Нет ничего приятнее, чем выдумывать новые миры. Забываешь, до чего непригляден тот, в котором мы живем. У.Э.
Тоже писалось по просьбе.
мое любимое, если честно.
читать дальше
История первая.
Солнце садилось за обрывом. Воздух дрожал в легких туманных каплях, стремительно поднимавшихся над землей. Становилось зябко, и усталый охотник подвинулся ближе к костру. В этот день он прошел много миль в поисках зверя, и теперь знал точно, где сможет его настигнуть. Он позволил себе небольшую передышку, только на несколько часов, чтобы собраться с силами для последнего рывка. Назавтра он должен закончить свой путь и вернуться в племя победителем. Потому что не вернуться он не может. Где-то в тишине за спиной в тумане прошуршали крылья летучей мыши. Охотник передернул плечами. Завтра он добудет себе плащ и станет полноправным членом племени, и сегодня он терпит ночной холод в последний раз – таким мыслям он улыбнулся. Это был почти совсем еще мальчик, хотя и крепкого телосложения, темные волосы спутанными локонами падали на высокий лоб, скрывая блеск упрямых темных глаз. Рядом с охотником лежало копье с бронзовым наконечником и тугой лук с одной стрелой. В руке мальчик крепко сжимал маленькую костяную фигурку пятнистого барса. Сегодня утром он вытащил эту фигурку из мешка шамана – это означало, что животное, шкура которого станет его плащом – пятнистый барс. Шаман усмехнулся, глядя мальчику прямо в глаза. Барс был одним из самых сильных зверей в этих горах, даже взрослые охотники не рисковали нападать на него в одиночку. Мальчик прекрасно понял усмешку, но только поклонился и отошел за оружием. Наверняка, тут было что-то не чисто. Тянул он последним, остальным достались лисы и дикие собаки – дичь простая и известная. Добывая их, ребята не сомневались, что вернуться со шкурой и станут полноправными членами племени. Барс же – это поистине великая добыча. Мальчик гордо вскинул голову и принял оружие из рук отца. Барс – это добыча, достойная будущего вождя. Эти мысли преследовали его весь день, когда под солнцем он пробирался по крутым склонам, все выше и выше, туда, где можно было встретить зверя. В эти горы отец часто водил его, показывал тропы и следы, реки и обрывы. Мальчик твердо знал куда идти и что делать. Еще засветло он уйдет от этого перевала на юг, там подождет немного и добудет свою победу. И притащит шкуру шаману, чтобы больше не видеть на его лице той усмешки. Потому что сын шамана в прошлом году барса не добыл. Мальчик смотрел на пляшущее пламя костра, и думал, что, наверное, будет страшно и, возможно, больно. Что барс, наверное, может его загрызть, и возвращаться не придется. Эти мысли он успешно гнал от себя пока солнце светило над землей. Теперь же, в темноте и тишине, наполненной холодом и шорохами, ему стало вдруг отчего-то грустно и страшно. Он отчетливо чувствовал себя совершенно одиноким и очень маленьким. Особенно ярко это ощущалось здесь – на перевале, практически на краю мира. Плоская площадка обрывалась вниз острыми уступами, и видно отсюда было далеко-далеко – мальчик с восторгом оглядывался окрест, пока садилось солнце. За его спиной вздымался очередной гребень щебня и гранита, но и его покрывала зеленая трава. А самым удивительным и красивым в этом месте были огромные желтые подсолнухи. Сейчас их головы печально поникли в ожидании рассвета. Мальчик решил здесь остановиться, когда увидел подсолнухи – они были прекрасны. В этих цветах ему почудилось доброе предзнаменование окончания охоты. И вот сейчас он спит, тихо посапывая. Сниться мальчику что-то красивое. Во сне много солнца и солнечных цветов. Во сне нет барса, но есть шкура. Во сне отец хлопает сына по плечу и смеется.
За два часа до рассвета мальчик проснулся и ушел. Подсолнухи посмотрели ему в след и тяжело вздохнули. Возвращения его они не дождались. Но, возможно, мальчик просто нашел другой путь с гор вниз?
История вторая.
- Давай, здесь и остановимся, смотри, как красиво! – сказал молодой человек своей спутнице. Девушка, крепко державшаяся за его руку, согласно закивала, глядя на открывшийся с обрыва вид. Над лесом и рекой, протекавшей внизу, висело вечернее солнце, темно-красное и теплое. Внизу расстилалась долина, которую они покинули утром – подъем оказался гораздо более трудным, чем думалось по началу. Достигнув гребня перевала, молодые люди смотрели на пройденный путь и улыбались.
- Вот там, - молодой человек указал рукой на северо-восток, - там будет наш дом. За этим перевалом, спускаясь вниз, мы встретим еще много красивых мест, но они все не сравняться с домом, веришь?
Девушка опять закивала головой соглашаясь. Ей не хотелось говорить, она только крепче прижалась к плечу своего спутника. Он потрепал ее по щеке и, высвободившись из ее рук, занялся устройством ночлега. Вдвоем они насобирали хвороста для костра, поужинали сушеным мясом, запивая его разбавленным вином.
- Эти подсолнухи будто наблюдают за нами. – Сказал молодой человек, указав себе за спину. Девушка давно уже приметила красивые ярко-желтые цветы, следовавшие за солнцем.
- Да, наблюдают. И желают нам удачи, видишь, как они кивают головами?
- Они прощаются с солнцем. И мне кажется, что им печально. Они так смотрят, будто знают все-все, и самим им совсем не радостно от такого знания.
Девушка задумалась об этих словах. На какой-то миг ее красивое лицо затуманилось, а на лбу пролегла милая морщинка. Молодой человек смотрел на нее с нежностью.
- Ты думаешь о будущем?
- Нет, о прошлом. Я вспоминаю отца. Думаю, как было бы хорошо, если бы он был с нами. И брат тоже.
- Не надо думать с грустью о героях, что стоят великих песен.
