сначала Йокоо написал в кису-логе, как ему нравиться играть на сцене, как он работал над своим Кирхиайсом, и как он хочет сделать это снова и вообще много играть. А потом вчера газеты принесли известие, что в следующей сессии Легенд Йокоо и Ника снова получили главные роли. дело будет в ноябре.
это так прекрасно, что его мечты сбываются... *happy*

а Эйби с джампами и джуниорами почти два месяца будут в джей-ворлд играть, и не очень понятно что это, но Такки, Коичи и Каме тоже вписаны в каст. кто слышал об этом какие новости?

---

[челлендж] день 18

Я не знаю, что это, и откуда оно в моей голове О.о к тому же еще и такой объем О.о
Правда, на фоне «Бусайку» выглядит даже почти закономерно.

День 18. Секс на пляже*
Госеки, Кавай, Йокоо/Фуджигайя
PG-13, шутка
Примечание: * это название коктейля, а не то, что вы подумали

Яркий вечер достиг своего апогея. Из круговорота лиц, сигаретного дыма и чужого смеха складывалась идеальная мозаика беззаботной неизменности желаний. Из года в год из вечера в вечер эта жизнь кипела при одинаковом градусе, и ничто не могло его изменить. Роппонги развлекался так, как он сам хотел, и в этом было его право.
Госеки и Йокоо наблюдали за Каваем и Фуджигаей. Эти двое пересели за барную стойку, и теперь на пару обхаживали незнакомую девушку. Фуджигайя обворожительно улыбался, Кавай искрометно шутил, девушка благосклонно кивала и позволяла вновь и вновь наполнять ее бокал.
– Эта игра им никогда не надоедает, – заметил Госеки, обращаясь скорее к самому себе, чем к Йокоо.
– Да, сколько себя помню, всегда они пытаются перещеголять друг друга. Иногда мне даже становиться жаль этих девушек.
Госеки посмотрел на него – Йокоо не отрываясь следил за Фуджигаей. Вот тот как будто случайно коснулся обнаженного плеча собеседницы, и по лицу Йокоо пробежала едва заметная тень. Госеки знал его слишком давно, чтобы не обратить на внимания.
– Ты бы сказал ему, что ли.
– Сказал что? Это просто игра, ничего более.
– Скажи, что тебе такая игра не нравится.
– Глупости, и ты это знаешь.
Госеки усмехнулся. Йокоо невозможно было переспорить, да он и не пытался особенно. Но смотреть на него сейчас было не слишком весело.
– А если самому сыграть? – вдруг предложил Госеки. – Как думаешь, кто из нас двоих быстрее заполучит номер телефона?
– Это смешно, Гоччи, мы с тобой из другого теста.
– Думаешь? – Госеки лукаво подмигнул. – Я бы не был так уверен, особенно, если ни разу не пробовал.
Йокоо колебался, но взгляд его снова упал на Фуджигайю, который в этот момент одарил девушку одной из своих самых очаровательных улыбок. Кавай заметно помрачнел, но не спешил сдаваться.
– Она держится уже полчаса, но, похоже, сегодня победа будет за Тайске, – заметил Госеки. Йокоо огляделся.
– Вот там за столиком одна сидит, что думаешь на ее счет? – быстро спросил он. Решившись броситься в омут, он не мог позволить себе промедление. Госеки усмехнулся и достал пять тысяч йен.
– Начнем с малого, – сказал он.
Девушка была симпатичная, скучающая и уже немного навеселе. Она с удовольствием согласилась разделить столик с двумя незнакомыми молодыми людьми, смело улыбнулась и легко поддержала беседу. Йокоо призвал на помощь все свое мужество, но владел диалогом все равно Госеки. Он говорил банальные глупости о погоде, спорте и музыке, а девушка болтала с ним и, казалось, не обращала внимания на Йокоо.
– Ваш друг такой молчаливый, у него все в порядке? – спросила она вдруг, наклонившись к Госеки чуть ближе, чем было необходимо.
– Он всегда такой, но уверяю вас, за этой внешней скромностью кроется настоящий ураган чувств, – ответил Госеки с заговорщической улыбкой.
– Мне очень нравится, когда мужчина сдержан в проявлении своих чувств, – сказала девушка, бросив на Йокоо многозначительный взгляд. Госеки с трудом сдержал улыбку.
– Мне кажется, в этом проявляется настоящая мужественность, – продолжила девушка, облокотившись на столик и глядя Йокоо прямо в глаза.
Госеки проглотил смешок, а Йокоо выдавил улыбку и сказал "Спасибо". Ему захотелось встать и уйти, но он никогда не бросал дело на полпути, поэтому продолжал сидеть.
В этот момент на плечо его легла рука, и Фуджигайя, наклонившись над столом, заглянул ему в лицо.
– А не пора ли нам домой? Прошу прощения, госпожа, вынужден похитить у вас моего друга.
Фуджигайя улыбнулся, а на лице девушки внезапно обозначилось удивление, смешанное с пониманием, разочарованием и досадой.
– И зачем ты это сделал? – раздраженно спросил Йокоо, когда они вышли на улицу, и он сбросил с плеча руку Фуджигайи.
– А ты зачем это сделал? Строил глазки какой-то бабе, наслаждался тем, как она тебя раздевает взглядом?! Да если бы я не вмешался, она бы тебя в отель потащила минут через пять!
Фуджигайя был очень зол, почти в ярости, и Йокоо смотрел на него с изумлением.
– А сам-то ты чем только что занимался?! – выкрикнул он. – Думаешь, мне приятно наблюдать, как ты постоянно флиртуешь со всеми этими случайными женщинами? Смотреть, как улыбаешься им, а они млеют под твоими взглядами? Ты хотя бы раз представлял, что я чувствую, когда вижу все это?!
Йокоо кричал, и ему из-за этого было еще хуже. А Фуджигайя смотрел на него, и во взгляде его было что-то совершенно непонятное, необъяснимое, и это пугало Йокоо. А потом Фуджигайя внезапно сделал резкий шаг вперед, крепко обнял его и поцеловал. Поцеловал так яростно и страстно, как никогда не целовал. И Йокоо снова захотелось кричать, а еще плакать, но когда Фуджигайя прервал поцелуй и отстранился , он не сделал ни того ни другого,.
– Прости, – сказал он, и Йокоо подумал, что на этом тему можно считать закрытой.
– Я же говорил, что план сработает, – Госеки торжествовал. Они с Каваем тоже вышли из бара, и вместе наблюдали за сценкой.
– Так это была твоя идея? – угрожающе прошипел Фуджигайя, но Госеки и Кавай только громко рассмеялись.
– Кстати, Ватару должен мне пять тысяч, телефончик я получил, – заметил Госеки.
– Правильно, хоть кто-то из наших выиграл, – усмехнулся Кавай, скрывая разочарование. – А то даже за группу обидно. Я сегодня не в форме, Тайске меня обошел.
Йокоо помрачнел на миг, а потом с облегчением рассмеялся.
– Вот это мой мальчик!

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 17

Вчера захотелось мне флаффного флаффа с Тоцу, сегодня я его написала. Такие розовые сопли, это ваащее...

День 17. 39 и 9
Цукада, Тоцука
флафф, G

Смеркалось. День закончился. Еще один день безделья и беспомощности, тяжелый туман по-прежнему окутывал сознание, и непослушное тело отказывалось повиноваться. Цукада прикрыл глаза в надежде, что головная боль утихнет, но облегчение не наступало. Он погрузился в мутный полусон, наполненный неясными видениями, не то страшными, не то нелепыми. Холодное прикосновение ко лбу разбудило его, но сознание все равно оставалось нечетким.
– Спи, я не на долго, – тихий ласковый голос, вероятно, принадлежал Тоцу, хотя Цукада и не был в этом уверен.
– Я же обещал, что приду еще раз, – прошептал Тоцу. – У тебя очень высокая температура, я принес новые лекарства. Выпьешь?
Цукада почувствовал только, как глотает что-то, и окончательно провалился в горячую тьму.
Проснулся Цукада, когда за окном уже совсем стемнело. Чувствовал он себя гораздо лучше, и очень хотелось пить и есть. Он встал и, пошатываясь, вышел из спальни. В квартире было темно, поэтому Цукада не сразу заметил Тоцу, спящего на диване. Тот поморщился, когда Цукада включил свет, и проснулся.
– О, ты встал, – Тоцу улыбнулся.
– А ты лег, – неловко пошутил Цукада, в голове его все еще мутилось.
– Да, задремал, думал – дождусь, когда у тебя температура спадет, и домой пойду. Ну, раз ты в порядке, то я здесь больше не нужен.
Цукада молчал. Он смотрел на улыбающегося Тоцу и пытался вспомнить, сколько дней длится эта мерзкая болезнь, и сколько ночей Тоцу провел здесь, меняя компрессы, измеряя температуру и пичкая его лекарствами. Кажется, прошла целая вечность – Цукада потерял счет времени.
– Я чего-то есть захотел, – пробормотал он, и Тоцу осторожно усадил его на диван.
– Сейчас подогрею, подожди немного.
С кухни раздавался звон посуды, а Цукада прикрыл глаза ,с наслаждением ощущая, как тело, хоть и ватное по-прежнему, медленно возвращается под его контроль.
– Думаю, теперь болезнь все-таки отступила, раз температура, наконец, спала. А пока, вот тебе специальная каша для выздоровления.
Перед Цукадой возник поднос с ароматной жидкой кашей, которую он, в принципе, не особенно-то и любил. Но отказать Тоцу было невозможно.
– Спасибо, ты возился со мной, как с ребенком, – сказал Цукада. Тоцу сидел теперь рядом и смотрел на него вроде бы как обычно, как он всегда смотрел на друзей, но Цукада чувствовал, что сейчас в этой комнате происходит что-то не совсем обычное. Наверное, это сказывалась болезнь и поздний час, но каша казалась невероятно вкусной, а улыбка Тоцу – ласковой и, наверное, нежной.
– Совершенно не за что, не мог же я бросить тебя в таком состоянии, – сказал он. – А теперь ты скоро поправишься, и моя миссия выполнена.
Тоцу встал и собрался уходить, а Цукада внезапно почувствовал себя обделенным, как будто его лишили чего-то очень важного и дорогого.
– Подожди, – он остановил Тоцу уже у дверей. – Куда же ты пойдешь теперь, ночь уже. Оставайся.
Он встал слишком резко, и теперь в голове снова мутилось, а ноги противно подкашивались. Цукада ухватился за стену, чтобы не упасть, и Тоцу подхватил его, крепко обняв за пояс.
– Пойдем-ка, уложу тебя в постель, рано еще ты вскочил, – заботливо сказал он.
– А ты не уйдешь?
– Куда я денусь, конечно, не уйду.
И Цукада позволил сознанию ускользнуть, едва голова его коснулась подушки. Тоцу оставался рядом, и все снова было хорошо. Как будто все в мире встало на свои места.
– Спи спокойно, – прошептал Тоцу, поправил одеяло, присел на пол и зарыл глаза. Цукада так и не отпустил его руки.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 16

