движениях чувствовался ритм природы.
Подойдя к алтарю, Хигашияма понял, что у него не осталось ни единой монетки, и Тагучи протянул сто иен.
– Но я... – Хигашияма попытался отказаться, понимая, что вряд ли сможет вернуть даже такую мелочь.
Тагучи отрицательно качнул головой, поднес палец к губам, и Хигашияма взял монету.
Он не знал, о чем молить богов. Поэтому просто сложил руки, закрыл глаза и постоял несколько секунд, слушая биение собственного сердца.
– А я молюсь о том, чтобы все было хорошо, – сказал Тагучи, повернув голову. Он не опустил рук, и улыбка его была теперь как будто грустной. Хигашияма сложил руки еще раз и попросил: «Пусть все будет хорошо».
В молчании они прошли обратно, где под большим кленом Хигашияма подобрал горящий огнем лист. И вдруг вспомнил:
– А где же рыбка? Которую я выловил на Танабате.
Тагучи указал вперед, где располагался пруд с карпами. Кивнул, улыбнулся. Хигашияма не стал подходить еще раз, отпустил лист, чтобы он присоединился к своим опавшим братьям, и следом за Тагучи шагнул под арку тори.

***
Холодный порыв ветра бросил в лицо пригоршню снега, сразу же попавшего за воротник. Хигашияма зябко запахнул пальто, засунув руки поглубже в карманы. Оглянулся на Тагучи – тот в своем белом костюме, казалось, совсем не чувствовал холода.
– И где мы теперь? – уже без удивления спросил Хигашияма, оглядывая белые просторы, сквозь снегопад пробивался желто–синий огонь фонарей.
– Снежный фестиваль в Саппоро. Ничего, метель сейчас закончится, и мы все рассмотрим.
И, будто повинуясь его словам, снег стал падать реже, а потом и вовсе прекратился, тучи разбежались, освобождая звездно-синее небо. Хигашияма, затаив дыхание, разглядывал украшенные разноцветными гирляндами улицы, а Тагучи уже тянул его за рукав куда-то вперед, откуда слышалась музыка, людские голоса и смех. Вскоре они вышли на широкий проспект, сияющий ярче, чем днем, заполненный настоящими произведениями ледяного искусства.
– Всегда хотел здесь побывать, но так и не получилось ни разу! – восхищенно проговорил Хигашияма, не зная куда смотреть. Сверкающее великолепие заворожило его.
– Я знаю, – кивнул Тагучи. – Идем, там есть замок с драконом.
Там был не только замок с драконом. Там были волшебные деревья, сверкающие нежнейшими оттенками синего и зеленого. Были снеговики в красных шарфах, водившие хороводы. Были фантастические звери и персонажи, знакомые с детства. В темноте, освещенные яркими огнями, скульптуры выглядели почти живыми. А Хигашияма чувствовал себя счастливым. Возле сцены с большим драконом он обернулся к своему спутнику и счастливо пробормотал: «Спасибо!».
– Теперь надо согреться, – сказал Тагучи, когда Хигашияма добрался только до середины фестиваля. Проспект – площадка праздника – уходил, казалось, куда–то в бесконечность, и Хигашияма точно был уверен, что дальше будет только лучше.
– Но ведь я еще не все посмотрел!
– На тебе осеннее пальто, а здесь самый настоящий снег. Если мы еще немного побродим среди этого ледяного великолепия, потом придется лечить насморк. Тебе нужен насморк? Уверен, что нет.
И Тагучи двинулся куда–то сквозь веселую толпу, а Хигашияме не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. И, вопреки ожиданиям, Тагучи не выбрал ни один из ресторанов, горящих призывно яркими витринами, а прошел по улицам дальше, петляя и плутая, пока, наконец, не нашел обычную традиционную раменную бедного района.
– Поверь, здесь подают лучшую лапшу на всем острове, – шепотом, перегнувшись через стол, поделился он. – Лучшую.
Хигашияма не стал спорить. Здесь он почувствовал, как отчаянно замерз, и был бы рад любой горячей еде. Правда, рамен действительно оказался удивительно вкусным. И они довольно долго сидели там, попивая горячее саке, от чего в головах приятно шумело, а кровь быстрее бежала по жилам, наполняя тело восхитительной истомой.
– Что будет дальше? – спросил Хигашияма, глядя в окно. Снова пошел снег, и в свете фонарей он кружился, как будто играя сам с собой.
– Сегодня самый главный день фестиваля, будет фейерверк. Но мы уже видели фейерверк, так что, думаю, ты не будешь против, если мы улизнем до него?
– Я все равно не понимаю, что происходит, как я могу быть против?
Тагучи удовлетворенно кивнул и улыбнулся. Хигашияма снова подумал, что его спутник улыбается так искренне и светло, что в сердце становится тепло. И улыбнулся в ответ.
Под снегом они прошли совсем немного. Вскоре Хигашияма увидел привычные тори, припорошенные снегом, и шагнул под темную арку.

***
– Мы вернулись? – Хигашияма с удивлением обнаружил себя на улице Токио. Он бывал в этом районе пару раз, довольно далеко от его привычного маршрута, но все равно в том же городе. И сразу холодная тоска привычной тяжестью навалилась на сердце.
– Не совсем. Смотри, – Тагучи развернул Хигашияму, мягко обняв за плечи. И он увидел, что стоит у самого входа в парк. Деревья укрывали маленькие розовые и белые цветы, превратившие кроны в легкие ажурные облака.
– Я и забыл уже, каким красивым бывает цветение вишни, – выдохнул Хигашияма.
Они долго бродили по парку, и Хигашияма не отрывал взгляда от хрупких цветов, воздушной взвесью сияющих под весенним солнцем. Иногда он оглядывался, как будто желая убедиться, что спутник его все еще здесь, все еще рядом с ним. Тогда Тагучи улыбался и слегка качал головой, как будто говорил, что не уйдет, будет рядом всегда.
Потом они присели на скамейку под раскидистой вишней, которая роняла невесомые лепестки на их головы.
– Удивительно, – сказал Хигашияма. – Я забыл столько прекрасных вещей. Забыл, что вишня цветет каждый год, и про фейерверки забыл, про красные листья кленов и даже про горячее саке забыл. И почему-то жил без всего этого. Почему?
– Иногда так случается, – молодой человек обернулся к нему. Он смотрел спокойно, но где-то в уголках глаз пряталась искра – то ли улыбка, то ли слеза.
– А я ведь так и не спросил твоего имени, – Хигашияма не рассчитывал на ответ.
Он протянул руку, пытаясь поймать падающие цветы. Один маленький вишневый цветок спикировал на его ладонь розовым облачком, и Хигашияма аккуратно сжал кулак, прижимая его к груди.
– Идем, – сказал он. – Наверное, теперь уже можно возвращаться.
Тагучи кивнул, и они направились к темнеющим вдали тори.

***
Когда Хигашияма открыл глаза, он понял, что снова стоит на крыше. Холодный ветер бил в грудь, и внизу плескалось людское море. Хигашияма глубоко вздохнул и поспешно отступил от края. Огляделся, но на крыше он был совсем один. Разжал кулак и чуть не закричал от облегчения – на ладони лежал маленький и хрупкий бутон вишневого цвета.
Хигашияма спустился вниз, чтобы никогда больше не подниматься на эту крышу. Только сердце немного ныло, но он верил, что еще встретит удивительного молодого человека с волшебной улыбкой. Встретит уже в последний раз, который на самом деле должен был быть единственным. Но до этой встречи ему еще нужно прожить долгую и счастливую жизнь.