- Я бы хотела, чтобы они тоже смотрели на закат на этом перевале и слушали шорох подсолнухов. Они так хотели видеть меня счастливой, а теперь они меня не видят совсем.
- Я знаю, они были бы рады знать, что мы с тобой здесь, на пути домой. Они сделали все, чтобы мы могли проделать этот путь.
- Да, я знаю. Но мне все равно грустно.
Молодой человек смотрел на свою спутницу, на ее тонкий профиль на фоне неба и желтизны цветов. Где-то пролетела птица, пронзительным криком пронизывая небо, где-то внизу прокрался зверь, в поисках добычи. Далеко отсюда, на равнине, возвышались свежие могильные холмы, а погребальные молитвы еще звенели в воздухе. Мертвенно-бледная тень войны раскинула крылья над плодородным и мирным краем, а редкие беглецы стремились на север, где надеялись избежать гибели и найти новый дом. Молодой человек знал об этом пути в горах от своего деда, знал, что это тайная тропа, последняя надежда для отчаявшихся. Он был готов стоять за свою землю, и лечь в нее мертвым, но он смотрел на этот тонкий профиль на фоне желтых цветов. Цветы покачивали головами под слабым ветром, а солнце скрывалось за горизонтом. Время текло медленно, воспоминания поднимались над травой размытыми очертаниями.
- Мы устали сегодня, а завтра еще много предстоит пройти. Давай спать. – Сказал молодой человек, и девушка с ним согласилась.
На утро подсолнухи проводили грустными желтыми взглядами двоих, что искали мира и счастья на горных тропах. А через несколько месяцев, на этой же площадке на перевале остановился на ночлег отряд вооруженных людей. Они говорили громко и грубо, и из их слов было понятно, что они идут по следу дочери старого князя и ее мужа. Приказ нового правителя был прост и понятен – она не должна попытаться вернуться. Воины смеялись, располагаясь на ночлег, красота этого места не трогала их, а в их темных глазах подсолнухи прочитали смерть.
История третья.
На перевал медленно взбирался осел, нагруженный увесистыми цветными тюками. За ним бодро шагал человек с веселым хитрым лицом. Он окинул взглядом широкую и почти ровную площадку и решил, что это самое подходящее место для ночлега. Он расседлал осла, отпустив того пожевать красивой зеленой травы в округе, а сам развел небольшой костер, на котором приготовил себе скромный ужин. Одежда человека отличалась потрепанностью и была много раз заштопана, но это видимо никак его не смущало. Сам же путник отличался веселым нравом, так что скоро, трудясь над костром, он принялся напевать незатейливую песенку.
- А ведь какие красивые места. – Сказал он сам себе, оглядываясь по сторонам. – Какие живописные камни и цветы. С этого обрыва такой вид, что хоть оставайся и гляди до смерти самой. Эй, осел, что скажешь, тебе здесь нравиться?
Осел ничего не ответил, только вяло повел ушами и глянул в сторону хозяина. Но хозяин истолковал этот взгляд по-своему.
- Тебе тоже нравиться? Я так и думал. Я специально выбрал этот путь, хотя старик и говорил, что здесь бывает трудно пройти. А что трудного-то? Погода хорошая, вон какое красивое солнце садиться над обрывом. Жаль, это местечко далековато от основных путей, а то я бы тут поселился. Эй, осел, что скажешь?
Осел на это раз поднял голову и наградил хозяина более долгим взглядом.
- А что, мы бы с тобой построили тут домишко, на перевале-то. И путников встречали, слушали бы истории. Знаешь, осел, путники такие интересные истории рассказывают. Вот один, например, был где-то за морем, так там, говорит, у людей по три руки и одна нога, представляешь? А еще, говорит, там животные такие, каких у нас не бывает – огнем дышат и в огне живут. А птицы там перья имеют из чистого золота, так и блестят в небе птички. Представляешь, осел, а? Мы бы с тобой таких историй понаслушались.
Осел не обратил внимания на последнее высказывание, он добрался до места, где росли красивые желтые подсолнухи.
- Эй, ты подсолнухи не ешь, они не вкусные, говорят тебе: не ешь! Сам же потом жаловаться будешь, что плохо тебе. А все твое упрямство. Правильно, отходи оттуда, отходи. Вот слушай лучше, мы с тобой построили бы тут домик, а цветы эти как раз вокруг росли бы, знаешь, как красиво получилось бы. И каждый вечер смотрели бы на этот закат. А красиво-то как. Как будто солнце в красное море садится, видишь, облака – как море. А солнце желтое-желтое, как и цветы эти. Гляди, цветы прямо на солнце смотрят, и их не слепит ничуть, они так и живут – на солнце смотрят всегда. А знаешь, осел, что цветы эти самые добрые цветы из всех, и самые мудрые. Это оттого, что они на солнце смотрят и с солнцем разговаривают. А солнце им все рассказывает, что видит, а оно же больше всех видит. Вот и мы с тобой, сидели бы тут, слушали их разговоры, и ничего нам больше не надо было бы. А, осел, как считаешь?
Осел уже отошел от подсолнухов и увлекся более приятной травой рядом с ними, но на слова хозяина повернул голову и покивал ушами, будто соглашаясь.
- И, знаешь, сколько бы мы услышали всего. И от людей и от цветов и от солнца. И потом мы стали бы самыми мудрыми, и не надо было бы нам больше слушать, а слушали бы нас. И не скитались бы мы с тобой по этим горным тропам, а сидели бы на месте, и к нам приходили бы люди. И забыли бы мы с тобой про ремесло наше, и про дороги. Мы, конечно, много повидали, но узнали мало. А так, сиднем сидючи, да слушаючи, мы бы и померли тихо да мирно, и никто не хотел бы нас на веревке вздернуть или на кол насадить. А, осел, как думаешь?
Осел не ответил, он уже спал. Человек вздохнул печально и последовал его примеру. Утром ушла эта пара за перевал куда-то к своим странным проблемам. Подсолнухи долго вздыхали им вслед и желали удачи. Подсолнухам человек и его осел очень понравились.