Я бы назвала это АУ, потому что совершенно не в курсе (и не имею возможности в данный момент изучить матчасть), по поводу реальности изложенного ниже.

День 16. Ame*
Кавай, Кимура
G, неопределенный жанр
Прим.: * – «дождь» по-японски.

Холодный ливень обрушился на землю внезапной очищающей волной, не заботясь о тех, на чьи головы он проливается. У осени всегда были собственные правила.
Кавай проклинал свою забывчивость и лихорадочно искал убежище от разбушевавшейся стихии. И почему его потянуло на прогулки в незнакомых районах? Надо было спокойно ждать там, где условились с ребятами.
Впереди за поворотом дороги показался храм, и Кавай бросился туда. Он ступил под своды ветхого сооружения под аккомпанемент страшного удара грома, разорвавшегося, казалось, прямо над головой. Отряхнувшись и немного приведя себя в порядок, он огляделся. Оказалось, что в глубине храма уже находился еще один человек, а сделав несколько шагов и внимательно присмотревшись, Кавай узнал его.
– Извините, – осторожно начал он. – Кимура Такуя-сан?
Кимура отвел взгляд от дождя и посмотрел на Кавая без малейших признаков узнавания или интереса.
– Извините за назойливость, просто мы с вами работаем в одном агентстве, – продолжил Кавай и представился. – Кавай Фумито, Эйбиси. Мы пока только джуниоры...
Он замялся и окончательно смутился, потому что Кимура смотрел на него пристально и сурово, и встреча проходила даже хуже, чем Кавай представлял. А ведь он не раз думал, что будет делать, если увидит своего кумира в живую, во плоти, на расстоянии вытянутой руки. Решал, как попытается выразить всю благодарность за собственную навсегда изменившуюся судьбу, как попытается пожать руку и как будет много-много раз кланяться и извиняться.
– А! – внезапно сказал Кимура. – Ты из тех акробатов? Что-то припоминаю, вроде бы видел вас в какой-то передаче. Ты пародии показываешь.
Кавай неловко теребил рукав и мямлил, чего никогда с ним не случалось ни на сцене, ни на телевидении, да и вообще в жизни.
– Ну, в общем-то да, бывает, ну, не то чтобы...
– А меня можешь? – спросил Кимура и заинтересованно подошел чуть поближе. Кавай похолодел.
– Как, ну, могу, наверное, если постараться...
– Давай, покажи! Все равно из-за этого дождя мы застряли здесь, надо же как-то скоротать время.
Кавай подумал, что отказать не сможет, даже если очень захочет. Он глубоко вздохнул, собрал в кулак всю свою смелость, и попытался представить, что просто стоит на сцене НЧК холла, а не в пустом старом храме под проливным дождем. Волнение никуда не делось, и пародия получилась слабенькая и бледная, совсем не такая, какой заслуживал его единственный зритель.
Кимура смотрел с сомнением, хотя в уголках его губ все-таки притаилась улыбка.
– В целом ничего, но есть еще над чем поработать, – заключил он.
Кавай кланялся и извинялся, и чувствовал себя даже хуже, чем на первом прослушивании. А Кимура внезапно рассмеялся.
– Да что ты все извиняешься-то? Лучше смотри внимательно и повторяй, как следует. Тогда и извиняться не придется.
– Я обязательно, – только и смог пробормотать Кавай и неловко улыбнулся.
Дождь усиливался, и никакой надежды на его скорое прекращение не было.
– Не удачно я вышел прогуляться, – вздохнул Кимура. – Съемки у меня здесь недалеко, решил побродить в перерыве по окрестностям, зонт не взял. Скоро менеджер должен прийти, выручать. Но как-то неудобно получилось.
Кимура смотрел на водяные струи, стекавшие с крыши и казался почему-то обычным уставшим мужчиной, который радуется неожиданной передышке в бешенном ритме жизни, но все равно переживает из-за того, что доставляет кому-то неудобство. Это было совсем не тот Кимура, которого можно было бы увидеть на экране телевизора или на концерте. И Кавай смотрел на него и пытался унять дрожь в коленях, побороть робость, сковавшую его по рукам и ногам.
– А ты что здесь делаешь? – спросил Кимура. Он взглянул на Кавая, и было видно, что ему действительно интересно услышать ответ.
– Да, гулял просто в округе, мы с друзьями договорились встретиться, а я хотел сначала осмотреться.
– Гулял, – повторил Кимура с улыбкой. – Как здорово бывает погулять иногда просто так.
Кавай не знал, что ответить. Да и не требовала эта фраза никакого ответа. Поэтому он только молча кивнул. Кимура тоже замолчал, проходили долгие минуты застывшего времени, и казалось, что он полностью погрузился в созерцание дождя.
Вскоре прибежал менеджер, нервный и мокрый, вручил Кимуре зонт и повел к машине.
– Удачи тебе в работе, – сказал Кимура на прощание с улыбкой. Кавай закивал и снова поклонился. Кимура ушел надежно укрытый от дождя, рядом семенил менеджер с блокнотом и бормотал что-то про накладки в расписании. А Кавай смотрел им вслед и думал, что не мог бы мечтать о большей удаче, чем этот случай.
Зазвонил телефон, как во сне он снял трубку.
– Тайске? Да, знаешь, тут такой дождь, я застрял. Где? А, вы меня заберете? Здорово, буду ждать.
Кавай решил, что об этой встрече говорить он никому не будет. Есть маленькие чудеса, о которых нельзя болтать.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 15

День 15. С мира по нитке
Кисумаи (Эйби, Джампы)
юмор, G
Прим.: Шокура 11 апреля 2012, Кисумаи представляют новые песни «Girl is Mine» и «Dansing Star». И одеты они так, как будто только что из секонд-хэнда (по старой, доброй джоннис-традиции).

– Итак, парни, плохие новости.
Китаяма вошел с таким мрачным выражением лица, что в гримерке Кисумаев сразу стало тихо. Тамамори отпустил ухо Мияты, Фуджигайя и Йокоо оторвались от разговора, Сенга и Никайдо – от задумывания пакости. Китаяма внимательно оглядел одногруппников, очень медленно переводя взгляд с одного на другого, тишина стала зловещей.
– Китамицу, да не тяни ты, говори уже, в чем дело! – не выдержал Мията.
– Правда, Китаяма, что стряслось, – недовольно добавил Сенга.
– Только не надо лапшу, как в прошлый раз, – сказал Тамамори, еще не до конца простивший тот случай на передаче Накая.
– В общем, – Китаяма еще немного помолчал, но краем глаза заметил, что Никайдо подбирается к нему по стеночке, и все-таки заговорил. – В общем, наш костюмер вчера ушел в отпуск, а так как финансирование всем сокращают, на сегодняшней Шокуре придется справляться своими силами.
– Не понял, – сказал Сенга.
– Фигня какая-то, – добавил Никайдо.
– Своими – это вообще как? – возмутился Фуджигайя.
– А косплей можно? – воодушевился Мията.
– Что-то это подозрительно звучит, – заметил злопамятный Тамамори.
– Это будет весело, – закончил Йокоо. И как в воду ведь глядел.
Начали Кисумаи с гримерки Эйби, благо в связи с дебютом у них появилось несколько новых костюмов. Но Эйби делиться отказались.
– Нет, нет, нет, нет, – сурово объявил Кавай. – Если вы в нашем на сцене появитесь, это же курам на смех!
– И размер у нас разный, – сказал Хашши, на всякий случай еще и подпрыгнув, для достоверности.
– И вообще, нас только пятеро, – сказал Цука–чан, и спорить с ним никто не стал. Все знали, что спорить с Цукадой, когда он стоит на руках, опасно.
Госеки и Тоццу ничего не сказали, а только посмотрели со значением, и Кисумаи сдались.
Потом они пошли к Джампам, потому что аргумент про количество участников показался весомым.
– Не, мы-то уже давно на самообеспечении, вон на Шокуру вообще как дома одеваемся, – говорил Хикару, глядя на Кисумаев честными глазами.
– Вот именно, все свое! – вторил Ямада.
– А вроде там у вас вон Чинен и Ябу какие-то костюмы упаковывают, – заметил глазастый Сенга.
– Это старые, все рваные и вообще поношенные, – крикнул через плечо Такаки, сворачивая свежий костюм для теле-шоу, прикидывая, как бы быстренько прогрызть в нем пару дырок.
– Вы бы к джуниорам сходили, их много, – посоветовал Хикару, которого очень тяготило честное выражение лица.
Кисумаи вздохнули и пошли к джуниорам. Но по дороге решили, что их сценические костюмы они уже переросли.
– Ну, правда, уже почти год как дебютировали, нельзя в таком на сцене появляться, – ныл Тамамори.
– Спорим, а я и в этом буду хорошо выглядеть, – заметил Фуджигайя.
– Ты-то, может, и будешь, но нам новые песни представлять, так что действительно, этот вариант не годиться – задумался Китаяма.
– У меня есть идея, – быстро встрял Никайдо. Все переглянулись, и решили, что в данном случае на него положиться действительно можно.
– Эй, а кто дебютировать хочет? – завопил Никайдо, войдя зал, где репетировали джуниоры. Взметнулся лес рук, и Ника коварно улыбнулся.
– Тогда раздевайтесь. Кто одолжит одну из своих вещей сейчас нам, обязательно дебютирует!
И то ли Никайдо владел даром убеждения, то ли доводы его были слишком весомыми (то ли Сенга слишком красноречиво помахивал битой за его спиной), но через пару часов Кисумаи уже обладали немалой кучей одежды самых разных фасонов и расцветок.
– Смотрите, а мы и без костюмера неплохо справляемся, – констатировал Китаяма. – Может, надо было его раньше в отпуск отпустить?
– Ты погоди, вот Джонни-сан узнает, что мы джуниоров раздели, тогда-то и начнется настоящее веселье, – походя заметил Йокоо, и по спине Китаямы пробежал холодок.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