История четвертая.
Рыцарь расположился на ночлег совсем рядом с подсолнухами. Эти цветы напоминали ему о той, что осталась где-то совсем далеко. Рыцарь устало сбросил на траву щит и седло, аккуратно примостил рядом меч и растянулся на траве, глядя в небо. Прямо над собой он видел желтые цветы, следившие то ли за закатом, то ли за ним. Рыцарь смотрел на облака, проплывавшие над цветами, птиц, ветер и старался не думать о завтрашнем дне и дне вчерашнем.
Одет рыцарь был в простую и удобную дорожную одежду, но добротную, из чего можно было сделать вывод, что рыцарь был богат. Доспех его и оружие – прекрасно сработанные – сильно запылились, а конь, горделивое животное, очень устал. Подсолнухи решили, что рыцарь прибыл из далеких краев и путь проделал не близкий.
Рыцарь прикрыл глаза и перед его внутренним взором предстали картины прошлого и домашнего уюта. На берегу океана, в окружении возделанных полей, возвышался величественный замок. Рыцарь видел себя и прекрасную даму, гуляющими рука об руку в тенистом саду, среди цветущих деревьев. Текла неспешная беседа, и рыцарь замирал от нежных звуков голоса своей спутницы. Дама смотрела рыцарю прямо в глаза и сердца их бились в одном великом ритме. Потом взгляд рыцаря сместился в более позднее время, и он увидел свою даму, сидящей у резного камина с младенцем на руках. Ребенок тихо спал, и дама смотрела на него с нежностью и обожанием. Рыцарь сидел рядом и чувствовал, что готов на все, лишь бы это краткий миг счастья продлился еще на вечность. Дама улыбалась рыцарю и что-то шептала ему одними губами, и он понимал ее слова, хоть и не слышал их, ведь давно уже им обоим слова были не нужны. Рыцарь вспоминал, как в прекрасном замке на берегу моря шумели пиры и пелись песни. Гости со всех концов мира спешили к этим грозным стенам с радостными приветами, и никто не осмеливался прийти сюда с обнаженным оружием. Рыцарь вспоминал своего доброго друга, вспоминал, как они вместе гнали неверных, как проливали кровь за Бога и короля, плечом к плечу, спина к спине. Вспоминал, как острый и меткий меч друга спасал его жизнь, а острое и меткое слово спасало его честь. И вспомнился рыцарю вечер, когда прибыл королевский посланник. Письмо, приказывающее немедленно отправиться в путь в далекие и неизведанные земли, столь странно письмо, бессмысленный приказ. Но рыцарь служил королю и исполнял любые приказы. А теперь, когда столько земель оставлено за спиной, когда путь длится уже многие дни и, наверное, месяцы, теперь рыцарь начал сомневаться. Ведь говорил друг, когда рыцарь уходил, говорил, что это чистое безумие – бросаться очертя голову в такую авантюру. И друг был прав, а речь его была продиктована сердечным беспокойством. Но рыцарь не послушал. Рыцарь исполнял приказ короля. И даже дама, державшая за руку полуторагодовалого сына, не смогла остановить рыцаря. Он лишь поцеловал ее на прощание и исчез за горизонтом. Много-много дней провел он в седле, делая лишь краткие остановки для сна, а мысли все возвращались к тому вечеру и тому письму. И здесь, на краю мира, под заходящими лучами солнца, под желтыми головами подсолнухов рыцарь, уже почти отчаявшись, искал ответ на свои вопросы. Сердце говорило ему, что необходимо уже возвращаться, сердце говорило ему, что замку у моря грозит беда. Рыцарь забылся тревожным сном и видел горящий морской берег и кровь. Проснулся он в утренней росе, а над головой все шелестели подсолнухи. Они твердили о возвращении, твердили об этом всю ночь, а теперь их шепот стал почти различимым. И рыцарь решился. Он оседлал коня, подпоясал меч, подобрал свой щит и приготовился к обратному пути. Он внимательно смотрел на подсолнухи, стоя у края обрыва. Он даже хотел сказать им что-то на прощанье, но сдержался. Только махнул рукой. И исчез.
Подсолнухи качали головами и спорили, успеет рыцарь или нет. А потом ветер донес до них известие, что рыцарь вернулся во время и вместе со своим другом сумел защитить замок у моря. Подсолнухи обрадовались.
История пятая.
На удобной площадке на перевале расположился на ночевку вооруженный отряд. Составляли его, в основном, молодые люди, совсем еще юноши, с горящими верой глазами. Они развели костер, и теперь ели что-то напоминающее кашу. Свое страшное оружие они не выпускали из рук, несмотря на то, что это было довольно неудобно. Но приказ командира прост: «С оружием будете даже спать, пока не выберемся из этой дыры». После ужина они улеглись спать, остался лишь часовой. Молодой человек уселся у самого края обрыва с винтовкой на коленях. Он смотрел на расстилавшуюся внизу темную землю, на догоравший огненный закат, и тихо улыбался своим мыслям. Вскоре, правда, к нему присоединился еще один парень.
- Что-то не спиться. – Объяснил он и уселся рядом.
- Красиво, да? – спросил первый, глядя в небо, которое теперь было совсем темным, только все в белых пятнах. Как будто кто-то набрызгал на темный лист бумаги белой краски.
- Звезды? Да. С этой глупой войной забываешь даже, что они есть.
- Ага. Я на звезды не смотрел с той поры, как мобилизовался.
- Ничего, скоро эту шушеру придавим и заживем. Говорят, на севере их совсем не осталось – всех перебили. У нас тут, в горах, сложнее, они тропы знают, уходят быстро. Но мы их раздавим, точно тебе говорю. Я вот уже думаю, что буду делать, когда домой вернусь.
- И что же?
- Ну, во-первых, женюсь. Была одна дивчина, пригожая такая, так теперь она не отвертится. И заживем мы с ней на славу. Сладим дом, скотину заведем. И главное, я вот что тут подумал, посадим подсолнухи.
- Это почему это?
- А ты глянь, у нас за спиной, вот там, видишь? Ну, сейчас темно, не разглядеть, а вот с утра обрати внимания – красиво. Цветы эти, они же добрые очень, они вот тут растут на перевале, так, будто никакой войны и нет совсем. И вообще, здесь, над обрывом, тихо так, будто и не стреляют нигде. Чувствуешь?
- Да. Я тоже об этом как раз думал, сидя у края. Смотрел на мир внизу и думал, что война – это такой сон страшный, а на самом деле ее нет.
- Вот, то-то и оно. Это все подсолнухи. Это ведь самые мирные цветы, какие есть. Поэтому у моего дома обязательно будут расти подсолнухи. В знак того, что войны больше не будет. Вот с этой закончим, и шабаш.
- А ты верно придумал. Я тоже подсолнухи выращу. Только я ведь из города, где их мне сажать?
- Да хоть во дворе. Они ж неприхотливые. Ты только посади так, чтобы они солнце все время видели. Подсолнухам бед солнца нельзя совсем, они от этого и умереть могут.
Так два молодых солдата сидели у края обрыва и рассуждали о конце войны и мире, который будет вечным. Два солдата, видевшие уже достаточно смерти, чтобы понимать, что жизнь – это очень хорошая штука. Их сменил другой часовой, и они уснули. А на утро отряд ушел куда-то дальше в горы. Солдаты почти без разговоров проверили свои винтовки и скрылись из виду.
Подсолнухи долго шелестели им в след. А потом отряд вернулся. И снова остановился на ночлег на обрыве у подсолнухов. И снова два солдата сидели, смотрели на звезды и говорили о мире. Только теперь голоса их были более уверенными, теперь они говорили о мире, как о свершившемся факте. Теперь они шли домой. И войны уже больше не было. И подсолнухи прошелестели им ласковые прощальные напутствия. Подсолнухи знали, что эти солдаты их услышали и поняли.
История шестая.
- Ну что, вам тут нравиться? – спросил старый инструктор.
Группа разношерстных туристов загалдела в ответ что-то согласное, и старый инструктор удовлетворенно качнул головой:
- Тогда здесь и заночуем, а завтра пойдем дальше.
Вскоре на небольшой площадке раскинулось несколько палаток, задымил костры. Веселые голоса громко обсуждали пройденный путь, шутили и смеялись, делились впечатлениями и наблюдениями. На землю опускался вечер, солнце клонилось к горизонту. Желтые подсолнухи, разросшиеся на неплодородной горной почве, внимательно следили за его последними лучами и слушали людскую болтовню. Потом кто-то достал гитару и запел песню. Песня была красива и, конечно, про горы. Сильный мужской голос призывал бросить скучные дела и отправиться на край света дышать настоящим воздухом. Подсолнухи слушали песню и согласно кивали головами. На их взгляд – горы были самым лучшим местом на всей земле. Потом песня закончилась, и послышались голоса, призывающие старого инструктора рассказать историю про горы.
- Историю… Оглядитесь вокруг – ничего особенного, правда? Просто удобная площадка на перевале. А вот там подсолнухи. Эти цветы росли здесь всегда. Старики из селения внизу утверждают, что эта площадка охраняется духами гор, а цветы священны. Может это и так. И не смотрите на меня с таким укором. Я вырос в этих горах и знаю их как свои пять пальцев. Здесь встречаются и смертельно опасные обрывы, и ледяные реки без бродов, и крутые тропы. Горы вообще нельзя назвать местом спокойным. А вот эта площадка – будто из другого мира кусок. Здесь когда спишь, можно не оставлять часового и не опасаться диких животных, здесь никогда не идут те ливни, которые приносят столько неприятностей наверху. Можно с уверенностью сказать, что это своеобразный оазис, вполне возможно, охраняемый духами. А закат вы видели? Самый красивый закат на все горы. Помните, как долго и трудно мы сюда поднимались? И потом, как награда – этот тихий уголок. Да и вы, спрашивая меня об истории про горы, почувствовали, что здесь не все так просто, как кажется на первый взгляд. Здесь каждый камешек, каждая травинка проникнуты духом настоящего покоя.
Люди слушали рассказ. Кто-то прятал ироничную улыбку, кто-то смотрел с явным скептицизмом. Но когда старый инструктор замолчал, и восстановилась тишина, все почувствовали, что определенная доля правды в его словах есть. Потому что небольшая площадка над красивым скалистым обрывом, обрамленная желтыми подсолнухами, наполняла сердца чувством маленькой тайны настоящего успокоения.
Дольше всех не ложился старый инструктор. Он сидел под подсолнухами и слушал их шепот. Подсолнухи рассказывали о том, что видели сами, о том, что узнали от земли и камней, о том, что услышали от ветра и птиц. Инструктор улыбался, когда слышал что-то забавное и хмурился, когда слышал что-то страшное. Все, что рассказывали подсолнухи, произошло давно-давно и герои этих историй уже покинули землю и стали травой. Подсолнухи говорили, что в земле, воде и ветре чувствуют частицу тех, кого когда-то видели. Люди, приходившие в горы и покидавшие их, люди, мечтавшие о горах и никогда не увидевшие их – все они, покинув мир, стали его частью.
В какой-то момент старый инструктор почувствовал, что плачет. Он знал, что и сам скоро вернется к этим цветам навсегда, а они лишь качали головами и говорили, что будут ждать его. Эти слова принесенные ветром, успокоили человека, уставшего от одиночества и страха.
- Говорите, они все вернулись к вам? И остались здесь, на краю мира? Тогда я буду ждать своего конца с радостью. Спасибо вам, цветы, я и не знал, что умирать – так просто. Теперь я ничего не боюсь.
Наутро лагерь собрался и ушел дальше. Цветы проводили его долгими взглядами.