что со мной такое? я пишу о чем-нибудь, а через пару дней оказывается, что эта идея пришла в голову кому-то еще и он уже опубликовал ее (а я все еще нет). таинственные превратности судьбы XD

@темы: my twitts~

---

[челлендж] день 14

Я так думаю, у них есть шанс стать моим новым отп. Но Госеки здесь странный, очень-очень странный. Не спрашивайте =_=

День 14. Я тебя найду
Госеки, Яра
Флаффный ангст (убейте меня), G



«Если бы пошел дождь – холодный, мрачный, ядовитой влажностью проникающий в самое сердце, отравляющий и отбирающий даже желание дышать, – он был бы идеальным дополнением к настроению Госеки» – подумал Яра. Но дождя не было, наоборот, в чистом небе ярко сияли прекрасные звезды. Свет их путался в кронах деревьев, но все равно достигал земли. Яра дышал полной грудью, наслаждаясь холодным чистым воздухом.
– Знал, что найду тебя здесь, – сказал он, и это были его первые слова. – Когда Кавай позвонил, я сразу подумал, что ты сюда рванешь. Достаточно далеко от города, но вернуться можно за один день. Ты ведь не собирался убегать?
Госеки покачал головой. Они шли по узкой тропе, плечи их соприкасались, но Госеки не замечал этого. Он засунул руки глубоко в карманы теплой куртки, и Яра знал, что из такого положения вытрясти его будет не просто.
– Слушай, а помнишь, как мы сюда первый раз приехали? – спросил он. – Тогда было так же холодно, и в горах еще лежал снег. Но мы-то из Токио, совсем не готовы были к такой погоде, и замерзли ужасно. Зато тебе быстро полегчало тогда. А сегодня, я смотрю, подготовился ты получше. В отличие от меня.
Яра пытался шутить, но Госеки не обращал внимания. Яра вздохнул и попробовал другую тактику.
– Слушай, я понимаю, тебе тяжело, хотя и не очень понимаю почему, но, может, все-таки вернемся? У тебя сейчас работы невпроворот, ребята волнуются.
Никакой реакции. Госеки даже шага не заметил, только руки в карманы засунул еще глубже. Яра почувствовал бессильное отчаяние. Он резко ступил вперед и преградил Госеки путь, встав ровно посередине тропинки. Госеки остановился, но на Яру он не смотрел.
– Ответь мне, почему сбежал. Я имею право знать! – Яра повысил голос, в надежде, что хотя бы это подействует. Тягостная тишина повисла над лесом, и слышно было, как деревья разговаривают друг с другом, да где-то кричит одинокая птица.
– Испугался, – проговорил, наконец, Госеки, очень-очень тихо, но Яра ясно его расслышал.
– Испугался? Ты? Не может быть! – Яра изумленно на него уставился, хотя и предполагал, что услышит что-то подобное.
– Видишь, даже ты не понимаешь, – горько сказал Госеки, и попытался отодвинуть Яру с дороги, но тот стоял на месте крепко.
– Я знаю, что тебе тоже может быть страшно, в конце концов, у всех у нас есть свои слабости. Но не понимаю, чего ты боишься теперь, и почему боишься так сильно.
Госеки молчал, Яра ждал. Он знал, что Госеки все равно расскажет о своих терзаниях, но сделает это сам, и понукать его бесполезно. Минуты проходили в неподвижном оцепенении, и Яра уже чувствовал, как начинает замерзать.
– В общем, – наконец протянул Госеки. – Я знаю, что это глупо и безнадежно, но известие о нашем дебюте меня испугало.
Яра молчал и ждал продолжения.
– Понимаешь, столько лет мы делали то, что у нас действительно получается, и нам это нравилось, конечно. И работа с настоящими мастерами, и свои концерты, и все, что было еще. И жизнь такая простая и понятная, заведенный, отлаженный порядок. А что теперь? Мы, разумеется, ужасно обрадовались, когда нам сообщили, а потом мне стало страшно. А что, если я не справлюсь?
– И ты сбежал сюда, потому что именно здесь переживал известие о дебюте Кисумаев, – закончил Яра, Госеки кивнул. Он не поднимал глаз от земли, и сердце Яры сжималось от боли. Он знал его слишком хорошо, чтобы понимать, как тяжело далось это признание, и как глубоко в сердце засела заноза. Всегда уверенный в себе Госеки выглядел теперь потерянным и разбитым лишь потому, что споткнулся о воображаемую преграду, разбить которую не нашел в себе сил.
– Я уже говорил, что понимаю твои чувства. А ты сам ведь знаешь, что не прав, поэтому и не смотришь на меня сейчас. Так что давай не будем разбрасываться красивыми фразами про долг, перспективы и ответственность, и вернемся уже домой. Я чертовски замерз!
Госеки поднял голову и осторожно взглянул на Яру. Тот смотрел спокойно, но в глубине его глаз плясали отблески огня. Госеки знал этот взгляд, означавший, что Яра всерьез взялся за дело, и теперь никто не сможет встать у него на пути. На секунду Госеки захотелось закричать что-то об эгоизме и непонимании, но потом он осознал, что Яра уже помогает ему, пусть и в своей странной манере. Где-то внутри начала разжиматься до звона зажатая пружина.
– Прости, тебе пришлось ехать в такую даль, – начал было он, но Яра его оборвал.
– Одним прости не отделаешься, ты мне теперь должен согревающего литров пять. А постоим еще немного, и цена заметно поднимется, – ответил он с усмешкой.
Они развернулись и пошли обратно к станции, так и не добравшись до маленького храма, засыпанного снегом и утопающего в лесной тишине. Ночь развернулась над их головами мягким звездным ковром, и они не желали бы лучшего спутника в эти минуты.
– Летом сюда приедем, – сказал Яра, бросив напоследок взгляд через плечо. – Я уверен, нам тут понравится, даже если тягостных мыслей в багаже не будет.
– Нет, без тягостных мыслей это место потеряет все свое очарование, – покачал головой Госеки, и Яра с облегчением уловил в его голосе привычные спокойные нотки. Похоже, он приходил в себя.
– Ну, как знаешь. Только имей в виду, что за этот год ты свой план тягостных мыслей на десять лет вперед перевыполнил, так что теперь моя очередь сбегать.
– Я тебя найду, – пообещал Госеки.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 13