Старый инструктор очень скоро вернулся к ним и остался навсегда.
18.08.2007 г.
мое любимое, если честно.
читать дальше
История первая.
Солнце садилось за обрывом. Воздух дрожал в легких туманных каплях, стремительно поднимавшихся над землей. Становилось зябко, и усталый охотник подвинулся ближе к костру. В этот день он прошел много миль в поисках зверя, и теперь знал точно, где сможет его настигнуть. Он позволил себе небольшую передышку, только на несколько часов, чтобы собраться с силами для последнего рывка. Назавтра он должен закончить свой путь и вернуться в племя победителем. Потому что не вернуться он не может. Где-то в тишине за спиной в тумане прошуршали крылья летучей мыши. Охотник передернул плечами. Завтра он добудет себе плащ и станет полноправным членом племени, и сегодня он терпит ночной холод в последний раз – таким мыслям он улыбнулся. Это был почти совсем еще мальчик, хотя и крепкого телосложения, темные волосы спутанными локонами падали на высокий лоб, скрывая блеск упрямых темных глаз. Рядом с охотником лежало копье с бронзовым наконечником и тугой лук с одной стрелой. В руке мальчик крепко сжимал маленькую костяную фигурку пятнистого барса. Сегодня утром он вытащил эту фигурку из мешка шамана – это означало, что животное, шкура которого станет его плащом – пятнистый барс. Шаман усмехнулся, глядя мальчику прямо в глаза. Барс был одним из самых сильных зверей в этих горах, даже взрослые охотники не рисковали нападать на него в одиночку. Мальчик прекрасно понял усмешку, но только поклонился и отошел за оружием. Наверняка, тут было что-то не чисто. Тянул он последним, остальным достались лисы и дикие собаки – дичь простая и известная. Добывая их, ребята не сомневались, что вернуться со шкурой и станут полноправными членами племени. Барс же – это поистине великая добыча. Мальчик гордо вскинул голову и принял оружие из рук отца. Барс – это добыча, достойная будущего вождя. Эти мысли преследовали его весь день, когда под солнцем он пробирался по крутым склонам, все выше и выше, туда, где можно было встретить зверя. В эти горы отец часто водил его, показывал тропы и следы, реки и обрывы. Мальчик твердо знал куда идти и что делать. Еще засветло он уйдет от этого перевала на юг, там подождет немного и добудет свою победу. И притащит шкуру шаману, чтобы больше не видеть на его лице той усмешки. Потому что сын шамана в прошлом году барса не добыл. Мальчик смотрел на пляшущее пламя костра, и думал, что, наверное, будет страшно и, возможно, больно. Что барс, наверное, может его загрызть, и возвращаться не придется. Эти мысли он успешно гнал от себя пока солнце светило над землей. Теперь же, в темноте и тишине, наполненной холодом и шорохами, ему стало вдруг отчего-то грустно и страшно. Он отчетливо чувствовал себя совершенно одиноким и очень маленьким. Особенно ярко это ощущалось здесь – на перевале, практически на краю мира. Плоская площадка обрывалась вниз острыми уступами, и видно отсюда было далеко-далеко – мальчик с восторгом оглядывался окрест, пока садилось солнце. За его спиной вздымался очередной гребень щебня и гранита, но и его покрывала зеленая трава. А самым удивительным и красивым в этом месте были огромные желтые подсолнухи. Сейчас их головы печально поникли в ожидании рассвета. Мальчик решил здесь остановиться, когда увидел подсолнухи – они были прекрасны. В этих цветах ему почудилось доброе предзнаменование окончания охоты. И вот сейчас он спит, тихо посапывая. Сниться мальчику что-то красивое. Во сне много солнца и солнечных цветов. Во сне нет барса, но есть шкура. Во сне отец хлопает сына по плечу и смеется.
За два часа до рассвета мальчик проснулся и ушел. Подсолнухи посмотрели ему в след и тяжело вздохнули. Возвращения его они не дождались. Но, возможно, мальчик просто нашел другой путь с гор вниз?
История вторая.
- Давай, здесь и остановимся, смотри, как красиво! – сказал молодой человек своей спутнице. Девушка, крепко державшаяся за его руку, согласно закивала, глядя на открывшийся с обрыва вид. Над лесом и рекой, протекавшей внизу, висело вечернее солнце, темно-красное и теплое. Внизу расстилалась долина, которую они покинули утром – подъем оказался гораздо более трудным, чем думалось по началу. Достигнув гребня перевала, молодые люди смотрели на пройденный путь и улыбались.
- Вот там, - молодой человек указал рукой на северо-восток, - там будет наш дом. За этим перевалом, спускаясь вниз, мы встретим еще много красивых мест, но они все не сравняться с домом, веришь?
Девушка опять закивала головой соглашаясь. Ей не хотелось говорить, она только крепче прижалась к плечу своего спутника. Он потрепал ее по щеке и, высвободившись из ее рук, занялся устройством ночлега. Вдвоем они насобирали хвороста для костра, поужинали сушеным мясом, запивая его разбавленным вином.
- Эти подсолнухи будто наблюдают за нами. – Сказал молодой человек, указав себе за спину. Девушка давно уже приметила красивые ярко-желтые цветы, следовавшие за солнцем.
- Да, наблюдают. И желают нам удачи, видишь, как они кивают головами?
- Они прощаются с солнцем. И мне кажется, что им печально. Они так смотрят, будто знают все-все, и самим им совсем не радостно от такого знания.
Девушка задумалась об этих словах. На какой-то миг ее красивое лицо затуманилось, а на лбу пролегла милая морщинка. Молодой человек смотрел на нее с нежностью.
- Ты думаешь о будущем?
- Нет, о прошлом. Я вспоминаю отца. Думаю, как было бы хорошо, если бы он был с нами. И брат тоже.
- Не надо думать с грустью о героях, что стоят великих песен.
- Я бы хотела, чтобы они тоже смотрели на закат на этом перевале и слушали шорох подсолнухов. Они так хотели видеть меня счастливой, а теперь они меня не видят совсем.