День 13. Другая сторона
Тагучи, Уэда
размышления, G

Журнал пролетел через комнату и приземлился в углу, разметав страницы и раскрывшись на какой-то рекламе. Уэда равнодушно проследил за его полетом и сказал:
– А ведь хорошая фотосессия была.
– Может и хорошая, но написана там полная чушь, – ответил Тагучи и раздраженно присел на пол рядом с Уэдой. Тот читал мангу для девочек и не особенно обращал внимание на страдания Тагучи.
– Ты как обычно все преувеличиваешь.
– Нет! Не преувеличиваю! Ты его читал вообще?
– Я, между прочим, рядом сидел, когда ты это интервью давал, помню каждое слово. И зачем вообще ты сейчас его перечитывал? – Уэда оторвался от манги, чтобы адресовать Тагучи полный укора взгляд.
Тагучи вздохнул. Уэда никогда не понимал его в том, что касалось журналов и телевизионных передач.
– Меня раздражает, что мы должны повторять одно и то же из раза в раз, из журнала в журнал. Откуда все эти бесконечные «ел омлет на завтрак, гулял с друзьями вчера, завтра буду работать снова»? Чушь какая-то.
– Это не чушь, – сурово заметил Уэда. – А очень важная часть нашей работы.
– Знаю, знаю, но мне хочется хоть иногда говорить от сердца, а не только как попугай повторять то, что хотят услышать люди с микрофонами.
Уэда рассмеялся. Тагучи обиделся и растянулся на полу, забрав его мангу. Уэда попытался возмутиться, но передумал и просто взял за другой том.
– Ты можешь говорить от сердца на концертах, в документалках. Я помню, меня очень тронули твои слова в той, что снимали в 2009 году. Или твое интервью в десять тысяч знаков, там тоже много хороших слов было.
– А то! Знаешь, как я старался! – Тагучи гордо оглянулся. Он снова сел и внимательно посмотрел на Уэду. Потом, со вздохом дотянулся до журнала и аккуратно расправил страницы.
– Прав ты, как всегда. А я как обычно вспылил не по делу.
– Конечно, я прав, – широко улыбнулся Уэда и, улучив момент, подменил том манги. Тагучи не обратил на это внимание, он снова глубоко задумался. Уэда вздохнул.
– Джунно, будь ты проще. Все это часть работы, не надо относиться к этому слишком серьезно.
Тагучи его не слушал. Он думал, что хорошо бы сказать однажды совсем не то, что полагается айдолу, а то, что думает обычный человек, которого он потерял. Хорошо было бы хотя бы ненадолго показать телекамера того, кого они не знают, да и сам Тагучи уже забыл. Или нет его, самого Тагучи Джунноске, и только айдол крепко прирос к своему образу и не уступит место свое никому?
– Осталось ли что-нибудь от меня? – тихо спросил Тагучи, но Уэда уже снова посмеивался над мангой, и не услышал вопроса.
– Осталось ли хоть что-то от меня самого, – повторил Тагучи.
– Осталось, – так же тихо ответил Уэда, обращаясь скорее к самому себе, чем к Тагучи. Понимая, что тревожит Джунно, за столько лет он так и не смог найти правильных слов. И знал только – единственное, что ему действительно под силу, это оставаться рядом, напоминая о тех днях, когда между ними не стояло ни славы, ни зрителей. И о том, что сам Джунно для него навсегда останется тем, кого никто больше не знает.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 12

День 12. Под куполом
Моримото Шинтаро, Мацумура Хокуто
Мистерия, G

Темный зал, сияние разноцветных огней, завораживающая музыка. Человек в маске где-то под куполом идет по тонкой веревке. Эта веревка – его последняя связь с прежней жизнью, и единственный путь в будущее. Человек ступает осторожно, взвешивает каждый шаг, но все равно срывается. И падает.
Шинтаро проснулся в холодном поту, тяжело дыша. Прошла минута, прежде чем он успокоился, вспомнил, что сон его не имеет никакого отношения к реальности, что человек падал на страховочных тросах, и это было всего лишь представление, повторяющееся из года в год. Вспомнил, но где-то на краю сознания все равно ужас сохранился: человек на веревке под куполом, и мальчишка на сцене, ради которого эта веревка существует.
– Эй, Шин, ты завис! – Тайга дернул задумавшегося Шинтаро за рукав, из-за чего тот потерял равновесие и чуть не упал. Тайга громко рассмеялся.
– Ну, ты даешь, совсем в облаках витаешь, не иначе как влюбился, – Тайга дразнился, а Шинтаро только молчал и неловко улыбался.
– Так, я убежал снимать свой эпизод, а ты не спи здесь долго, Хокку, проследишь? – Тайга махнул рукой и исчез. Шинтаро посмотрел ему в след с легкой завистью.
– И как ему удается всегда быть таким жизнерадостным? – спросил он, и сам удивился, что сказал это вслух.
– Потому что шило в заднице, – серьезно ответил Хокуто. Шинтаро посмотрел на него и рассмеялся. Тени ночных кошмаров отступали.
– Я вот тут подумал, – начал он и замялся. Но ему показалось, что именно Хокуто сможет понять, что сам Шинтаро чувствует.
– В общем, я тут вспоминал, как Каменаши и Аканиши играли в «Гокусене». И подумал, что мы с тобой, вроде как, на них похожи теперь.
Хокуто не улыбнулся, он по-прежнему смотрел очень серьезно, так что Шинтаро даже испугался. Они вдвоем сидели на заднем дворе школы, в которой снимался сериал «Бакалея», и перерыв скоро должен был окончиться. А Хокуто молчал и совсем не спешил с ответом.
– Ты прав, наверное, – сказал он, наконец. – Это как веревка.
Шинтаро недоуменно на него воззрился, и сердце его забилось чаще.
– Как веревка? – он спрашивал осторожно, как будто боялся услышать ответ.
– Веревка под куполом цирка. Начало ее в прошлом, а конец теряется в тумане, потому что там только будущее. И мы как будто идем по этой веревке, и боимся упасть. И пусть до нас по ней уже ходили и не раз, но нам все равно очень страшно. А в этом страхе нельзя признаваться.
Хокуто разглядывал низкие тяжелые облака, грозящие обрушиться холодным дождем, а Шинтаро снова видел темноту зала, сияние разноцветных огней и человека в маске под куполом. Видел и знал, что человек упадет, потому что такова судьба и сценарий, и что человек падал с этой веревки уже бессчетное число раз. Музыка звучала вокруг, и он готов был снова закричать, так же как и тогда, пять лет назад, и крик его снова должен был оказаться криком в пустоту.
– Но мы не упадем.
Хокуто положил руку Шинтаро на плечо, и тьма рассеялась как будто в испуге, а музыка погасла в шелесте весеннего ветра. Шинтаро тряхнул головой и взглянул на него.
– Мы не упадем, – повторил Хокуто. – Нам никак нельзя падать.
– Ради них? Ради старших?
Шинтаро подумал, что это может быть его единственный шанс помочь человеку на веревке. Не упасть самому. Он ухватился за эту мысль, как за последнюю надежду.
– Ради режиссера и зрительских рейтингов, – неожиданно рассмеялся Хокуто. – Пойдем, перерыв закончился. Сейчас мы снова будем размахивать кулаками в кетчупе и краске. Я вот к этому уже почти привык.
Он поднялся и пошел прочь, а Шинтаро задержался лишь на миг, разгоняя остатки наваждения.
– Не отставай, – крикнул Хокуто, не оборачиваясь. Шинтаро побежал за ним. Сегодня падать он не собирался.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 11

Я все еще в поиске «своих» Эйби. Надеюсь, поиск завершиться приличным результатом.

День 11. Все тайное…
ABC-Z
Юмор, флафф, G
Прим.: таймлайн где-то в 2008 г.

У Цукады появился тайный поклонник, и жизнь Эйби, и без того крайне занимательная, стала еще веселее. Во-первых, потому что поклонник, кем бы он ни был, нашел кратчайший и самый верный путь к сердцу Цукады – через его желудок. Каждое утро на своем столе в гримерке Цукада обнаруживал новое бенто, заботливо перевязанное красивым платком. Содержание бенто неизменно свидетельствовало о том, что поклонник довольно хорошо знает Цукаду и его любовь к мясным продуктам. Во-вторых, сам Цукада реагировал на происходящее очень забавно. Он нервничал, устраивал допросы с пристрастием и приставал ко всем подряд с вопросом, за что вообще это все на него свалилось. Хотя ел с удовольствием.
- Но объясни мне, Гоччи, объясни, почему? – вопрошал он в который раз. Тоцука и Кавай делали вид, что очень заняты, а Хашши где-то пропадал. Поэтому на этот раз жертвой стал именно Госеки.
- А что именно тебя смущает? – серьезно спросил Госеки.
- Как что? – удивился Цукада. – Ну не может же бенто само собой на моем столе появляться? Значит, кто-то его приносит. Значит, ему что-то от меня нужно. Меня это беспокоит. Почему он просто так не спросит?
- Может быть, он стесняется, - предположил Госеки. – Может, ты ему так нравишься, что он хорошо вошел в роль ученика средней школы, и не решается заговорить с тобой лично.
- А может он и есть ученик средней школы, - пробормотал Тоцука, Кавай уважительно хрюкнул. Цукада негодующе оглянулся на них, а Госеки невозмутимо продолжал.
- А еще, может быть, он понял заранее, что для него нет шансов, и поэтому только так может выразить свои чувства, - сказал он.
- Что значит, нет шансов? – удивился Цукада. Тоцука и Кавай навострили уши.
- Ну, ты ведь у нас вроде как с работой обвенчан, так что любому, кто на тебя посмотрит ясно, что на личную жизнь у тебя нет времени, - пояснил Госеки. Тоцука покивал, Кавай печально ковырял пальцем обивку кресла.
- Вообще, тут ты прав, - согласился Цукада. – Я бы даже если очень захотел, не смог бы выкроить время хоть на одно свидание.
Странно, но разговор с Госеки вроде бы успокоил Цукаду, и, найдя разумное объяснение таинственным бенто, он перестал об этом думать. Пока события не приняли новый оборот.
Однажды Цукада приехал гораздо раньше обычного, и виной тому была идея нового трюка, посетившая его посреди ночи. Он примчался в агентство на час раньше остальных, еще по дороге названивая Госеки, Тоцуке и Каваю, рассказывая, что и как они теперь будут делать во время новой песни. Почему-то его энтузиазма они не разделили.
Войдя в гримерку, Цукада обнаружил, что пришел все-таки не первым, потому что первым пришел Хашши, который как раз в этот момент вынимал из своей сумки бенто в том самом красивом платке.
- Ой, - сказал Хашши.
- Ой, - сказа Цукада.
- Я не думал, что ты придешь так рано, - сказал Хашши.
- А я не думал, что застану тебя здесь так рано, - сказал Цукада.
- Ну, в общем, я могу все объяснить, - сказал Хашши.
- Попробуй? – сказал Цукада.
Несколько долгих секунд Хашши выглядел совершенно потерянным и даже немного несчастным. И Цукада подумал, что ему, вообще-то, всего лишь пятнадцать лет, и что на него в последнее время свалилось работы в пять раз больше, чем на любого обычного школьника, и что, в сущности, справляется он очень даже хорошо и совсем не жалуется. И, кроме того, похоже, очень любит свою работу.
- В общем, я просто хотел сказать спасибо, семпай, - пробормотал, наконец, Хашши. – Ты так много для меня делаешь, и я чувствую себя иногда совсем бревном, а ты терпеливо со мной работаешь, и все такое. Вот я и решил тебя отблагодарить таким вот способом.
Цукада улыбнулся, подошел ближе и потрепал Хашши по голове.
- А как же иначе, мы же в одной группе, - ответил он. – Помогать одногруппникам – это мой долг. И ничего ты не бревно, и очень даже хорошо справляешься. Просто замечательно справляешься, если честно.
- Правда? – Хашши просиял. Он неуверенно протянул бенто, и Цукада принял его с улыбкой.
- Между прочим, это всегда было очень вкусно, - заметил он. – Но в следующий раз моя очередь тебя угощать, идет?

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

пробежалась по джоннисам на ФБ. больница-не больница с Арашами понравилась, написано просто отлично. хотя для меня и загадка все равно, откуда у авторов такая любовь к психушкам.
внезапно, среди драбблов работа про МА, про которых я ничего не знаю (пичаль тоска), написано странно, но сам по себе редкий пейринг - это уже плюс. на мой взгляд.
пойду еще касла полистаю, у них интересный челлендж с разбором гардероба Бэкет (о да!). и теория большого взрыва тоже порадовала, хотя я и шиппер П/Л, но там такой милый Шелдон...

мне скучно, у меня депрессия и все меня раздражает, я сижу здесь, а там проходят мои онгоинги, а лето все не заканчивается, и холодно тут и мокро. *пятиминутка страданий окончена*
мне общения не хватает ;А;

@темы: личное нытье

---

[челлендж] день 10

То, что получилось «не очень», но направление эксперимента лично мне нравится. И та-дам, треть челленджа позади!

День 10. Тигр и дракон
Нагасэ, Окада
Юмор (задумывалось как), G
Примечания: Дорама Tiger&Dragon выходила в 2005 году. Если кто забыл (не знал), действующий лица сериала, упомянутые далее, это: Нагасэ – Ямадзаки; Окада – Рюдзи; Ито Масаки – Мегуми, девушка Рюдзи; Абэ Садао – Дондо, старший брат Рюдзи; Нисида Тосиюки – учитель ракуго и отец Рюдзи и Дондо; Сёфукутэй Цурубэ – кумитё (босс якудза) Ямадзаки. Кудокан – Кудо Канукро – сценарист.


Тучи сгустились. Час пробил. И на этот раз, вполне возможно, могла бы пролиться кровь.
- Предлагаю решить вопрос раз и навсегда, - сказал Окада, полный мрачной решимости.
- Согласен, давно пора, - кивнул Нагасэ.
Съемки сериала «Тигр и Дракон» проходили во вполне обычной обстановке. Рабочая атмосфера нужной температуры нарушалась, пожалуй, только разногласиями по вопросу «кто будет покупать кофе» («Я покупал в прошлый раз», обычно заявлял каждый). К тому же, почти все актеры были знакомы друг с другом, встречались в других проектах и, в принципе, хорошо сработались.
Но была одна проблема. Двое главных актеров развязали непримиримую войну. Нет, они прекрасно ладили друг с другом и в обычной жизни и на работе, но был один вопрос, в котором они никак не могли прийти к общему мнению.
Сначала это были споры в перерывах. Безобидные, в общем-то. К ним подключались и остальные члены съемочной группы. Кто-то даже делал ставки, и, в целом, время проводилось достаточно весело. Так, например, Ито Мисаки приняла сторону Нагасэ и стояла на своем мнении твердо. А Абэ Садао принял сторону Окады, сказав, что в этом его долг старшего брата – он серьезно вжился в роль. Нисида-сан и Сёфукутэй-сан на правах старших решили выступить судьями и независимыми наблюдателями одновременно. Именно от них вся съемочная команда узнавала последние новости о состоянии конфликта.
Потом споры стали принимать более ожесточенный характер. Окада и Нагасэ стали частенько вместе появляться на съемках чужих эпизодов, где спорили через чур оживленно, приводя аргументы из речи персонажей дорамы. Поскольку, на этом этапе противостояния они начали мешать рабочему процессу, продюсеру пришлось принять меры, и запретить обоим появляться на площадке в свободное время.
Даже сам Кудокан однажды вмешался однажды в их спор. Очевидцы рассказывали потом, что это было незабываемое зрелище, клочки летели по закоулочкам, и битва титанов по сравнению с тем разговором – лишь детская игра в песочнице. Однако, и Нагасэ и Окада держались твердо, и вышли из спора изрядно потрепанными, но непобежденными. Кудо осталось лишь развести руками и удалиться.
И вот настал день, когда противостояние достигло апогея. Вопрос должен был быть решен раз и навсегда, чтобы на съемочной площадке воцарился, наконец, мир и покой. Посмотреть на решительную битву пришли все актеры и сотрудники.
- А о чем они спорят-то? – спросил молоденький стажер, он начал работать только вчера, и еще не был знаком со всеми особенностями местного творческого процесса.
- О том, кто из них тигр, а кто дракон, - ответил художник по свету.
- А разве в сценарии об этом не сказано? Это ведь часть сюжета, - удивился стажер.
- В сценарии-то сказано, но они спорят не про персонажей, а про себя в жизни, - сказал звукорежиссер. - Проблема в том, что они постоянно меняют мнение, и совершенно не хотят уступать.
- Да, когда один соглашается с другим, спор только с новой силой разгорается, - покивал оператор.
- И теперь их рассудит лишь настоящая мужская битва, - мрачно завершил Кудо Канкуро, как тень, возникший ниоткуда.
Нисида-сан поднял руку, и на площадке воцарилась тишина. Настал решающий момент.
- Готов? – уточнил Окада, неотрывно глядя в глаза сопернику.
- Готов! – сказа Нагасэ, сжав кулак.
Время остановилось.
- Камень, ножницы, бумага, раз, два, три!!!

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 9

Прошу прощения за пафос >_>

День 9. Отражение
Йокоо, Кирхиайс (и Фуджигайя)
Мистерия, G
Примечания: Angel of Battlefild – название бутая по аниме Legend of the Galactic Heroes, в котором играл Йокоо. Кирхиайс – его роль, Районхарт – один из главных персонажей, Кирхиайс является его другом и помощником.

Йокоо прикоснулся лбом к стеклу. Он прикрыл глаза и попытался представить звезды.
- Какие они?
- Холодные.
- Но красивые?
- Они прекрасны.
- Ради них стоит сражаться?
- Нет, они не стоят ни минуты жизни.
- А что стоит?
- Те, кто смотрят на них.
Кирхиайс отвечал так тихо, что казалось, это лишь ветер шелестит за окном. Йокоо снова спросил.
- Значит, он стоит жизни?
- Стоит.
- Почему?
- Ты и сам знаешь.
- Ответь!
- Потому что в нем сила.
- Этого не достаточно.
- Потому что только он способен изменить будущее.
Кирхиайс сделал шаг, теперь в окне было видно его отражение. Йокоо не открывал глаз.
- А ты?
- Я счастлив.
- Это нелепо.
- Ты ведь понимаешь, что я прав.
- Я не могу понять.
- Но ты сам живешь точно так же.
Кирхиайс замолчал. Йокоо дотронулся рукой до стекла и прикрыл его отражение.
- Почему?
- У тебя есть они. Те, кто стоят жизни.
- Но здесь никто не умирает.
- Думаешь, нужна смерть, чтобы ощутить ценность жизни?
- Да.
- Ты ошибаешься. Но я тоже так думал когда-то. Это проходит.
- Ты ничуть не старше меня!
Кирхиайс рассмеялся вместо ответа. Йокоо нахмурился, он не о том хотел спросить.
- Ты можешь думать о звездах, если так тебе легче.
- Но ты сказал, они не имеют значения?
- Они светят тем, кто имеет значение.
Йокоо открыл глаза. Отражение Кирхиайса растаяло.
На столе лежал сценарий "Ангелов битвы", раскрытый на диалоге Кирхиайса и Районхарта. Брошенный в бессильном порыве сценарий. Йокоо со вздохом опустился на пол и спрятал лицо на коленях, обвив их руками. Он не понимал Кирхиайса, не мог прочувствовать его эмоции. Не понимал, что движет этим человеком, и почему он всегда стоит в тени, несмотря на все свои таланты. Не понимал и не мог сыграть. Он бесился в собственном бессилии, но не мог его переступить. Его сломила простейшая задача.
Раздался сигнал телефона - звонил Тайске. Йокоо протянул руку, чтобы снять трубку, и замер. На одну лишь секунду ему показалось, что смысл слов Кирхиайса до этого совершенно туманный, вдруг обрел плоть. Он нашел это знание в глубине собственного сердца, и мгновенно понял, что значит стоять за спиной того, кто может изменить будущее. Что значит сражаться меж ледяных звезд ради тех, кто смотрит на них. Что значит быть рядом и всегда оставаться лишь в тени. Оглянувшись на свою собственную жизнь, воплощенную в этом настойчивом телефонном звонке, он увидел отражение той силы, служения и преданности. Внезапно все стало простым и понятым, и пусть понимание только лишь зародилось, но он видел теперь свой собственный путь.
Телефон замолчал, нетерпеливо заиграл снова, и Йокоо ответил.
- Ну и чего это я должен по два раза звонить?! - возмутился Тайске. Йокоо открыл было рот, чтобы извиниться, но не успел ничего сказать. - А не важно, слушай, мне сейчас Кавай звонил и такое рассказал...
Тайске все говорил и говорил, но Йокоо совсем не вслушивался в слова. Он только ловил интонации и улыбался. А потом бесцеремонно прервал излияния Тайске.
- Тай, спасибо.
-Э, не понял, - протянул Тайске. - Но не важно, ты слушай, что было дальше...
Кирхиайс тепло улыбнулся.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 8