- Я знаю, они были бы рады знать, что мы с тобой здесь, на пути домой. Они сделали все, чтобы мы могли проделать этот путь.
- Да, я знаю. Но мне все равно грустно.
Молодой человек смотрел на свою спутницу, на ее тонкий профиль на фоне неба и желтизны цветов. Где-то пролетела птица, пронзительным криком пронизывая небо, где-то внизу прокрался зверь, в поисках добычи. Далеко отсюда, на равнине, возвышались свежие могильные холмы, а погребальные молитвы еще звенели в воздухе. Мертвенно-бледная тень войны раскинула крылья над плодородным и мирным краем, а редкие беглецы стремились на север, где надеялись избежать гибели и найти новый дом. Молодой человек знал об этом пути в горах от своего деда, знал, что это тайная тропа, последняя надежда для отчаявшихся. Он был готов стоять за свою землю, и лечь в нее мертвым, но он смотрел на этот тонкий профиль на фоне желтых цветов. Цветы покачивали головами под слабым ветром, а солнце скрывалось за горизонтом. Время текло медленно, воспоминания поднимались над травой размытыми очертаниями.
- Мы устали сегодня, а завтра еще много предстоит пройти. Давай спать. – Сказал молодой человек, и девушка с ним согласилась.
На утро подсолнухи проводили грустными желтыми взглядами двоих, что искали мира и счастья на горных тропах. А через несколько месяцев, на этой же площадке на перевале остановился на ночлег отряд вооруженных людей. Они говорили громко и грубо, и из их слов было понятно, что они идут по следу дочери старого князя и ее мужа. Приказ нового правителя был прост и понятен – она не должна попытаться вернуться. Воины смеялись, располагаясь на ночлег, красота этого места не трогала их, а в их темных глазах подсолнухи прочитали смерть.
История третья.
На перевал медленно взбирался осел, нагруженный увесистыми цветными тюками. За ним бодро шагал человек с веселым хитрым лицом. Он окинул взглядом широкую и почти ровную площадку и решил, что это самое подходящее место для ночлега. Он расседлал осла, отпустив того пожевать красивой зеленой травы в округе, а сам развел небольшой костер, на котором приготовил себе скромный ужин. Одежда человека отличалась потрепанностью и была много раз заштопана, но это видимо никак его не смущало. Сам же путник отличался веселым нравом, так что скоро, трудясь над костром, он принялся напевать незатейливую песенку.
- А ведь какие красивые места. – Сказал он сам себе, оглядываясь по сторонам. – Какие живописные камни и цветы. С этого обрыва такой вид, что хоть оставайся и гляди до смерти самой. Эй, осел, что скажешь, тебе здесь нравиться?
Осел ничего не ответил, только вяло повел ушами и глянул в сторону хозяина. Но хозяин истолковал этот взгляд по-своему.
- Тебе тоже нравиться? Я так и думал. Я специально выбрал этот путь, хотя старик и говорил, что здесь бывает трудно пройти. А что трудного-то? Погода хорошая, вон какое красивое солнце садиться над обрывом. Жаль, это местечко далековато от основных путей, а то я бы тут поселился. Эй, осел, что скажешь?
Осел на это раз поднял голову и наградил хозяина более долгим взглядом.
- А что, мы бы с тобой построили тут домишко, на перевале-то. И путников встречали, слушали бы истории. Знаешь, осел, путники такие интересные истории рассказывают. Вот один, например, был где-то за морем, так там, говорит, у людей по три руки и одна нога, представляешь? А еще, говорит, там животные такие, каких у нас не бывает – огнем дышат и в огне живут. А птицы там перья имеют из чистого золота, так и блестят в небе птички. Представляешь, осел, а? Мы бы с тобой таких историй понаслушались.
Осел не обратил внимания на последнее высказывание, он добрался до места, где росли красивые желтые подсолнухи.
- Эй, ты подсолнухи не ешь, они не вкусные, говорят тебе: не ешь! Сам же потом жаловаться будешь, что плохо тебе. А все твое упрямство. Правильно, отходи оттуда, отходи. Вот слушай лучше, мы с тобой построили бы тут домик, а цветы эти как раз вокруг росли бы, знаешь, как красиво получилось бы. И каждый вечер смотрели бы на этот закат. А красиво-то как. Как будто солнце в красное море садится, видишь, облака – как море. А солнце желтое-желтое, как и цветы эти. Гляди, цветы прямо на солнце смотрят, и их не слепит ничуть, они так и живут – на солнце смотрят всегда. А знаешь, осел, что цветы эти самые добрые цветы из всех, и самые мудрые. Это оттого, что они на солнце смотрят и с солнцем разговаривают. А солнце им все рассказывает, что видит, а оно же больше всех видит. Вот и мы с тобой, сидели бы тут, слушали их разговоры, и ничего нам больше не надо было бы. А, осел, как считаешь?
Осел уже отошел от подсолнухов и увлекся более приятной травой рядом с ними, но на слова хозяина повернул голову и покивал ушами, будто соглашаясь.
- И, знаешь, сколько бы мы услышали всего. И от людей и от цветов и от солнца. И потом мы стали бы самыми мудрыми, и не надо было бы нам больше слушать, а слушали бы нас. И не скитались бы мы с тобой по этим горным тропам, а сидели бы на месте, и к нам приходили бы люди. И забыли бы мы с тобой про ремесло наше, и про дороги. Мы, конечно, много повидали, но узнали мало. А так, сиднем сидючи, да слушаючи, мы бы и померли тихо да мирно, и никто не хотел бы нас на веревке вздернуть или на кол насадить. А, осел, как думаешь?
Осел не ответил, он уже спал. Человек вздохнул печально и последовал его примеру. Утром ушла эта пара за перевал куда-то к своим странным проблемам. Подсолнухи долго вздыхали им вслед и желали удачи. Подсолнухам человек и его осел очень понравились.