Честно признаюсь, в Q? я разбираюсь довольно слабо (но меня это не остановило), и в качестве оправдания имею лишь несчетное число просмотренных шокур. Поэтому прошу прощения у любителей и знатоков этой группы, если я что переврала, я не специально, а из любви к искусству. Зато теперь я запомнила, как кого там зовут.

День 8. I wanna be a rock star*
Question?
Юмор, G
* - песня группы Nickelback

Акун постоянно приносил новые идеи. Беда была в том, что его идеи отличались обычно такой немыслимой невыполнимостью или просто дуростью, а иногда и угрозой для окружающих, поэтому задумавшегося Акуна все предпочитали обходить стороной.
- Ты! - закричал Дайске с порога, распахнув двери гримерки, где Акун затаился вместе с гитарой. - Долго нам еще ждать, пока ты доберешься до репетиции?!
Дайске был рассержен, и его вполне можно было бы понять. В конце концов, он бегал по этажам агентства уже почти полчаса, а все потому, что предприимчивый Акун, обдумывая очередную идею, нашел способ спрятаться от вездесущих одногруппников. За диваном в гримерке. Но Дайске, что называется, уже собаку съел на его выкрутасах, поэтому раскусил его чуть быстрее, чем в предыдущий раз.
- Извини, приятель, но я ухожу, - печально сказал Акун, нежно обнимая свою гитару.
- Что?!
На возглас Дайске подтянулись и остальные участники группы.
- Что за шум? - полюбопытствовал Фудзиэ, выглянув из-под руки Дайске.
- Акун, чего тормозишь, мы ждем ведь, - сказал Йодогава и уселся рядом.
Гото не стал говорить ничего, наблюдая за разворачивающейся сценкой из коридора.
- Он собрался уходить, - возмущенно объявил Дайске, указывая пальцем на невозмутимого Акуна.
- Да, собрался, - гордо кивнул тот.
- И почему же ты так решил? - терпеливо спросил Йодогава. Он выразительно посмотрел на одногруппников, и все постарались нарисовать на лице то выражение, с которым обычно стоят у постели не очень больного, но очень капризного ребенка.
- Я буду играть рок! Стану рок-звездой! - счастливо сообщил Акун. Ребята вздохнули.
- Но ты и сейчас играешь рок, - сказал Йодогава. - Более или менее.
- Это все не то, - снова опечалился Акун, но быстро оживился. - Вот что я тут сочинил, зацените!
Он встал и принялся эмоционально исполнять замысловатый риф, но поскольку в гримерке не было усилителя, вместо мощной волны звука получилось лишь невнятное дребезжание. Правда, это его нисколько не смутило. Остальные старались не встречаться взглядами друг с другом.
- Я и название для своей новой группы уже придумал, - поделился Акун, закончив играть. - "Мертвые цыгане"*! Правда круто звучит? В этом названии есть рок!
- Несомненно, это рок, - покивал Фудзиэ. Гото внимательно разглядывал ногти. Дайске от возмущения забыл закрыть рот. Йодогава ласково улыбнулся, встал и потрепал Акуна по плечу.
- Значит, решил от нас уйти? - сказал он. - Ну, это твое решение. Мы столько лет работали вместе, но раз ты выбрал свой путь в жизни, мешать не станем. Будет не сложно подобрать нового гитариста, так что мы отпустим тебя с легким сердцем. До концертов время еще есть, новичок как раз успеет разучить нашу новую программу. Правда, Яра-сан расстроиться, что больше не сможет с тобой работать, да и ребята из Эйби тоже, а про Учи я вообще молчу, но если уж ты все решил, то мы не будем стоять у тебя на пути.
Сомнения отразились на лице Акуна еще в начале слов Йодогавы. Услышав о замене, он покачал головой, а при упоминании Учи уже готов был возражать.
- Эй, ну я не то чтобы прямо сейчас собрался уходить, - сказал Акун, глядя в пол. - Просто я всегда хотел играть рок, а мы так редко исполняем что-то такое, ну вы понимаете, совсем настоящее.
Йодогава похлопал его по плечу:
- В новой программе рока будет больше, обещаю.
-Кстати! - внезапно заговорил Гото, и все обернулись к нему. - Я просто подумал, что название-то неплохое.
- Да уж, - усмехнулся Фудзиэ. - Очень рОковое такое.
- Да, я серьезно, - отмахнулся Гото. - Просто подумал, что когда мы состаримся и перестанем быть джоннисами, (я имею ввиду, если перестанем, не смотрите на меня так), в общем, мы могли бы организовать такую группу и играть рок в свое удовольствие.
- Правда?! - Акун просиял.
- А действительно, интересная идея, - подхватил Фудзиэ.
- Вот видишь, Акун, мы все будем вместе в этих твоих "Мертвых цыганах". Так что пойдем теперь на репетицию, - закончил Йодогава и подтолкнул виновника беспокойства и остальных к дверям. Дайске шел последним.
- Я не дотяну, - тяжело вздохнул он.

Прим.: * по-японски это может звучать примерно как «дэтто джипусу» и, на мой взгляд, это отличное название для рок-группы. Кроме того, группа «Dead Gypsy» существует в реальности и широко известна в узких кругах Санкт-Петербурга.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 7

День 7. Но это все, что у меня есть
Уэда, Тагучи
Флафф (видимо), G

"Иногда я их ненавижу", подумал Уэда, изо всех сил пнув подвернувшийся камень. Репетиция опять закончилась на повышенных тонах. И, по большому счету, Уэда чувствовал в этом часть своей вины тоже, но отчаянно не хотел в этом признаваться. Уэда вообще не любил признаваться в слабостях даже самому себе.
Больше всех, как обычно, он злился на Тагучи:
- И зачем он там всякую чушь про Мару болтал? Как вообще выдумал эту ерунду про руки, мы же на репетиции, а не на съемках! Зачем выделываться как будто на камеру!?
Уэда пнул еще один камень, но тот закатился в сандалию и больно стукнул по пальцу. Уэда выругался и присел, потирая ушибленную ногу. Замечательно, даже собственная обувь была против него.
- Ну, Тагучи, звонить тебе я сегодня не буду точно!
В этом должна была выразиться маленькая месть за то, что Джунно слишком много болтал со всеми, кроме него самого. Уэда прекрасно понимал, что ведет себя глупо и по-детски, но совершенно ничего не мог с собой поделать. Он только сильнее хмурился и сердился.
- И завтра тоже не буду звонить. И послезавтра!
Уэда встал и побрел домой. Ему очень хотелось забраться в постель и не вылезать из-под одеяла сутки напролет. Настроение, и без того паршивое, стремительно падало.
- И вообще, когда он мне сам звонил последний раз? Получается, это только мне нужно!
Их отношения с Тагучи были очень и очень странными, Уэда прекрасно это осознавал. Они проводили вместе свободное время, почти постоянно, знали друг о друге гораздо больше, чем даже самые близкие друзья. Но никогда не переступали некую невидимую черту, которую сами же и провели. Не то чтобы эта невысказанность тяготила их, но иногда все становилось слишком запутанным.
- Он и не заметит даже, что я не звоню, пока с Мару будет там шутки шутить, да комплименты отваливать.
Мрачные размышления полностью завладели Уэдой, и домой он приехал в полной уверенности, что в жизни у него все безнадежно совершенно. Он прекрасно понимал, что сам загнал себя в тупик, но сил выбраться из него уже не было.
А у дверей его квартиры стоял улыбающийся Тагучи. Скрывая удивление за раздражением, Уэда спросил:
- И чего тебе тут надо?
- Как чего, сегодня же особый день, вот я и пришел. Или ты решил, что я забыл? Давно уже жду, что-то ты домой не торопишься.
Уэда сделал вид, что очень занят поиском ключей, чтобы Тагучи не разглядел его лица. Он и сам забыл, что еще два года назад они условились считать сегодняшний день их собственным особым маленьким праздником, лишь за неимением какой-либо другой примечательной даты на двоих.
- Ну, заходи, раз пришел.
- Выше нос Уэпи, я принес твое любимое вино.
- У меня совсем есть нечего.
- Знаю, поэтому все взял с собой, - Тагучи улыбнулся. Эта улыбка сводила Уэду с ума, особенно если адресована была не ему. Но сейчас Тагучи стоял здесь, и улыбался именно для него и Уэда снова чувствовал себя глупым ребенком.
Он открыл, наконец, дверь и в темноте пустой квартиры внезапно почувствовал, что злость и обида его куда-то испаряются. И как будто темный тупик оказался лишь поворотом, а за ним снова свет, и жизнь, в сущности, не такая уж плохая штука.
В этот момент пришло сообщение, Уэда достал телефон и прочитал: "Не забудь, что обещал мне ту мангу! Принеси завтра обязательно! Привет от Накамару, мы тут за тебя пьем" - писал Коки. Тагучи уже хозяйничал на кухне, и квартира приобретала тот неповторимый уют, который он всегда неизменно приносил с собой. Уэда улыбнулся и окончательно успокоился.
- Смотри, что мне Каме подарил, - сказал Тагучи, с гордостью показывая большого жирного краба.
- А готовить его ты умеешь?
- Конечно, умею! Не стой столбом, иди сюда помогать будешь.
- Эй, ты опять взял не тот нож! - сказал Уэда, повязывая передник. - Сколько повторять, он для мяса, для рыбы вот этот!
И Тагучи снова просиял извиняющейся улыбкой, хотя Уэда точно знал, что ножи он путает специально, только чтобы привлечь внимание.
"Иногда я их ненавижу", - подумал Уэда. "Но они – это все, что у меня есть".

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 6

Еще один эксперимент. На этот раз, вау, даже с рейтингом

День 6. Не твой выбор
Тамамори, Никайдо
флафф, PG-13

День подошел к концу. Ребята устало собирались домой, строили планы на вечер, прощались друг с другом.
- Ватта, ты говорил что-то про рамэн? - спросил Фуджигайя.
- Точно, Кавай сказал, у него сегодня свободный вечер, - кивнул Йокоо – втроем они уже давно не собирались.
- Я иду спать, - категорично заявил Китаяма и никто с ним не стал спорить.
- Сен-сан, ну уж сегодня ты точно согласишься, - ныл Мията – он уже неделю пытался затащить Сенгу к себе в гости, чтобы поиграть в новую игру. Сенга сдался, и они ушли вместе.
Тамамори остался один в пустом зале, и ему стало грустно. На репетиции вся группа смогла освоить новые трюки на роликах, а он только падал и падал. Печально потер колено и подумал, что новых синяков теперь только прибавиться. К тому же он опять остался совсем один, никто не стал его ждать, приглашать на рамэн или поиграть. И пусть Тамамори не был голоден, а видеоигры его не увлекали, все равно было обидно. Как будто о нем просто забыли.
- Эй, Юта, долго тебя еще ждать? - в дверях возник Никайдо, и сердце Тамамори забилось учащенно. В присутствии Никайдо его сердце почему-то теперь всегда билось учащенно, особенно если они оставались наедине.
- Не знал, что меня кто-то ждет, - Тамамори отозвался с нарочитой грубостью. Никайдо только усмехнулся, его вообще нельзя было смутить.
- Не строй буку, пойдем, - он резко подался вперед, схватил Тамамори за руку и побежал по пустым полутемным коридорам агентства. Тамамори подумал, что и по светлым многолюдным коридорам Ника бежал бы так же. Он отважился бы взять его за руку на глазах всего агентства. Тамамори улыбнулся, и в этот миг Никайдо внезапно остановился, а Тамамори стукнулся ему в плечо. Никайдо развернулся и очень крепко обнял Тамамори, уткнулся носом ему в шею и зашептал:
- Ты столько падал сегодня, очень больно?
- Неа...
- Завтра я покажу, как падать аккуратнее, хорошо?
- Ага...
- Пойдешь сегодня ко мне?
- Ага...
Тамамори чувствовал, что земля уходит у него из-под ног, вселенная сворачивается, а слова Никайдо звоном отдаются во всем теле. Горячая волна захлестнула сознание, и он смог выговорить только:
- Но я не понимаю...
- Не понимаешь, когда я успел проскочить конфетную часть и сразу перешел к самому интересному?
Никайдо отстранился немного, чтобы взглянуть Тамамори прямо в глаза. А потом припал к губам Юты, и поцелуй его был страстным и долгим. Тамамори уже не думал ни о чем, лишь чувствовал. Он полностью отдался во власть сильных рук и нежных губ. Никайдо толкнул его к стене, и на миг с удивлением Тамамори взглянул на самого себя со стороны. Ведь не первый месяц он ходил на работу, чтобы лишь увидеть Никайдо, поймать его взгляд, ощутить случайное прикосновение. Эти встречи стали единственным смыслом его жизни, но Тамамори так и не признался самому себе, что влюблен. И сейчас он понял, как счастлив, что Никайдо одним поцелуем разрушил не только сомнения, но и последние барьеры между ними.
Он обнял Никайдо, обнял крепко и руки его скользнули под рубашку, сейчас Тамамори хотел ощутить тело Никайдо совсем рядом. Как будто это могло стать последним подтверждением реальности происходящего. В этой вспышке страсти нашли выход все те скрытые чувства, что они хранили много-много дней.
Внезапно вечность закончилась, Никайдо отстранился:
- Идем домой.
Тамамори поцеловал его в нос. Никайдо рассмеялся.
- Все равно ты не любишь конфеты.
Он подмигнул, а Тамамори только крепко сжал его ладонь.
- Не люблю.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 5

Случай удивительный, я написала Акаме. Сама себе поражаюсь, но лично мне нравится результат. Тема, правда, избита до безобразия...

День 5. Why don't you do what you really wanna do? *
Акаме
Ангст (я полагаю), PG-13
* - песня из мюзикла Endless Shock

- Почему ты не делаешь то, что действительно хочешь?
Джин вздрогнул – вопрос застал его врасплох, он уже привык к тишине. Каме сидел в кресле напротив и листал журнал. Кажется, это был журнал с их новым интервью.
- Не понял?
- Да ты на себя посмотри, - Каме на миг поднял голову, и его взгляд Джин растолковать не смог. Он осмотрелся. Пепел с сигареты, истлевшей почти до конца, грозил упасть на ковер, и Джин поспешил стряхнуть его в пепельницу.
- Вроде, выгляжу как обычно, - ответил он и кокетливо добавил. - Или тебе не нравится этот жилет?
- Я не о том, как ты выглядишь. Я о работе, - спокойно сказал Каме. Джин поморщился.
- Что, я опять сморозил какую-то глупость в интервью? Вроде же говорил все, как условились, ничего от себя не придумывал, - хмыкнул Джин и закурил новую сигарету.
- Именно так. Ты уже очень давно не говоришь, что думаешь, а мне приходиться за тебя выдумывать всю эту чушь. Тебя это устраивает?
- Ну, в конце концов, ты знаешь меня лучше кого бы то ни было, так что все нормально.
- Вот я и спрашиваю, почему ты не делаешь то, что действительно хочешь делать?
Джин не ответил. Он смотрел в окно и думал, что и сам себе постоянно задает тот же самый вопрос, а ответа найти не может. Точнее, боится. Потому что за ответом неизбежно последует то, чего он совсем не хочет делать.
- Сыграй мне ту новую песню, - сказал Каме, протягивая гитару. Когда он успел отложить журнал и пройтись в другой конец комнаты, Джин не заметил. Он улыбнулся и взял инструмент.
Новая песня была простой, ясной и светлой, а в глубине ее таилась настоящая сердечная печаль, у которой никогда нет слов, и лишь тихие гитарные переборы могут выразить ее по-настоящему. Джину нравилась эта песня, в ней он слышал отзвуки своей собственной жизни, в которой слишком много важных решений и слишком мало этого покоя полутемной квартиры, наполненной чувствами, не нуждающимися в словах.
Каме сел рядом, облокотившись на его плечо, он всегда так делал, когда Джин играл для него. Джин пел очень тихо, но каждое его слово достигало сердца единственного слушателя. На несколько мгновений вокруг не существовало ничего, кроме музыки и пальцев, пробегающих по гитарным струнам.
- Если решишь уйти, тебе будет трудно, - сказал Каме, когда песня закончилась.
- Не думал я ни о чем подобном! - Джин вяло запротестовал.
- Я ведь знаю тебя лучше всех, не забывай, - усмехнулся Каме. Джин не ответил.
- Но ты должен делать то, что действительно хочешь, иначе нет в этом никакого смысла. Ни в чем.
Каме встал.
- Пойду спать, у меня завтра съемки с утра.
Джин кивнул рассеянно. Он еще долго сидел с гитарой в руках, тихо перебирая струны. Потому что знал – Каме любит засыпать под этот звук.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 4

Чем мне нравится этот челлендж, так тем, что я могу попробовать написать про столько разных групп и пейрингов. В другой ситуации, не решилась бы, а тут – легко. Получается по-разному, но мне все равно нравится процесс.