История четвертая.
Рыцарь расположился на ночлег совсем рядом с подсолнухами. Эти цветы напоминали ему о той, что осталась где-то совсем далеко. Рыцарь устало сбросил на траву щит и седло, аккуратно примостил рядом меч и растянулся на траве, глядя в небо. Прямо над собой он видел желтые цветы, следившие то ли за закатом, то ли за ним. Рыцарь смотрел на облака, проплывавшие над цветами, птиц, ветер и старался не думать о завтрашнем дне и дне вчерашнем.
Одет рыцарь был в простую и удобную дорожную одежду, но добротную, из чего можно было сделать вывод, что рыцарь был богат. Доспех его и оружие – прекрасно сработанные – сильно запылились, а конь, горделивое животное, очень устал. Подсолнухи решили, что рыцарь прибыл из далеких краев и путь проделал не близкий.
Рыцарь прикрыл глаза и перед его внутренним взором предстали картины прошлого и домашнего уюта. На берегу океана, в окружении возделанных полей, возвышался величественный замок. Рыцарь видел себя и прекрасную даму, гуляющими рука об руку в тенистом саду, среди цветущих деревьев. Текла неспешная беседа, и рыцарь замирал от нежных звуков голоса своей спутницы. Дама смотрела рыцарю прямо в глаза и сердца их бились в одном великом ритме. Потом взгляд рыцаря сместился в более позднее время, и он увидел свою даму, сидящей у резного камина с младенцем на руках. Ребенок тихо спал, и дама смотрела на него с нежностью и обожанием. Рыцарь сидел рядом и чувствовал, что готов на все, лишь бы это краткий миг счастья продлился еще на вечность. Дама улыбалась рыцарю и что-то шептала ему одними губами, и он понимал ее слова, хоть и не слышал их, ведь давно уже им обоим слова были не нужны. Рыцарь вспоминал, как в прекрасном замке на берегу моря шумели пиры и пелись песни. Гости со всех концов мира спешили к этим грозным стенам с радостными приветами, и никто не осмеливался прийти сюда с обнаженным оружием. Рыцарь вспоминал своего доброго друга, вспоминал, как они вместе гнали неверных, как проливали кровь за Бога и короля, плечом к плечу, спина к спине. Вспоминал, как острый и меткий меч друга спасал его жизнь, а острое и меткое слово спасало его честь. И вспомнился рыцарю вечер, когда прибыл королевский посланник. Письмо, приказывающее немедленно отправиться в путь в далекие и неизведанные земли, столь странно письмо, бессмысленный приказ. Но рыцарь служил королю и исполнял любые приказы. А теперь, когда столько земель оставлено за спиной, когда путь длится уже многие дни и, наверное, месяцы, теперь рыцарь начал сомневаться. Ведь говорил друг, когда рыцарь уходил, говорил, что это чистое безумие – бросаться очертя голову в такую авантюру. И друг был прав, а речь его была продиктована сердечным беспокойством. Но рыцарь не послушал. Рыцарь исполнял приказ короля. И даже дама, державшая за руку полуторагодовалого сына, не смогла остановить рыцаря. Он лишь поцеловал ее на прощание и исчез за горизонтом. Много-много дней провел он в седле, делая лишь краткие остановки для сна, а мысли все возвращались к тому вечеру и тому письму. И здесь, на краю мира, под заходящими лучами солнца, под желтыми головами подсолнухов рыцарь, уже почти отчаявшись, искал ответ на свои вопросы. Сердце говорило ему, что необходимо уже возвращаться, сердце говорило ему, что замку у моря грозит беда. Рыцарь забылся тревожным сном и видел горящий морской берег и кровь. Проснулся он в утренней росе, а над головой все шелестели подсолнухи. Они твердили о возвращении, твердили об этом всю ночь, а теперь их шепот стал почти различимым. И рыцарь решился. Он оседлал коня, подпоясал меч, подобрал свой щит и приготовился к обратному пути. Он внимательно смотрел на подсолнухи, стоя у края обрыва. Он даже хотел сказать им что-то на прощанье, но сдержался. Только махнул рукой. И исчез.
Подсолнухи качали головами и спорили, успеет рыцарь или нет. А потом ветер донес до них известие, что рыцарь вернулся во время и вместе со своим другом сумел защитить замок у моря. Подсолнухи обрадовались.
История пятая.
На удобной площадке на перевале расположился на ночевку вооруженный отряд. Составляли его, в основном, молодые люди, совсем еще юноши, с горящими верой глазами. Они развели костер, и теперь ели что-то напоминающее кашу. Свое страшное оружие они не выпускали из рук, несмотря на то, что это было довольно неудобно. Но приказ командира прост: «С оружием будете даже спать, пока не выберемся из этой дыры». После ужина они улеглись спать, остался лишь часовой. Молодой человек уселся у самого края обрыва с винтовкой на коленях. Он смотрел на расстилавшуюся внизу темную землю, на догоравший огненный закат, и тихо улыбался своим мыслям. Вскоре, правда, к нему присоединился еще один парень.
- Что-то не спиться. – Объяснил он и уселся рядом.
- Красиво, да? – спросил первый, глядя в небо, которое теперь было совсем темным, только все в белых пятнах. Как будто кто-то набрызгал на темный лист бумаги белой краски.
- Звезды? Да. С этой глупой войной забываешь даже, что они есть.
- Ага. Я на звезды не смотрел с той поры, как мобилизовался.
- Ничего, скоро эту шушеру придавим и заживем. Говорят, на севере их совсем не осталось – всех перебили. У нас тут, в горах, сложнее, они тропы знают, уходят быстро. Но мы их раздавим, точно тебе говорю. Я вот уже думаю, что буду делать, когда домой вернусь.
- И что же?
- Ну, во-первых, женюсь. Была одна дивчина, пригожая такая, так теперь она не отвертится. И заживем мы с ней на славу. Сладим дом, скотину заведем. И главное, я вот что тут подумал, посадим подсолнухи.