День 4. От группы, с любовью
СМАП
Юмор, G

Перед концертом гримерку СМАП традиционно обходили стороной. В своем неуемном веселье музыканты не щадили никого, даже стаф. Не говоря уж друг о друге.
- Чьих рук это дело!? - в пятый раз вопрошал разгневанный Горо. На его столе, полностью скрывая зеркало, красовался огромный букет роз, записка не прилагалась.
- Может от поклонницы? Особо страстной, - невозмутимо предположил Накай.
- Всем прекрасно известно, что приносить сюда подарки от поклонников строго запрещено, значит это кто-то из вас! - Горо продолжал сотрясать воздух. Однако, совершенно напрасно.
- А ты проведи обыск, - посоветовал Кусанаги, не отрываясь от телефона.
- Точно, у кого в сумке найдутся розовые лепестки, тот и преступник! - поддержал Кимура, известный специалист по детективным историям.
Горо возвел глаза к потолку и испустил стон отчаяния. Правда, его страдания тут же оказались мелочью по сравнению с бедой, обрушившейся на Шинго.
Он как раз устроился на диване, чтобы распробовать припасенное бенто (кто его готовил, Шинго отказался рассказывать). Но открыв коробку, разразился истошным воплем, подскочил метра на полтора, а обед оказался разбросанным по всему дивану. Чертик с дурацкой улыбочкой нагло раскачивался на пружине, прикрепленной ко дну коробки.
- Что за дурацкие шутки?! - возмутился Шинго, восстанавливая дыхание. Остальные СМАПовцы уже перестали смеяться и совершенно серьезно воззрились на товарища.
- Действительно, дурацкие, - печально кивнул Кусанаги.
- Очень дурацкие, - в один голос отозвались Накай и Кимура.
- Розам под стать, - проворчал Горо.
Некоторое время в гримерке сохранялась тишина. Каждый был занят своим делом: Шинго подбирал остатки обеда, Горо пытался пристроить розы на пол, чтобы освободить стол, Кимура читал сценарий предложенной недавно новой дорамы, Кусанаги не отрывался от телефона, Накай подводил глаза. Но идиллия была разрушена в одночасье.
- Что вы с этим карандашом сделали, черти?! - закричал Накай, обнаружив ярко-зеленые разводы вокруг глаз. СМАП дружно потупились.
- Нет, ну вы издеваетесь, да?! Выход через полчаса, а я похож на попугая! Да что с вами такое, на четвертом десятке-то?! - эмоции Накая были просты и понятны, но никто не спешил их разделять. Бесплодно покричав с минуту, Накай удалился, громко хлопнув дверью.
- К визажисту пошел, - авторитетно покивал Кусанаги. Головы от телефона он так и не поднял.
- Это ему за чертика в бенто! - погрозил кулаком Шинго. - Будет знать!
- Так ты карандаш подменил? - быстро спросил Горо. Шинго потряс головой и замахал руками в знак протеста.
- Но розы-то ты притащил? - не сдавался Горо. Шинго, впрочем, тоже, поэтому сознаваться не спешил.
Прозвенел первый звонок, и в гримерке воцарилась рабочая суета, СМАП потянулись к дверям. Кимура и Кусанаги чуть задержались, пропуская остальных.
- Это ведь Накай чертика подсунул?
- И наверняка Шинго заменил карандаш.
- Надо будет в следующий раз лилий купить.
- Ты их потащишь, я с розами намаялся!
В дверь заглянул торжествующий Горо:
- Я так и знал, что это ваших рук дело!

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 3

День 3. Благодарность
Госеки, Яра
Ангст (видимо?), G

Госеки хорошо помнил те времена. Неоперившийся желторотый юнец, только что вступивший в агентство – таким он был. Еще ничего толком не понимал, мало что умел, а противопоставить мог только упорство и твердое желание стоять на сцене.
Танцевать он уже тогда любил. С относительной легкостью он запоминал движения, но тело все равно отказывалось повиноваться. Он занимался и занимался, и занимался, но результат все никак не проявлялся. Госеки хорошо помнил, как час за часом повторял одно и то же – в своей комнате, тайком от сестры и родителей, или в пустых репетиционных залах поздно вечером. Но ничего не получалось. То есть, получалось, конечно, но совсем не так, как он хотел.
И он хорошо помнил, как встретил Яру. Нет, семпая он тогда уже знал, но в тот день впервые танцевал с ним.
- Что, не получается? – спросил Яра, незаметно войдя в зал, где Госеки в одиночестве упрямо повторял одно и тоже движение. Госеки смутился и мрачно кивнул.
- А ты понимаешь, зачем это движение нужно? – спросил Яра, и Госеки удивленно уставился на него. Он не только не понимал, но даже не задумывался ни о чем подобном, и слова семпая показались нелепостью.
- Я поясню, - сказал Яра и показал движение, которое учил Госеки. Получилось красиво, Госеки покивал. – Когда танцуешь, ты выражаешь эмоции. Это очень просто, только нужно уловить правильное настроение. Попробуй закрыть глаза и представить, какое чувство хочешь показать. А потом сделай это. Некоторые хореографы полагают, что надо сначала отточить технику, а потом уже браться за эмоции. Но я не думаю, что они правы, потому что настоящая техника неотделима от эмоций. Танец ведь живой.
Яра снова повторил движение, добавив несколько элементов. Потом снова, но с другими элементами. И снова, и опять с чем-то новым. Он повторял и повторял, а Госеки стоял, смотрел и медленно осознавал смысл слов семпая. И смысл его движений. Тогда он сам закрыл глаза, сосредоточился и повторил движение. Повторил несколько раз, неуверенный, получается ли у него хоть что-то. А потом услышал тихие аплодисменты и открыл глаза.
Яра стоял прямо перед ним, улыбался и хлопал в ладоши.
- Вот видишь, так у тебя все получиться. А теперь, давай тоже самое, но с открытыми глазами, - сказал он, хлопнув Госеки по плечу.
В тот вечер они долго танцевали. Яра показывал новые движения, Госеки показывал все, что уже умел. Больше таких занятий не повторялось, а если Яра и занимался с Госеки, то только вместе с другими мальчишками, и это было обидно.
Но Госеки уже знал, ради чего танцует. И когда непослушное тело снова отказывалось повиноваться, он закрывал глаза и вспоминал, как тогда танцевал Яра. Как одно и то же движение звучало по-новому только потому, что Яра вкладывал в него новый смысл. И открыв глаза, Госеки всегда мог двигаться дальше.
- Эй, Гоччи, о чем задумался? – окрик Кавая вернул Госеки к реальности. Оказывается, он застыл прямо посреди гримерки.
- Нет, ни о чем, - улыбнулся он.
- Тогда хватит спать, пойдем, Яра уже ждет! Знаешь же, что с нами будет, если опоздаем на репетицию, - сказал Кавай и подтолкнул Госеки к выходу.
А Госеки подумал, что хотел бы сказать Яре спасибо, но семпай все равно не принял бы слов. Поэтому Госеки танцевал.

@темы: личный челлендж, fanfiction

---

[челлендж] день 2

Личный челлендж. Тридцать джоннис-историй раз в день.
Мой любимый пейринг. А то кто ж еще напишет ))

День 2. Сказка на ночь
Китаяма, Мията
флафф, PG-13


- Это просто глупо!
Китаяма забился в дальний угол постели, тщательно накрылся пледом и гнал прочь навязчивые мысли. Довольный Мията сидел на полу и многообещающе улыбался, а толстая книга на его коленях уже была открыта.
- Ничего, Мицу, тебе понравиться, можешь не сомневаться. Я в этом спец!
- Я же не маленький, чтобы мне на ночь книжки читали!
Китаяма сопротивлялся из последних сил. Но истина заключалась в том, что он уже очень хотел спать, Мията был удивительно убедителен, и, что греха таить, Китаяма даже хотел послушать, как он читает. Потому что это, наверняка, было бы очень мило.
- Ладно, но только одну главу, все равно я усну раньше!
Китаяма сдался, устроился поудобнее и прикрыл глаза. Мията начал:
- Давным-давно, в одной далекой стране...
Голос его стал мягким и тихим, в нем появились новые необычные интонации, а Китаяма сам не заметил, как заслушался. Незамысловатая история знакомая с детства, заиграла новыми красками, и сон куда-то сбежал. Китаяма слушал и слушал, Мията читал и читал, время шло и шло. Волшебный мир развернулся перед глазами во всем своем великолепии, а реальность бессильно отступила, и остался только голос Мияты.
- А потом они встретили старую злую колдунью, которая сказала...
Китаяма видел как наяву и колдунью и прекрасного принца, и на краткий миг засомневался, получиться ли у того справиться со старухой и спасти принцессу. Но вот уже верные друзья принца снова пришли ему на помощь, снова победили зло и снова привели историю к счастливому завершению. Мията замолчал. Китаяма улыбнулся:
- Хорошая сказка.
- Я же говорил, что тебе понравиться!
В голосе Мияты не было никаких интонаций, кроме нежности. А ведь он вполне мог бы злорадствовать или глупо шутить. Но оставаясь с Китаямой наедине, Мията никогда не злорадствовал и глупо не шутил. Иногда Китаяма даже удивлялся, как этот мальчишка умеет меняться, когда лишается обычных зрителей в лице одногруппников. И сколько в нем может быть скромной заботливой нежности.
- Завтра я тебе еще почитаю.
Мията доверчиво покивал и поправил одеяло Китаямы. Сам он, как обычно, устроился на полу.
- Спокойной ночи, Мицу.
- Спокойной ночи.
Китаяма лежал теперь в тишине, а в неверном свете ночника вокруг клубились тени. Может быть, это были козни старой колдуньи? Он перевернулся на живот и свесился с постели. Мията мирно посапывал и не знал, что сейчас Китаяма нуждается в нем даже больше, чем обычно. Удивительное дело, но оставаясь с Китаямой, Мията всегда спал очень спокойно. И было в этом что-то совершенно особенное.
- Дурень ты, и сказки у тебя дурацкие.
Китаяма ласково улыбнулся и поправил сбившуюся челку Мияты. Тени сгущались, но этого Китаяма уже не замечал.

@темы: личный челлендж