- Это почему это?
- А ты глянь, у нас за спиной, вот там, видишь? Ну, сейчас темно, не разглядеть, а вот с утра обрати внимания – красиво. Цветы эти, они же добрые очень, они вот тут растут на перевале, так, будто никакой войны и нет совсем. И вообще, здесь, над обрывом, тихо так, будто и не стреляют нигде. Чувствуешь?
- Да. Я тоже об этом как раз думал, сидя у края. Смотрел на мир внизу и думал, что война – это такой сон страшный, а на самом деле ее нет.
- Вот, то-то и оно. Это все подсолнухи. Это ведь самые мирные цветы, какие есть. Поэтому у моего дома обязательно будут расти подсолнухи. В знак того, что войны больше не будет. Вот с этой закончим, и шабаш.
- А ты верно придумал. Я тоже подсолнухи выращу. Только я ведь из города, где их мне сажать?
- Да хоть во дворе. Они ж неприхотливые. Ты только посади так, чтобы они солнце все время видели. Подсолнухам бед солнца нельзя совсем, они от этого и умереть могут.
Так два молодых солдата сидели у края обрыва и рассуждали о конце войны и мире, который будет вечным. Два солдата, видевшие уже достаточно смерти, чтобы понимать, что жизнь – это очень хорошая штука. Их сменил другой часовой, и они уснули. А на утро отряд ушел куда-то дальше в горы. Солдаты почти без разговоров проверили свои винтовки и скрылись из виду.
Подсолнухи долго шелестели им в след. А потом отряд вернулся. И снова остановился на ночлег на обрыве у подсолнухов. И снова два солдата сидели, смотрели на звезды и говорили о мире. Только теперь голоса их были более уверенными, теперь они говорили о мире, как о свершившемся факте. Теперь они шли домой. И войны уже больше не было. И подсолнухи прошелестели им ласковые прощальные напутствия. Подсолнухи знали, что эти солдаты их услышали и поняли.
История шестая.
- Ну что, вам тут нравиться? – спросил старый инструктор.
Группа разношерстных туристов загалдела в ответ что-то согласное, и старый инструктор удовлетворенно качнул головой:
- Тогда здесь и заночуем, а завтра пойдем дальше.
Вскоре на небольшой площадке раскинулось несколько палаток, задымил костры. Веселые голоса громко обсуждали пройденный путь, шутили и смеялись, делились впечатлениями и наблюдениями. На землю опускался вечер, солнце клонилось к горизонту. Желтые подсолнухи, разросшиеся на неплодородной горной почве, внимательно следили за его последними лучами и слушали людскую болтовню. Потом кто-то достал гитару и запел песню. Песня была красива и, конечно, про горы. Сильный мужской голос призывал бросить скучные дела и отправиться на край света дышать настоящим воздухом. Подсолнухи слушали песню и согласно кивали головами. На их взгляд – горы были самым лучшим местом на всей земле. Потом песня закончилась, и послышались голоса, призывающие старого инструктора рассказать историю про горы.
- Историю… Оглядитесь вокруг – ничего особенного, правда? Просто удобная площадка на перевале. А вот там подсолнухи. Эти цветы росли здесь всегда. Старики из селения внизу утверждают, что эта площадка охраняется духами гор, а цветы священны. Может это и так. И не смотрите на меня с таким укором. Я вырос в этих горах и знаю их как свои пять пальцев. Здесь встречаются и смертельно опасные обрывы, и ледяные реки без бродов, и крутые тропы. Горы вообще нельзя назвать местом спокойным. А вот эта площадка – будто из другого мира кусок. Здесь когда спишь, можно не оставлять часового и не опасаться диких животных, здесь никогда не идут те ливни, которые приносят столько неприятностей наверху. Можно с уверенностью сказать, что это своеобразный оазис, вполне возможно, охраняемый духами. А закат вы видели? Самый красивый закат на все горы. Помните, как долго и трудно мы сюда поднимались? И потом, как награда – этот тихий уголок. Да и вы, спрашивая меня об истории про горы, почувствовали, что здесь не все так просто, как кажется на первый взгляд. Здесь каждый камешек, каждая травинка проникнуты духом настоящего покоя.
Люди слушали рассказ. Кто-то прятал ироничную улыбку, кто-то смотрел с явным скептицизмом. Но когда старый инструктор замолчал, и восстановилась тишина, все почувствовали, что определенная доля правды в его словах есть. Потому что небольшая площадка над красивым скалистым обрывом, обрамленная желтыми подсолнухами, наполняла сердца чувством маленькой тайны настоящего успокоения.
Дольше всех не ложился старый инструктор. Он сидел под подсолнухами и слушал их шепот. Подсолнухи рассказывали о том, что видели сами, о том, что узнали от земли и камней, о том, что услышали от ветра и птиц. Инструктор улыбался, когда слышал что-то забавное и хмурился, когда слышал что-то страшное. Все, что рассказывали подсолнухи, произошло давно-давно и герои этих историй уже покинули землю и стали травой. Подсолнухи говорили, что в земле, воде и ветре чувствуют частицу тех, кого когда-то видели. Люди, приходившие в горы и покидавшие их, люди, мечтавшие о горах и никогда не увидевшие их – все они, покинув мир, стали его частью.
В какой-то момент старый инструктор почувствовал, что плачет. Он знал, что и сам скоро вернется к этим цветам навсегда, а они лишь качали головами и говорили, что будут ждать его. Эти слова принесенные ветром, успокоили человека, уставшего от одиночества и страха.
- Говорите, они все вернулись к вам? И остались здесь, на краю мира? Тогда я буду ждать своего конца с радостью. Спасибо вам, цветы, я и не знал, что умирать – так просто. Теперь я ничего не боюсь.
Наутро лагерь собрался и ушел дальше. Цветы проводили его долгими взглядами.
Старый инструктор очень скоро вернулся к ним и остался навсегда.
18.08.2007 г.
@темы: творчество